Звякнул входной колокольчик и тут же донесся голос матушки:

— Милая! Попроси Джо спуститься вниз, он мне нужен.

Стон чуть не слетел с моих губ. Её не должно было здесь оказаться, утром она что-то говорила о посещении больных, но, видимо, освободилась раньше.

Я наскоро спрятала клетку за юбкой и взлетела по лестнице наверх, пока Фрейя не решила проверить, что, собственно, задерживает дочь от исполнения просьбы.

Замялась у самой двери, поднесла кулак и не решилась.

— Я слышал твои шаги, Софи. Так и будешь стоять перед дверью? Заходи уже.

Вздрогнула от звука его голоса, сглотнула, переступила с ноги на ногу, но все же кивнула сама себе, повернула ручку. Джо сидел на постели, скрестив руки на груди, и смотрел прямо на меня, сощурившись. Взгляд его метнулся к клетке, брови тут же поползли на лоб.

Ну почему?! Почему, поддавшись панике, я совершенно позабыла о летуне? К несчастью, когда открывала дверь, с прутьев спала простыня, предоставив полный обзор на того, кто там обитал.

— Это еще что?

Я замялась, посмотрела на существо. Оно пискнуло, облетев то малое пространство, что имелось.

— Не понимаю. Хватит таскать в дом всякую дрянь. Фрейя нас прибьет, — вздохнул Джо и криво усмехнулся.

— От него бы избавились, — жалобно протянула я, опуская клетку на пол.

— Да ну? Действительно, какая беда. Знаешь, от нечисти принято избавляться, — язвительно огрызнулся он.

Явно шпилька предназначалась мне. В самом начале парень пытался со мной поговорить, а я попросту сбегала. Однако, дай вернуться во времени назад, поступила бы точно также.

— Прости, — шепнула скорее из вежливости, нежели искренне прося прощения, отвела взгляд.

— Не слышу. Что? — сказал этот вредный тип и отвернулся, будто бы заинтересованный паутиной в дальнем углу потолка.

Я сцепила зубы, понимая, что извиниться все же придется, если не хочу здесь задержаться.

— Прости, я не должна была тебя избегать.

Он глухо рассмеялся, откинулся на простыни, закинув руки за голову.

— Извинения приняты. Так что ты собираешься с ним делать?

Честно слово, я об этом не думала. Отпустить не выйдет. Оставить себе? Что-то вроде необычной канарейки или кота. Очень странного пушистого кота.

— Оставлю пока в подвале.

Джо подскочил с кровати и замахал руками.

— Не-не-не, дорогуша. Никаких подвалов. На какого рогатого… — бес залился возмущенным писком, парень скосил на него глаза. — Прости, дружище, — и снова уже мне: — На кой он мне-то сдался?

— Но ты же тоже…

Он резко поднялся с кровати, в несколько шагов сократил расстояние между нами. Я подавилась воздухом и замерла.

— Что тоже? Нечисть? У меня нет хвоста, если ты об этом. Но…, — губы растянулись в ехидной улыбке, глаза опасно заблестели, — если не веришь, можешь взглянуть сама. — Его пальцы потянулись к штанам, норовя вот-вот их приспустить, дабы доказать отсутствие этого самого хвоста.

— Нет! Прекрати сейчас же! — воскликнула я на пару тонов выше, чем следовало, зажмурилась. Уж на голую мужскую задницу я смотреть точно не желаю! Когда открыла веки, парень уже опустился на постель и задумчиво смотрел на клетку, подперев ладонью щеку.

Я попыталась вновь:

— Пожа-аалуйста, что тебе стоит? Всего на пару дней, пока матушка не уедет, потом заберу.

Он потер виски.

— Первый, — простонал парень.

Я не удержала неуместный смешок, как-то нездорово развеселившись такому призыву от нечистого. Первый охотник — основатель Империи ныне упоминался кем угодно в любой ситуации. Славный маг, собравший последователей. В прошлом они объединились и совместным заклинанием создали Грань. В те давние времена в мире творился хаос из-за восхождения Тьмы — так называли тогда самое опасное исчадие, несущее разруху и смерть. Тьма была заточена, а вместе с ней и другие существа. На свободе остались лишь сирены и драконы, позже покинувшие материк по своей воле, и водный народ. Наша когда-то единая земля разделилась натрое: Хори — на востоке, Мирам — на юге, Солона — на севере. Запад же сильно пострадал во время первых воин, почва там пропиталась темной энергией нечисти, из-за чего стала неплодородной.

Джо сурово сверкнул глазами в мою сторону, выдернув из размышлений об истории Империи.

— Ладно. Но только на два дня.

Я кивнула.

— Но! Ты больше не будешь от меня шарахаться и, если потребуется, мы поговорим. Это ясно?

Вновь часто закивала, уверенная, что соблюдать соглашение не придется, ведь в последнее время он сам сторонился меня, и, глянув через прутья, весело протянула:

— Слышал? Теперь ты живешь здесь.

— Пи! — отозвался летун, взмахнув крыльями.

Снизу донеслась ругань и звон посуды, а следом громкий возглас матушки:

— София, Джо! Мигом сюда!

Джо

Этим днем я старался не покидать лавку без весомых причин. Охотники должны были вернуться в столицу еще вчера, но что-то явно их задержало. Рисковать головой не хотелось, мало ли, кто поймает магический след и поймет, кому он принадлежит. До сих пор я удивлялся, как мне удавалось жить в Гении несколько лет без происшествий. К счастью, пока странствовал со стариком, научился подавлять силу, иначе меня бы уже на первой неделе разоблачили.

Фрейя уехала вчера, слезно распрощавшись напоследок. Я до сих пор ощущал на себе крепкие женские объятия, больше похожие на тиски. Она никогда не скупилась на эмоции, щедро раздавая их каждому, кого повстречает.

Из подвала донесся возмущенный писк беса. Даже поразительно, как тихо он себя вел до отъезда владелицы лавки, в конце концов, насколько я знал, большинство подвидов летунов неразумны. Но кто знает, какую тварь Софи притащила.

Губы растянулись в кривой усмешке. Парад назначили на сегодня, мне даже интересно, что власти станут делать, если все накроется медным тазом. В последнее время ничто не шло так, как надо.

Вчера вечером в одном из удаленных от центра переулке явственно ощущался энергетический след другой нечисти. От воспоминания скрутило кишки, до боли перетянуло рыболовной леской. Зловоние чужака будто осталось на коже, впиталось. Его не перебил вкус дочери пекаря, коей я лакомился после. Тот, другой, совершенно не заботился о собственной безопасности. Он убивал напоказ. Участились случаи странных смертей. Я видел один из трупов: высушенный досуха, он напоминал фарфоровую статую — такой же недвижимый и бледный.

Пока стража охотно валила убийства на исчадий из леса, но всего лишь вопрос времени, когда Орден все поймет и отреагирует должным образом. Мне становилось дурно от мысли, что этот безрассудный глупец может навлечь гнев охотников и на меня. Какого хрена это вообще происходит?! Конечно, в Гении я не единственный, однако никто никогда не пересекал условные границы дозволенного. Нечисть тоже хочет жить и вовсе не желает лишиться головы от заклинания охотника или, что хуже, пыток и завороженного ножа под ребра.

— Пи! — вновь послышалось из подвала.

Я застонал, перекатился с кровати, поднимаясь на ноги. С тех пор, как уехала Фрейя, бес не затыкался ни на минуту. И мои ли это проблемы, если летуну скучно? Вот уж нет. Софи его притащила, так пусть и мучается! Почему меня-то преследует мигрень от этого шума? Будь магом, обязательно накинул бы на комнату заглушающее заклятие. Но я не был. Увы.

Из распахнутого настежь окна подул влажный ветер, колыхнул вычурные старые занавески. Я поежился, сглотнул. Нервозность ощущалась буквально везде: в воздухе, который я судорожно вдыхал, стоило подумать о возвращении охотников; в челюстях, сжатых до скрипа зубов; даже в подрагивающих длинных пальцах. Я не знал, чем мне аукнутся преступления, совершенные в прошлом, и, если честно, узнавать не хотел.

Помню, какого было до того, как повстречал старика Ниви, до того, как приехал в Гению и обжился в лавке. Холод улиц, голодные глаза бедняков без крыши над головой, и то, на что способны люди.