– Ты же обещал! Этот будет мой! – она угрожающе нависла над торговцем.

– Госпожа Наджирг, вы ведь сами знаете, у илльх-гзартмы Маэля неограниченное право отбирать гзартм для дворца, – развел руками торговец и с явной неохотой отвязал от пояса кошель. – Если он захочет купить этого юношу, я верну вам ваши деньги в качестве компенсации за моральный ущерб и даже сделаю скидку на любого другого, который вам приглянется. Разумеется, в разумных пределах. Скажем, на пару процентов.

Наджирг сжала огромные кулаки.

– Не продавай его! Я заплачу вдвое больше, только не продавай!

– Молитесь Удре, чтобы Далий ему не понравился, иначе я ничего не смогу сделать, – покачал головой торговец.

Прорычав что-то, огра отступила на несколько шагов и застыла, скрестив руки на груди. Кошелек назад она так и не забрала.

К этому времени Ханет уже начал сочувствовать этой Наджирг, хотя не мог не понимать, что жить во дворце, наверное, куда лучше, чем в доме обычной огры. И откуда только узнал о Далии этот эмрис Маэль? Должно быть, ему рассказали артмы… Странно, Далий ведь говорил, что происхождение не имеет здесь никакого значения, да и Нейтан, кажется, не менее знатен, чем он. Почему же из дворца пришли именно за Далием?

Он продолжал гадать и строить предположения до тех пор, пока эмрис снова не появился снаружи.

– Вечером придешь за деньгами, – бросил он Оскату.

Торговец склонился едва ли не до земли, бормоча слова благодарности, а стражницы уже вели Далия вслед за эмрисом к выходу из зала. На мгновение Ханет увидел между их могучими плечами его лицо – побледневшее, растерянное. Он бросил на Ханета короткий прощальный взгляд и начал озираться, ища кого-то среди огр, столпившихся вдоль противоположной стены. А когда они скрылись из вида, Ханет понял, что Наджирг уже нет на прежнем месте.

***

– Кто такой эмрис Маэль? – спросил Ханет.

На время обеда они вернулись в гостиницу, где их ждало купание в воде из целебных горных источников, возвращающей силы. Нейтан плескался в своей ванной за перегородкой, вполголоса переговариваясь о чем-то со своей служанкой.

– Илльх-гзартма Маэль, – поправила Фадда, растянув на руках огромное полотенце. – Аргх-гзартма Верховной шаманки. Давай, я доставать тебя из ванна и тебя вытирать.

– А давай-ка, я сам себя буду доставать и вытирать? – предложил Ханет. – Не того мне, знаешь ли, голышом перед женщиной скакать.

– Слуга не женщина.

– Так ты мужчина?

– Слуга – это слуга. Не мужчина и не женщина. Ты давай вылезать. Спор – некогда сейчас.

– Ладно… Слуга так слуга. Ежели что, не хотел обидеть, не серчай. Но полотенце все же давай сюда.

Он вытерся, надел поданный слугой халат и проворно сунул ноги в домашние туфли, опасаясь, что Фадда сейчас встанет на колени, чтобы помочь ему обуться. Утром он или она, – кто их там разберет! – поступила именно так, поэтому беспокоиться было о чем.

– Так это, про Маэля. Аргх-гзартма? Это что ж такое? – завязывая пояс, спросил Ханет.

– Это… – слуга замялась, видимо, подбирая нужное слово. – Единственный, – наконец, нашла она подходящий вариант.

– Единственный верховный шаман, понятно, – кивнул Ханет, но слуга тут же поправила:

– Нет-нет, не единственный верховный шаман! Единственный гзартма, принадлежащий нашей Верховной шаманке.

– Вон, значится, как… так гзартм у одной огры может быть много?

– Может быть, – подтвердила слуга и с поклоном открыла дверь, ведущую в комнату, отныне принадлежавшую только им с Нейтаном. – За стол садиться ты. Обед принести я.

Фадда вышла из комнаты прежде, чем Ханет успел спросить, почему этого Маэля называют «илльх-гзартма», а не «аргх-гзартма». Садиться за пустой стол он не стал, решив хоть немного размяться, пока есть возможность. Нейтан все еще был в ванной, а отсутствие Далия ощущалось почти физически. Ханет никак не мог забыть, каким испуганным и несчастным тот выглядел, когда его уводили. Похоже, уже не слишком был рад своей участи. Или, возможно, илльх-гзартма Маэль не сказал, какая судьба его ждет? А может быть, наоборот, сказал?

– Переживаешь за Далия? – спросил Нейтан, выйдя из ванной.

– Как думаешь, его уже увезли из Запопья?

Нейтан пожал плечами и оглянулся на слугу.

– Я не знаю. А ты что скажешь?

– Господин Далий пока в Запопье будет, я думать, – ответила та. – Королевский дом Забраг здесь сейчас. Нет смысл новый гзартма один в Забраг отправлять. После праздника Последний урожай все вместе ехать.

– Забраг? – в один голос спросили Нейтан и Ханет.

– Ты наша страна называть мы. Огровы копи по-вашему, а по-нашему – Забраг.

Раздался стук в дверь. Слуга открыла и посторонилась, пропуская в комнату Фадду, несущую большой поднос, уставленный блюдами, от которых исходил аппетитный запах.

Слуги проворно накрыли на стол. К разочарованию Ханета и Нейтана им подали всего лишь по небольшой порции тушеной птицы и неизменные травяные лепешки.

– Негусто! – скептически разглядывая плавающие в жидкой подливе куски белого мяса, заметил Нейтан.

– Хорошо кушать ужин господа будут, – заявила его слуга. – Сейчас нельзя, тяжело из-за пояс будет. – Она надавила себе ладонями на живот, наглядно демонстрируя, что имеет в виду.

– Кажется, жизнь гзартм вовсе не так легка и приятна, как я надеялся, – заметил Нейтан, энергично втыкая вилку в первый кусок мяса.

Во время еды о Забраге, ограх и Далии больше не разговаривали. Но, когда с обедом было покончено, и слуги принялись одевать своих подопечных, Нейтан вновь начал задавать вопросы.

– Так что там с королевским домом? Велика ли королевская семья?

– Ее Величество королева Уширг и два ее сетры: средняя – Ее Высочество принца Шадраг, и младшая – Ее Высочество принца Аджарг.

– А Верховная шаманка и ее аргх, вернее, как там верно-то?.. Илльх-гзартма, – с трудом выговорил Ханет, – тоже из этой семьи? Из дома королевского?

– Не совсем так… – заколебалась Фадда, как делала всякий раз, когда нужно было объяснить нечто недоступное, по ее разумению, людям. – Воспитывать Ее Величество и Их Высочества они, когда те не взрослые быть.

– Так кому ж Далий достанется, королеве аль королевнам? – вслух задумался Ханет.

– Какой-то из принцей, да. Но этого пока никто не знать, – отозвалась слуга Нейтана. – Потом это известно будет. Скорее всего, на празднике.

– Зачем же королева с сестрами приезжают на ярмарку, ежели гзартм им покупают без них? – спросил Ханет, пока слуга застегивала на нем жесткий пояс.

– На ярмарке не только гзартма можно покупать, – снисходительно объяснила Фадда. – Её Величество Уширг судить бои, Её Высочество Шадраг – принимать участие в турнир по затрикий и снова главный приз выиграть наверняка. Чемпионка Забраг уже очень много лет она, вот так!

– А принцесса Аджарг? – спросил Нейтан.

– А принца Аджарг – развлекаться, – поведала его слуга тоном, полным почтения. Ханет и Нейтан решили, что в Забраге существует какое-то совершенно особое искусство развлечений и, конечно, тут же попытались выяснить о них все, но, увы, времени на разговоры не осталось. Пора было возвращаться в аукционный зал.

Не удалось им продолжить эту увлекательную беседу и вечером, поскольку, вернувшись в гостиницу, они оба уснули, как только легли в постели.

***

На следующее утро во время общего завтрака все разговоры крутились вокруг того, сколько огр остановилось посмотреть на каждого юношу, с кем они заговаривали, а с кем – нет, о чем спрашивали и как себя вели. Однако главной темой обсуждения, конечно же, стал Далий и его невероятное везение. Ханет и Нейтан отмалчивались, догадываясь, что сам Далий вовсе не считал случившееся с ним удачей. Дело было также и в Паоло, который снизошел до того, чтобы сесть рядом с ними и Гарретом. Прогонять его они не стали, но и давать надменному лурийцу шанс принять участие в разговоре тоже не пожелали.

Второй аукционный день показался Ханету уже не таким сложным, как предыдущий, зато третий стал самым настоящим испытанием. Вместо привычных уже одежд их снова нарядили в одни лишь рубахи. Огр в этот день пришло куда больше, чем прежде. Они толпились у павильонов и оживленно переговаривались на своем рычащем языке. Некоторых Ханет начал узнавать: например, одну, с волосами, заплетенными вдоль черепа в десяток косичек, и другую, с пучком на затылке. Постепенно он начал понимать, что огры вовсе не похожи друг на друга, как две капли воды, а эти две, кажется, дружны между собой. По крайней мере в один из дней они пришли вместе и долго о чем-то спорили с Оскатом, собрав вокруг немалую толпу. К сожалению, стояли они далеко и из-за гула голосов прочих посетительниц торга, Ханет не мог разобрать слов торговца, хотя изо всех сил напрягал слух.