– Ну, а это Нейтан Свитграсс, из Табирнии, как и большая часть ваших гзартм, госпожа Тилшарг.

И хотел было пойти дальше, но Тилшарг остановила его, выпалив:

– А ну, стой!

Никогда ничего подобного не испытывала она прежде, но, когда увидела юношу в нежно-зеленом, словно первая трава, одеянии, ей вдруг стало ясно, что почувствовала вчера Миджирг. Взгляд Тилшарг на миг затуманился. Она прикрыла глаза, а когда открыла их, увидела сияние, исходящее от Нейтана. Так говорили все дарды, находившие того, кто был предназначен им самой великой богиней Удрой: «Сначала ты видишь его лицо, и оно кажется тебе родным, но потом ты видишь его сущность и только тогда понимаешь: вот оно – самое прекрасное, что ты встречала в жизни». Тилшарг слышала это десятки раз, но воспринимала скорее как легенду, нежели реальность, и только сейчас осознала, как ошибалась.

_______________________________________

[1] Шаджадерра – начальница стражи

– Он умеет и писать, и читать! – стоял на своем Оскат. – Умеет рисовать и играть на клавикордах! Он даже петь умеет!

Торговец не желал продавать Нейтана Тилшарг. Кого угодно, но только не его! За этого юношу он собирался получить солидный куш на аукционе. Однако теперь этим мечтам пришел конец. Вот уже который год Тилшарг становилась победительницей боев на Ярмарочном турнире. О ее силе ходили легенды, а о задиристости складывали застольные байки. Если она внесет за Нейтана залог, никто больше не осмелится перебить ее цену.

– И что? – Теперь уже Миджирг взяла дело в свои руки, тогда как Тилшарг, как ни пыталась выглядеть серьезной и внимательной, то и дело отвлекалась, умильно и мечтательно посматривая на Нейтана.

– А то! Он стоит намного дороже простого гзартмы! Он из дворянского рода и...

– Это нам тут совершенно не важно, – нахмурилась Миджирг. – За происхождение мы не платим!

– Хорошо, виноват! – переменил тактику Оскат. – Он не так-то хорошо все это делает, признаться, потому что учился на боевого мага в Академии Ондола! Нужен вам в доме такой гзартма?

Нейтан вскинул голову и возмущенно уставился на Оската. Тилшарг сделала рукой знак: успокойся, мол, все будет хорошо.

– Давайте отойдем подальше, – оробев под негодующими взглядами покупательниц, сдавленно предложил торговец. Те кивнули и прошли в сторону, туда, где находилась пустая комнатка.

– Так вот, он боевой маг-недоучка и избалованный аристократ! В доме от него толку никакого не будет! Я предупреждаю! – снова принялся гнуть свою линию торговец. – Я его привез сюда только потому, что его бабка валялась у меня в ногах, умоляя забрать мальчишку. Слыхали, небось, уже, что случилось в Табирнии?

– Слыхали, слыхали. Только все это значит, что стоить он должен гроши, – Миджирг ухмыльнулась, демонстрируя острые клыки.

Тилшарг, не выдержав, гулко рассмеялась, хлопнув подругу по плечу.

– Я… – Оскат переводил взгляд с одной на другую: их смех совершенно не вдохновлял. Их веселье – его убытки.

Словно почувствовав настроение торговца, покупательницы посерьезнели и даже нахмурились. Оскат то и дело демонстрировал типичный пример человеческой алчности, которую дарды терпеть не могли. Одной из причин, по которой Табирния была единственной державой, поддерживающей с Забрагом официальные торговые отношения, стало то, что все переговоры вел Дарин, главный военачальник и советник короля Пундера. Именно благодаря его умению вести дела с дардами, Табирния получала руду, драгоценные камни и обладавшую невероятными целебными свойствами минеральную воду из недр гор Забрага. Поговаривали даже, что в жилах Дарина течет кровь снежных дард – расы, которую северяне практически истребили несколько тысячелетий назад, заселяя острова. Как бы там ни было, а дардам нравилось вести с ним дела.

– Не нервничай, Оскат! – прорычала Тилшарг. – Никто тебя не обидит! Мы с Миджирг заплатим стандартную цену для таких гзартм, плюс кинем пятнадцать процентов сверху за то, что ты не будешь выставлять их на Аукцион последнего дня и не получишь возможной прибыли, которая сейчас кажется тебе такой реальной.

Оскат поджал губы. Тилшарг предлагала хорошие условия и гарантированные пятнадцать процентов сверху были более чем щедрым предложением. Но почему-то Оскат все равно чувствовал себя обделенным. Он видел, какими глазами смотрели эти две огрихи на его товар. Они хотели купить этих юношей, а значит, условия тут должен был диктовать он.

– Двадцать сверх обычной цены – и договорились!

Тилшарг и Миджирг переглянулись.

– Послушай, – склонилась к торговцу Миджирг. – Мы можем заплатить и двадцать. Можем и тридцать. Только у тебя хватит смелости посмотреть нам в глаза и сказать, что такая цена справедлива?

Оскат стушевался. Именно из-за таких моментов он ненавидел торговать с огрихами. Кто знает, что у них на уме? Сейчас как вдарит своим зеленым кулачищем, и все, пиши-пропало. Или молча заплатит свои двадцать процентов сверху, а на следующий год караван Оската не пропустят в Запопье. Знавал он таких торговцев! Все, что им оставалось – нелегально сбывать привезенное в Барыгане за полцены.

– По рукам, – нехотя согласился он и вздохнул. – Ваша взяла. Треть цены сейчас, треть после рубашечной среды и остаток после дугжи.

Тилшарг смотрела на купца и дивилась: как тот смеет вести себя так, будто его обобрали и унизили? Он получает за свои товары в Забраге в десять раз больше, чем на любом другом рынке Доминиона. Ему платят столько… Тут Тилшарг почувствовала, как по спине пробежал холодок. У нее не было с собой достаточно денег, чтобы заплатить за гзартму! Ну конечно, ведь она не собиралась никого покупать!

– Нам надо посоветоваться, – сказала Тилшарг Оскату и кивнула подруге: отойдем, мол, в сторону.

– Что случилось? – спросила Миджирг на гшхаре, когда Оскат остался за их спинами. – Ты раздумала?

– Я не раздумала.

Ситуация была – хуже не придумаешь. Дарды ненавидели брать в долг, равно как и давать взаймы, но делать было нечего.

– Я не планировала делать покупки… – начала Тилшарг, но Миджирг перебила:

– Послушай! Тут такое дело… Помнишь, ты говорила, что с удовольствием продала бы мне часть своей земли? Ту, что с мандариновым садом? И раз уж сегодня рыночный день, я подумала, а не купить ли мне и ее прямо сейчас? Гзартме ведь полезно бывать на воздухе.

Тилшарг с благодарностью улыбнулась и стукнула кулаком о кулак Миджирг, подтверждая свое согласие. Подруга на то и подруга, чтобы понимать все с полуслова.

– Идет!

Они вернулись к торговцу и, сообщив, что готовы внести залог, потребовали свидания с гзартмами.

– Доброе утро, Нейтан! – поздоровалась Тилшарг, опускаясь на табурет. Чувствовала она себя непривычно скованной и, пожалуй, даже смущенной. Такого с ней прежде не бывало! Да и не утруждалась она разговорами с другими гзартмами – покупала того, что приглянется, да и все.

– Доброе утро, госпожа! – Нейтан поднялся, поклонился и снова сел на место, держась с уверенностью воспитанного человека, привыкшего быть любезным с собеседниками, какими бы те ни были. – Я надеюсь, что утро… На мне браслеты, нейтрализующую магию, и я не знаю, который час.

В его прямом изучающем взгляде не было неприязни и это понравилось Тилшарг. «Может, он тоже чувствует, что встретил свою судьбу?» – с надеждой подумала она.

– Избавить тебя от браслетов пока не в моей власти, а вот со временем помогу, – Тилшарг отстегнула от пояса часы и вложила их в ладонь Нейтана. – По правилам не полагается забирать гзартму домой раньше конца аукциона, но я внесла задаток, так что ты мой и делать тебе подарки я уже вправе!

Тилшарг улыбнулась. И, хотя на многих неподготовленных людей улыбка дард действовала устрашающе, Нейтан улыбнулся в ответ искренне и открыто.

Попрощавшись с Нейтаном, хоть это и далось ей непросто, Тилшарг вышла от него и сразу увидела Миджирг, важно прохаживающуюся перед комнаткой гзартмы в розовом.