Нейтан пожал плечами.

– Некоторые огры, конечно, берут в дом людей для работы, а некоторые – просто для развлечения. Им нравятся люди и эмрисы…

Вот что-что, а легкомыслие Нейтана, порой, здорово выводило Ханета из себя. Хотелось ткнуть его кулаком, чтобы заставить опомниться, согнать с губ ленивую улыбку, заставить думать. У него в голове не укладывалось, как можно быть таким беспечным, верить всему, что наговорили торговцы и наплела бабушка?

– Так почему нравятся-то? – в сердцах воскликнул он. – Я вот этого не могу понять! Мы же не похожи на них вовсе! Вообще другие!

– О, боги всемогущие… Мы красивы, разве этого мало? Здесь нет ни одного урода, ты заметил? Ты сам, хоть и крестьянин, но весьма хорош собой и вовсе не похож на грубую деревенщину. Тебя только речь и выдает, но это дело поправимое. Люди разводят породистых лошадей и собак, держат в домах певчих птиц и другую живность. А огры – заводят себе людей. – Нейтан отодвинул чашку, поставил локоть на стол, и положил подбородок на основание ладони. Его глаза искрились весельем.

– Ну, знаешь! – буркнул Ханет. – Не нравится мне быть ни лошадью, ни собакой, ни птичкой в клетке!

Он сунул в рот остаток пирожка. Нейтан молчал, глядя на него, выразительно подняв брови. Ханет скорчил рожу.

– Ну ладно, пущай… пусть так. Много всякого нам говорили про огр, но пока хотя бы все идет вроде… как это вы с Далием говорите?.. Благопристойно.

– Вот именно. – Нейтан взял еще один орешек, кинул в рот.

Ханет доел пирожок и запил чаем.

– А укусы? – спросил он. – Вот тебя Тилшарг кусала, скажи мне?

Нейтан откинулся на спинку стула.

– Нет. А Миджирг тебя?

– Тоже нет. Надеюсь, что и не укусит! Знаешь, что она мне сказала? Мол, заслужить это надо!

– Поэтому ты и хочешь быть хорошим гзартмой? – поддразнил его Нейтан.

Ханету снова захотелось его стукнуть.

– Нет! Я ж сказал: она заплатила за меня, значится…

– Да-да, я помню, нужно отрабатывать. Ну а если она заплатила, чтобы кусать тебя, когда ей вздумается?

Ханет скривился.

– Говорят, это очень приятно, – посмеиваясь, добавил Нейтан.

– Не знаю я… брехня это какая-то. Как может быть приятно, когда тебя кусают здоровенными зубищами?!

– Понятия не имею! Но хочу выяснить. Никогда не стоит отказываться от нового опыта.

– Да уж, видал я, как ты не отказываешься, – проворчал Ханет и пояснил в ответ на вопросительный взгляд друга: – Тогда, на реке в первый день. Сидели вы с Тилшарг в лодке рядышком – ну прямо парочка! Руку она тебе на колено положила, на ухо нашептывала… тьфу, смотреть противно было!

Нейтан удивленно воззрился на него.

– Ханет! Да ты, оказывается, ханжа!

– Это еще кто?

– Лицемер, вот кто! Сам ведь под ручку с Миджирг ходишь? Ходишь! Так почему Тилшарг нельзя класть руку мне на колено во время разговора? Может, она для этого меня купила?

– Так я вот и понять хочу, для чего купили-то они нас? Не верю я, что все просто ради того, чтобы смотреть на нас и любоваться! Как-то все это… сумнительно! Тут все не как у людей! То есть, у людей так тоже бывает, что баба верховодит, но…

– А не слишком ли ты много думаешь о том, как оценить происходящее здесь с точки зрения людской логики? – прищурился Нейтан. – Может быть, именно поэтому тебе и не удается наладить взаимоотношения с твоей хозяйкой?

Ханет понял, что сумел-таки задеть его, вот только ему совсем не хотелось ссориться с единственным другом. Жаль раньше он об этом не подумал! И как теперь, спрашивается, исправить сказанное?

– Почем я знаю! – буркнул он. – Мне такое впервой…

Нейтан поднялся, отошел к окну и присел на подоконник.

– «Впервые», а не «впервой». Я тебе уже не раз говорил: относись к происходящему проще. Да, мы не знаем, что с нами будет, не знаем местных обычаев, законов. Однако я вижу вокруг множество людей, которые живут здесь давно и, судя по всему, чувствуют себя превосходно. Разумеется, меня волнует мое будущее, но я не вижу причин быть чрезмерно подозрительным и предвзятым. Я верю в волю богов. Раз мы оказались здесь, значит, для чего-то это нужно.

– Ну, может и так… – сдался Ханет, хотя Нейтан его не убедил.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся Тодда. Нейтан обернулся и грозно нахмурился. Кончики ушей слуги виновато поникли. Ханет с трудом сдержал ухмылку. В глубине души, он очень сожалел, что у огр уши не настолько подвижные, как у огров-слуг. Ведь как удобно! Посмотрел – и сразу ясно было бы, в каком настроении огра, а то ведь по их лицам мало что поймешь.

– Атэл! – выпалил Тодда. – Атир Тилшарг вернулась! К себе вас немедля требует! Ох, Удронька превеликая, вы ведь не одеты, не причесаны! – заламывая руки, запричитал Тодда. – Атир сердиться будет!

– Не будет, не переживай, – сказал Нейтан и, обращаясь к Ханету, добавил: – Тебе придется меня извинить. Должно быть, Тилшарг хочет взять меня на тренировку. Увидимся позже...

С этими словами он торопливо вышел из комнаты, оставив Ханета допивать остывший чай в одиночестве.

Вернувшись в свой номер, Ханет увидел, что Вагга занят уборкой и, чтобы не мешать слуге, забрался с ногами на подоконник. Поначалу вогнутая поверхность казалась ему не самым подходящим местом для сидения, но на деле это оказалось не так. Благодаря мягким подушкам и тяжелым портьерам, на подоконнике было и удобно, и уютно.

– Нейтан, кажись, отлично ладит со своей хозяйкой, – сказал Ханет, наблюдая, как Вагга деловито стряхивает пыль с мебели метелкой из разноцветных перьев.

– Атир Миджирг тоже очень добра к вам, – отозвался Вагга.

– Должно быть. Просто...

– Возможно, немного приветливее и добрее к ней следует стать вам?

Вагга перешел к столику и, зажав метелку подмышкой, принялся переставлять баночки с притираниями.

– Вот, на атэл Нейтан посмотрите вы, – продолжал он. – Всем доволен этот гзартма. Сразу видно такое.

– Это верно, – вынужден был признать Ханет. – Но я-то не Нейтан. Он из богатой семьи, привык проводить дни в праздности: пирушки там, болтовня часами о пустяках… а я так не могу. Мне скучно сидеть сиднем весь день. Давай я начну выполнять хоть какие-то гзартмовьи обязанности прямо сейчас? Чем они еще занимаются, кроме того, что прислуживают за столом?

Вагга развернулся к нему лицом и удивленно ответил:

– Да много чем! На вас дом будет весь. Мы, слуги помогать будем вам во всем, но распоряжаться всем и руководить нами будете вы.

Ханет нахмурился.

– Я не умею слугами распоряжаться, у нас их сроду не было. В деревне все по-простому: вот дом, вот огород, вот домашняя живность. Когда мы возвращались из моря, я рыбачил на реке, делал, что нужно, по дому, возил маму в город на ярмарку. Сестренки присматривали за животными, помогали маме готовить, стирать и убирать. Без слуг управлялись со всем сами!

Уши Вагги зашевелились.

– Ну, так ваша мама и уставала, поди, до смерти? – спросил он. – Даже то, что вы говорите, она делала, это уже много очень! А вам надо быть всегда свежим и отдохнувшим, чтобы хозяйку развлекать. Собственно, это ваша основная обязанность и есть. Сможете еще что-то по дому делать, хорошо, ну а не сможете, мы и сами управимся без вас. Вот купила бы вас земледелица какая, вы бы и жили с ней, как дома, а в доме госпожи Миджирг все по-другому. Гости часто приходить будут, да не простые, а важные. Их принять как следует надо, угощение большое приготовить, одеться красиво... Да и сами тоже будете с атир в гости ходить по вечерам…

– Так опять это развлечение, а не серьезное дело! В чем тут труд-то? Ты толком скажи, что я могу сделать полезного, а не вот это все – одеться красиво, песенку спеть гостям, сплясать или чем там их развлекают еще?

Вагга загнул мизинец:

– Перво-наперво, побаловать атир какими-то особыми блюдами можете вы. Конечно, если умеете готовить.