— О боже! — Белке, кажется, стало дурно. Тяжело дыша, она стала отступать вместе с братом в сторону тоннелей. Выражение на её лице кольнуло меня болью в сердце — в нём отразилось отвращение и такая брезгливость, будто я на её глазах обратился склизкой личинкой.

— Аня! — воскликнул я, рефлекторно сделав пару шагов в её сторону. Но мне уже было понятно, что этот порыв станет бесплодным, и я подавил его, с тяжестью в сердце.

Артём продолжал пятиться, наставив на меня ствол винтовки. Вдруг, по его лицу скользнула торжествующая усмешка, которую сестра не видела, в отличие от меня.

— Как ты думаешь, это ещё можно исправить? — и он издал смешок, продолжая закрывать Аню спиной. И тут, я всё понял.

— Ах ты, мелкий ублюдок, — прошипел я.

Ему надо было, чтобы я дал ему Пыль! Мелкие крупицы золотистой пыльцы всё ещё были в моём кармане, и послушно ждали своего часа. Очевидно, Артём не внял предупреждениям. Но пытаться нашарить Пыль у меня в кармане, или просто пристрелить меня, он всё же поостерёгся. Особенно, пока я мог находиться в сознании его сестры. Точно, в этом всё дело.

Вместо этого, он, похоже, придумал блестящий план, по которому я добровольно отдам ему Пыль. И я отдам, чёрт его подери! Посмотрим, что дальше будет. В любом случае, кот скребёт себе на хребёт.

— Давай, — словно уловив что-то в моих глазах, Артём довольно кивнул. — И я поговорю с ней. Объясню, как всё было на самом деле.

— Чего? — девушка ничегошеньки не понимала в том, что происходит, но почуяла что-то неладное по тону брата. Впрочем, нам обоим было не до неё.

— Ты хочешь Пыль? На! Подавись! — крикнул я.

С этими словами, я заглянул в карман незримыми пальцами, и потянул наружу крупицы пыльцы. Та, словно весь этот срок дожидалась от меня сигнала, сиганула блестящей лентой на волю, и воспарила в воздух. И понеслась к Артёму, под изумлёнными нашими взглядами — ведь я даже ею не управлял, когда она на наших глазах закрутилась зигзагами.

Артём неловко дёрнулся с расширившимися глазами, и повёл оружием в сторону, будто рефлекторно пытался отогнать им от себя назойливую пыльцу. Впрочем, его потуги Пыль даже не заметила, весело и жизнелюбиво летя к нему в воздухе. И когда, наконец, она настигла его, и проникла в расширенные ноздри, он замер на неразличимый миг, прежде чем упасть без сознания на пол.

— Артём! — закричала Аня, пытаясь его поддержать. В панике она бросила на меня испуганный взгляд, и трясущимися руками схватила плазменную винтовку, после чего навела её на меня.

— Не подходи! — ежесекундно оглядываясь на брата, Белка пыталась тащить его по полу плашмя.

— Аня... — я только печально покачал головой. Куда больше её выстрелов я боялся того, что я их отобью не туда — например, в неё саму. Всё это вынудило меня примирительно поднять руки к груди, и попытаться как-нибудь её урезонить. — Успокойся, пожалуйста! Я тебе не враг.

— Ты пытался меня изнасиловать! — сердито крикнула Белка, бросив на брата очередной напуганный взгляд. Я закусил губу, про себя костеря маленького засранца. Ещё ни разу в жизни меня никто так не подставлял... хотя...

— И ведь не возразишь, Антон — ты действительно пытался её изнасиловать, — зловеще засмеялся Шут в моей голове. — Но плевать! Ты бы оглянулся назад. Настоящее дерьмо плещется прямо позади тебя, парень.

Я стиснул зубы, уже зная, что я там увижу. Они шли к нам. Они — Пыль-пробуждённые, привлечённые Пылью. Они шли за Артёмом, как я и предупреждал.

Пространство игралось незримыми волнами, словно с другой стороны одеяла в него вцепилась когтистыми лапками кошка, и тянула его на себя. Ткань рвалась и расходилась в разные стороны волокнами, и сквозь разрыв в невидимом кружеве к нам рвались визитёры. Спустя секунду, они были здесь...

Я прищурился, разглядывая две одинокие фигуры в круге света от наших фонарей. Оба были одеты в одинаковые белые балахоны от головы до пят, благодаря которым они казались обретшими плоть призраками. На их поясах я не заметил оружия. Оно было им и не нужно.

Один, невысокого роста и худой, чьё лицо было закрыто в тенях от надвинутого на нос капюшона, скользнул по мне взглядом. Смутно ощутимое касание встревожило воды вокруг моего сознания, словно кто-то настойчиво шарил ладонями по песку, но всякий раз проходил ими мимо меня.

Шут захохотал в моей голове, когда я почти кожей почувствовал потерю к себе всяческого интереса с их стороны. Он вновь обвёл всех вокруг пальца, и сотворил свой любимый трюк — спрятал меня в пламени свечи.

Второй из пси-пробуждённых, с другой стороны, чем-то сразу меня насторожил. Его высокий, даже выше меня, силуэт как будто бы примелькался мне раньше. Я видел уже эти плечи, чуть уже, чем у меня. Этот короткий ёжик русых волос на голове, и этот плавный изгиб гладко выбритого подбородка, что делал его столь странно похожим на Артёма и Белку...

— Кирилл... — непонимающе прошептала Аня, во все глаза уставившись на него — но он будто ничего не слышал — в его глазах стояло сонное, затуманенное выражение, чем он разительно отличался от второго пыль-пробуждённого. Девушка непроизвольно сделала несколько шагов навстречу ему, с взбудораженным выражением на лице. — Древ? Это ты? Как?

Игра теней наших фонарей сделала так, что плазменная винтовка в её руках лишь сейчас оказалась в чужом поле зрения, и я почти спинным мозгом почувствовал, как напряглись от её вида Пыль-пробуждённые. Они почуяли в ней угрозу.

И уже в следующую секунду, они дружно вскинули руки в атакующем жесте. Я почувствовал напряжение энергий, как у мускулов кобры перед её броском, и лишь тогда в глубине моей души вспыхнул жар.

Рассекая пространство, я сместился с места, не меняя позу и даже не сделав единственный шаг.

— Стойте! — запоздало закричал я.

Но мои пальцы уже сжались, словно когти заходящей над добычей птицы. Я готовился ударить — и даже убить вспыхнувшим вокруг моих ногтей светом. Отомстить — если я опоздал.

Если я опоздал, и Белка умрёт.

Изломанной линией тело Белки полетело в сторону стены, словно сдутое ветром. Я отчаянно закричал, незримыми руками хватаясь за неё, и замедляя её полёт. Я не чувствовал её мыслей и не знал, живая она или нет. В моём сознании небо затянуло чёрными облаками.

И лишь моя отвлечённость попытками замедлить её полёт позволила выжить пыль-пробуждённым, когда я возник рядом с ними из ниоткуда. Рассекая пространство, моя кисть окуталась светящимися клинками — продолжением моих ногтей, и по широкой дуге ударила, чтобы задеть всех сразу.

Лишь в последний момент карие глаза низкорослого пробуждённого окрасились страхом — и мои клинки прошли мимо. Моих врагов в сторону от светящихся линий сдвинула незримая сила, и я раздосадовано зарычал. Ударом кулака, я послал вслед Древу телекинетическую волну, как продолжение моей руки, и моих ушей коснулся вскрик боли. Высокого парня отпросило назад, он упал на пол спиной и поехал по неровному камню, сдирая с одежды лоскуты ткани. Я почувствовал, как задрожало и схлопнулось его сознание, как свет в сгоревшем фонарике.

Второй пробуждённый вновь незаметно сдвинулся, уходя от второго взмаха моей ладони, на конце которой пламенело светлое пламя. Взгляд его глаз неотрывно направлен был на меня, и я чувствовал неслышимый шелест касаний, которые пытались нащупать моё сознание — тщетно.

— Ты ответишь, — я прорычал.

Моя сила сомкнулась вокруг его горла, как хватка невидимых рук. И я, словно удав, обвился вокруг него кольцами своего сознания, с каждой секундой сжимаясь сильнее, и неотрывно и с ненавистью глядя в глаза.

Мир перед моим взглядом замкнулся на мираже, мерцающем на месте противника. Всё поле зрения свелось к его скверно заметной тени, а всё окрест него съела темень, словно и не было подземной Вселенной вокруг меня — а лишь тьма. Потёмки пространства во владении богини Никты — дочери Мглы.