- Ты же и так собирался их всех убить? После известий о наличии у них Извлекателя, это даже для тебя самого стало вопросом решённым, - заметил мне Шут.

Что я ответил бы ему, будь у меня время на раздумья, осталось неизвестным. Всё пространство пронзил рёв тревожной сирены, который достиг меня даже здесь – у самого выхода из холодного зала с «Извлекателем».

- Внимание! Внимание! Угроза агрессивных форм жизни. Всем жителям немедленно покинуть свои дома и прибыть к ближайшему лифту для эвакуации на верхний ярус.

Я так и встал в ступоре, прислушиваясь к повторяющемуся звуку тревоги. Что такое «агрессивные формы жизни» я накрепко усвоил, ещё пока шёл с Белкой по тоннелям. Помимо жуков, как я знал, во тьме коридоров существовали ещё многие страшные твари, но я даже не мог себе представить, что они однажды будут угрожать целому городу.

Вдруг, среди оглушительных сообщений прозвучало и что-то новое.

- Внимание! Это не учебная тревога! Пси-репеллятор вышел из строя в результате ЭМИ-волны. Всем жителям немедленно покинуть свои дома и прибыть к ближайшему лифту для эвакуации на верхний ярус.

Я замер, поняв, о чём речь. ЭМИ-волна Шута вырубила множество электрических приборов, и, похоже, для некоторых из них она стала фатальной. Что касается, «Пси-репеллятора», то уже из названия следовало, что эта штука каким-то образом отпугивала живность с помощью псионического воздействия. Поздно было думать уже, каким образом. У города были радары, и уж если объявлена полная эвакуация, то они показали одно – к Вентилятору мчится Орда, от которой на подступах не отбиться.

- Упс! – прошептал Шут, и я заскрежетал зубами. Худшего времени для шуток придумать было нельзя, но Шут все равно с этим справился.

И всё равно, в голове билась совсем сторонняя мысль – Белка была где-то там, далеко. Неизвестно, куда она побежала, ведь убежище Глухача от ближайших лифтов было столь же далеко, как я сейчас – от спокойствия.

И неизвестно, услышала ли она тревогу? Не потерялась ли?

«Проклятье!» - подумал я об этом, срываясь с места. Перескакивая через тела в первой комнате на входе, я побежал, мысленно молясь, чтобы не случилось ничего страшного. Теперь до того, остался из подельников Глухача кто живой или нет, дела мне не было вовсе.

- И зачем мы только отправили Белку бежать!? – недовольный Шут ругался у меня в голове. – Как будто ей от этого стало лучше? Как бы не так.

- Помолчи! – прорычал я мысленно.

Я летел над поверхностью серых стен, словно притяжение чужой крови манило меня, как магнит. Голос тревоги умолк понемногу за моей спиной, исподволь исчезая в ночном безмолвии коридоров и тоннелей. Белка бежала не туда, куда надо, и лишь всё дальше и дальше уходила от безопасности, вместо того чтобы стремиться к ней. Возможно, она даже не слышала рёв тревоги.

Вокруг меня царило безмолвие, ведь от обитаемой зоны до логова Глухача было далеко. Ничто здесь не напоминало о переполохе. В какой-то момент я лишь с облегчением осознал, что Белка сообразила остановиться. Или же она просто устала? О более плохом положении дел я и думать не смел.

Пульсация пси-зрения внезапно выхватила из пространства чужой силуэт, и я с облегчением узнал в нём Белку. Ускорившись, я рывком пересёк пролёт среди стеснённых скал, где порода оставила для меня тонкую щель. Компактный светильник на комбинезоне капнул на камень стен лучиком света, кажется, впервые за мириады лет. Просвет в стене был столь тесен, что не будь пси-зрения, я бы его не заметил. Мне пришлось входить в него боком, и в какой-то момент я заметил, что на другом его конце мелькнула женская тень.

- Белка, это я – Антон! – я поспешил успокоить её. Я уже слышал, как она отступает назад, и пси-зрение осветило мне контуры кармана в скалах, где спряталась Белка. К нему вела единственная узкая щель, в которую мне едва получилось протиснуться, а дорога из него вела в никуда.

- У неё прямо тяга забираться в тупик и хлопать оттуда глазами, пока её не найдут, - усмехнулся Шут. – Что в прошлый раз, что сейчас. Быть может, она нарочно старается?

- Пси-зрения у неё нет, и она не может заранее знать, куда прибежит, - возразил я. – К тому же – это отличное убежище. Будь я чуть толще, вообще сюда бы не влез. А без пси-зрения пробежал бы мимо, даже не заметив.

- Ты всё-таки зануда, Антон, - вздохнул Шут, но замолчал, к счастью.

- Аня, это я! – поспешно я крикнул.

Я приближался к ней аккуратно, чтобы не испугать. Мой нагрудный светильник выхватил из тьмы тоннелей её лицо, и я внимательно взглянул в него. Длинные волосы девушки были в беспорядке растрёпаны, словно её голова занялась красным пожаром, а по гладкому, словно алебастр, лицу пролегли пыльные пути слёз. Она ищущим взглядом зелёно-голубых глаз заглянула ко мне в лицо, затаив дыхание и прижав ладони к груди, будто и впрямь – белка, маленький напуганный комок страха.

- Аня, я здесь, - повторил я.

Вдруг, в её чуть потупленных глазах затеплился свет, растапливая собой страх. Её губы тронула неуверенная улыбка, словно лучик солнца пробился через приоткрытую дверь. А затем она всхлипнула, и я, словно что-то почувствовав, приблизился к ней и заключил в объятия. Она задрожала у меня в руках.

- Я думала – всё! – выдохнула она, и сжалась в комок. Резко всхлипнув, она вцепилась в меня, и притянула к себе. Из её глаз ручьём пролились слезы, заливая моё плечо, и я принялся ласково гладить её по спине.

- Всё будет хорошо, - успокаивал я её, продолжая гладить и прижимать к себе, пока её не перестала сотрясать дрожь.

- Антон, они хотели… - Белка начала было, говорить, но вскоре обратилась обратно в плач.

Я зашептал успокаивающие слова, и вдруг плечи девушки в моих объятиях напряглись. Сначала отпрянув, она внезапно обхватила мой затылок руками и притянула к себе. Я почувствовал вкус её губ, и мое сердце замерло от неожиданности. Её ласка окутала меня, словно облако. Её шелковистая кожа нежно гладила меня по лицу, и я чувствовал на себе тепло её рук, влагу её слёз. Я безоглядно обнял её, прижимая к себе так, что почувствовал отдающийся в груди пульс её сердца. Горячее дуновение тела.

Мысли лишь нескоро вынырнули из океана неги. Я долгих несколько секунд нежился в нём, пока не вспомнил о том, что творится вокруг.

- Белка, в городе звучит тревога! - сказал я ей в лицо, улучив время среди поцелуев. В затуманенные глаза девушки стало возвращаться сознание, и я продолжил. – Объявлена эвакуация, и нам всем нужно следовать к ближайшему лифту…

- А поздно, любовнички, - произнёс Шут с нескрываемым удовольствием, и захохотал.

Только теперь до моих ушей долетел шелест множества чужих, невесомых, когтистых лап по скальному камню. А спустя секунду, под стенами засвистел стрекот, словно цикады сразу тысячей стай стали трещать рядом крыльями. Крик бензопилы, которая вонзилась в кожуру дуба зубьями, и стала грызть его плоть. Их была здесь Орда, и бежать было нам уже поздно.

Я трясущимися руками достал из-за пояса игломёт, и встал напротив прохода – напротив расщелины в наш карман, закрывая Белку собой. На другой стороне показалась раззявленная огромная пасть с рядами острых зубов по окружности, которая заскрежетала ими по камню. В глубине чёрной, голодной глотки я разглядел содрогающийся от гнева и алчности пищевод. Над голодной глоткой воздвигалась огромная голова, которая моргала мне множеством ярких глаз. Но протиснуться сквозь узкий проход она не смогла, как она ни пыталась.

Я вскинул игломёт, и начал стрелять. Струя острых, как на кончике рапиры, стрел вонзилась в глубину непроглядной глотки этого монстра, и я услышал свистящий шелест и стрёкот боли. Тварь отпрянула от пролёта, и спряталась за стеной. Но на её место тут же встала более мелкая, навроде вставшего на дыбы, жёлтого воина-муравья. Толстые жвала коротко щёлкнули, когда по ним без вреда застучали острые стрелы.