Подробности картины были таковы: когда победоносные войска [Шайбани-хана] дошли до окрестности улуса Джаниш-султана, то стали видны кибитки, которые [казахи] устанавливают на колесах при передвижении, стада и хозяйственные постройки. Джаниш-султану и прочим султанам его улуса стало известно близкое прибытие султанов [шибанитов]. Отряд войска с военачальниками вышел на поле боя из кустарников и камышовых зарослей, покрытых льдом и глубоким снегом, и зажег огонь сражения. Узбекские войска на службе султанов наносили мужественные удары, и пожар битвы разгорелся в полную силу. Когда объявились знамения победы и знаки успеха на достигающих до неба знаменах войск высоких султанов, узбеки [шибаниты] из присущей им любви к грабежу, по причине желания напасть на жилища казахов, заметив первые признаки победы, бросились грабить и хватать добычу еще до завершения битвы. Знатные лица войск большей части султанов отправились искать добычу, нападать на жилища и имущество.

Джаниш-султан со знатными казахами до сих пор стоял в большом полку, а другой их отряд выдвинулся и встал на место обороны и сопротивления. Джаниш-султан и казахские султаны выжидали удобного случая, чтобы при возможности броситься в бой, И с нашей стороны отряд султанов вышел на место схватки с тем отрядом, который выдвинулся [вперед], большая же часть направилась к жилищам и имуществу и занялась захватом добычи и пожиток.

Джаниш-султан с отрядом, который был основой войск, узнал, что большая часть войска [узбеков-шибанитов] отправилась грабить жилища и что захват ими добычи стал причиной оставления боевых рядов, что они занимаются грабежом и большой полк их лишился опытных воинов. Выбрав удобное время, Джаниш-султан построил ряды и, пробив в боевые барабаны, наподобие воинственного льва, вышел по узким тропинкам и сквозь чащу деревьев и тростниковых зарослей и произвел сокрушительный натиск на войско султанов [шибанитов]. Каждый из жаждущих мести султанов был львом леса мужества и опытным в бою барсом, несмотря на то что большая часть бойцов их войска в предположении, что битва окончилась и враг пустился в /97а/ бегство, отправились в набег и на захват добычи, и ряды войска султанов поредели.

Когда Джаниш-султан со значительным войском и храбрыми бойцами вышел из тесноты зарослей и нашел ряды войска султанов [шибанитов] опустевшими, он захотел [ударить] на славное войско его высочества 'Убайдаллах-султана. Последний поднялся с места отваги и мужества и вступил в бой. Произошло великое побоище. Убайдаллах-султан, один из знаменитых богатырей улуса Шибана и яростный лев в сражениях богатырей, ступил твердой ногой на место терпеливости и протянул руку мужества к колчану храбрости. Он сперва с помощью смертоносных стрел обратил груди врагов в мишень стрел бедствия и несчастья. В том кровавом сражении, сила которого гласила: Когда упадет падающее[321], дыхание храбрецов в тех рядах от изнеможения [намекало]: Нет ничего отрицающего ее падение[322]! Ураган кровавых волн дул, так сказать, унижая и возвышая[323]! Убайдаллах-султан ударом закаленного клинка причинил гибель кровожадному и коварному врагу; во время схватки и двойных ударов кинжалом и саблей он с необычайной силой и мужеством совершал смелые наскоки. Однако поскольку конь предопределения помчался по неверному пути, то ему повредил дурной глаз и он упал с боевого коня, но все так же готов был нападать, обороняться и убивать. ......

Внезапно, когда рука врага занеслась над ним, из высочайших милостей его высокостепенного величества хана одна необычайная милость проявилась на поле боя. Если скажут, что, быть может, эта книга составлена для описания и занесения в нее этой милости, то это [будет] недалеко [от истины]. Рассказ об образе этой милости таков: когда славные султаны выступили из местности Кара-Абдал с войсками, сопутствуемыми счастьем, с намерением совершить нападение на улус Джаниш-султана и сразиться с ним, то отправились все отряды войск султанов, и каждый, у кого были крепкие кони и сила в теле, отправился на битву с казахским войском. Высокостепенное ханское величество повелел личным своим чухраям и амакчиям и воинам, которые сопровождали ханский кортеж из Хорасана, отправиться сейчас же на врагов вместе с султанами под сенью счастливого знамени его высочества, прибежища царства, султана-военачальника хорошо устроенного войска, Султан-Мухаммад Тимура и могучей дланью мужества нанести врагам поражение. В то время когда ханская гвардия, [состоявшая] из славных амакчиев и храбрых чухраев, намеревалась выступить, с вдохновенных уст высокостепенного ханского величества сошли слова: «Вы, которые являетесь воинами и амакчиями [моей] гвардии, должны мужественно выступить на врага и никоим образом вы не должны обращать внимания на добычу и грабеж и во время сражения не стремиться к мирским благам. Вашим полем зрения должно быть сражение с врагом и победа над ним, и не следует, завидев добычу и предмет грабежа, тотчас же набрасываться на них. Если вы поступите так, то останетесь без помощи и не увидите лица победы [даже] во сне. Если же вы под сенью знамени его высочества Мухаммад-Тимур-султана проявите терпеливость и не направитесь никуда, кроме как на врага, на битву и сражение, то всемилостивый и всевышний господь удостоит вас поддержки, а ханское /98а/ величество сочтет своим долгом выдать вам из казны благоустройства равную долю того, что другие узбеки унесли с помощью набегов и грабежа, потому что вы во время битвы под сенью счастливого знамени его высочества Тимур-султана, проявляя терпение, выжидаете и совсем никуда не отклоняетесь для набегов и захвата добычи. Ханские наместники вознаградят вас из ханских урожаев и имущества».

В общем, им было указано стать в день боя под сень знамени его высочества Султан-Мухаммад-Тимура, совершенно отказаться от разбоя и грабежа имущества и захвата добычи и никоим образом не отделяться от султанского высочества, если даже воины разграбят все богатства мира. Таким образом, назначенные люди выступили под сенью счастливого знамени его высочества султана. Когда они прибыли на поле боя, войско улуса Джаниш-султана, состоявшее из знатных людей улуса казахов, частью выступив вперед, вело сражение, а воины султанов, заметив, что их войско одолевает, отправились на захват добычи и разбой. Джаниш-султан вышел со всей своей ратью и между ним и султанами [шибанитами], большая часть войск которых ушла на грабеж, завязался бой. Когда Джаниш-султан с многочисленным войском вышел из засады, то оказался перед Убайдаллах-султаном. Разгорелся сильный бой, и те несчастные свалили Убайдаллах-султана с коня. Названный султан мужественно сражался мечом, кинжалом и [другим] оружием и, наступая и отступая, очистил вокруг себя пространство. Повернуть обратно — не воинское дело, а стоять на месте было свыше сил воинов. Однако его высочество, упомянутый султан, все так же стойко стоял на поле боя, устремив приветливый взор на большую дорогу милости: Помощь от Аллаха и победа близка[325]. Он обратил ухо разума к пути услышания голоса: И обрадуй же верующих и мужественно боролся. В это время, когда опасность дела миновала и знаки божественной помощи были совершенно ясно начертаны, внезапно во мраке битвы засияло, подобно освещающему мир солнцу, победное знамя великого государя султана, достойного прославления, высокочтимого /98б/ Султан-Мухаммад-Тимура. И светило сферы битвы, много раз описанное солнце того поля сражения сделалось покоряющим мир знаменем его высочества. У войск султанов, попавших в долину растерянности и погнавших коня утраты надежды на помощь и победу на тесное поле мученья и ужаса, у всех у них появился в очах свет надежды от восхода полумесяца на знамени победоносного султана. От частиц пыли победоносного кортежа глаза всех засветились, тела и души успокоились, а расстроенные умы избавились от беды и тревоги, обрадовались и возликовали.