Долгое время я не смогла признаться себе, но все же осмелилась — без Уильяма я уже не представляю свою жизнь. Пусть я слабая, не способная жить так, чтобы ни от кого ни зависеть, но не могу изменить этого устоявшегося мрачного факта.

Отец сейчас рядом со мной. И я сама поспособствовала этому. Честно говоря, мне не хотелось брать на себя дела Джексона Райта в связи со своим состоянием. Но когда он сказал мне, с кем приезжает, я заставила себя взять себя в руки и ожить ради отца, которого не видела семь лет.

Но вместе с желанием увидеть отца и поговорить с ним обо всем, что таится в моей душе, я наткнулась на противоречивые чувства, когда увидела перед собой девушку, способная на считанные секунды разрушить мою и так хрупкую жизнь, отобрав любимого человека навсегда.

Я еще вчера оплакивала свою участь, считая, что хуже уже быть не может. Оказалось, что может.

Я назначила отцу встречу вечером, назвав свой адрес, поскольку сейчас нужна для Джексона Райта. Мы обсудили все наши предстоящие дела, подписали кучу бумаг и обменялись договорами. Он вместе с моим отцом открывает клинику в Чикаго, решив расшириться. Поэтому мой отец так же присутствовал на важном разговоре, поскольку некоторые документы оформляются на него в связи с тем, что у него медицинское образование. Джексон Райт же просто владелец.

За три часа обсуждения из головы не выходила Алиса. Я часто бросала взгляд на дверь, за которой она скрылась и буквально слышала ее дыхание.

Она здесь. Она жива и этим она представляет опасность. Я в минимальном страхе, зная, что она не помнит Уила. Она все равно уедет обратно и мой кошмар кончится.

Но…кончится ли? Я буду смотреть в глаза Уила и вспоминать момент, когда передо мной предстала Алиса. Смогу ли я скрыть это важное и необходимое для Уила и жить дальше как ни в чем не бывало? Или чувство вины будет грызть меня из года в год, и я просто лишу себя жизни, не в силах дальше носить в себе эту тайну?

Я попала в какой-то капкан, из которого не выбраться, какой бы выбор не сделала. При любом раскладе мне тяжело будет принимать свою жизнь.

Джексон и отец отправились в ресторан, чтобы начать разговор с фирмой, которая будет заниматься постройкой клиники. Я решила не торопиться и спокойно собрать все бумаги со стола, чтобы ничего не перепутать. Уже закрывала папку на молнию, как вдруг периферическим зрением увидела, как открывается спальная дверь.

Алиса огляделась по сторонам и вышла в гостиную, осторожно приближаясь ко мне. Я затаила дыхание и сидела на месте, словно прикованная к дивану.

— Прошу прощения, — заговорила она, находясь в нескольких метрах от меня. — Мы никогда с Вами не встречались?

Не встречались, но я видела тебя на фотографии, которая хранится в квартире у человека, которого я люблю.

Алиса смотрела на меня выжидающе и с напряжением сжимала свои пальцы держа руки на уровне груди.

— Нет, не встречались, — ответила я спокойным голосом и со слабой улыбкой, хотя внутри бушевали волны волнения.

— Просто Вы так на меня смотрели…

Я сглотнула. Во рту стало нестерпимо сухо, словно мое вранье обезвоживает мой организм.

— Вы напомнили мне мою знакомую, с которой мы учились вместе в университете. Мы познакомились три года назад, и вот уже год я ее не видела, а хотелось бы.

Я на ходу сочинила легенду и объяснила таким образом свое поведение. Девушка оказалась внимательной, хотя я практически не выдала своего удивления и испуга.

Алиса заметно расстроилась и ее плечи опустились, когда она вздохнула.

— Значит это не я.

На ее лице грусть и разочарование, отчего мне хотелось поскорее уйти из номера, чтобы не видеть этого. Будто это я виновата в ее страданиях и печали.

Я наконец оторвалась от дивана, но чтобы не казаться бестактной, я не ушла молча, а завязала небольшой прощальный разговор.

— У Вас амнезия?

— Да. И я пытаюсь хотя бы что-то вспомнить из своего прошлого. Или кого-то. Но ничего не получается.

— Сожалею, — тихо сказала я и поджала губы.

— Только не говорите моему мужу о том, что мы говорили.

Я слегка нахмурилась, когда услышала эту просьбу, но не стала углубляться в ее причину. Я просто хочу забыть эту встречу, этот разговор и эту девушку. Кажется, я сделала свой выбор и заглушила чувство вины эгоизмом, который вырабатывала в себе долгие годы.

— Не стану, мне это ни к чему.

— Благодарю.

Алиса развернулась и вернулась в спальню. Я выдохнула из себя напряжение и покинула этот злосчастный номер.

Месяц. Мне придется жить в большом страхе месяц. По словам Джексона, они даже могут улететь обратно еще раньше. Пока она в Чикаго, есть риск, что Уильям найдет ее, а мне придется каким-то образом скрыть истину и свою причастность.

Вернувшись домой, я приготовила ужин и дождалась отца. Мы наконец можем сидеть и разговаривать в живую, а не по телефону обмениваться парой фраз. Это пока единственное, что теплило мою потрепанную душу.

— Отлично готовишь, родная, — оценил мои кулинарные способности папа, когда доел свой стейк и приступил к салату. — Есть кого кормить такой вкуснотой из мужского пола?

Я смущенно улыбнулась и опустила глаза, вспоминая, как приготовила ужин несколько месяцев назад и ждала Уила. Тогда был единственный раз, когда я накормила его, и мы сидели ночью за столом при свете свечей. Я смотрела на него и мне даже его молчание нравилось. Уильям даже не заметил, что я создала романтическую обстановку. Ему это не нужно было, но я постаралась не принимать это близко к сердцу. Просто сделала вывод, что мужчины мало что замечают. Даже блеск влюбленности в глазах женщины.

— Не могу сказать, что есть тот, кто в восторге от моих кулинарных способностей. Просто есть тот, кто занимает мое сердце и не дает мне покоя.

Отец отложил приборы и отдал все свое внимание мне. Он заметил, как я мигом потускнела.

— Это безответная любовь, папа.

Я подняла на него глаза и увидела грусть на родном лице.

— Я борюсь.

Отец поджал губы и тяжело вздохнул.

— За любовь должны бороться двое, дочка.

— Один тоже может, — настаивала я на своем и этого хватило, чтобы папа понял, что я одержима и меня уже требуется лечить от этой любви.

— Меган, если любовь взаимна, то никакой борьбы и не требуется. А если ответа нет, то и бороться за нее бессмысленно.

На мои глаза уже подступили слезы. В глубине души я понимала, что отец совершенно прав, но вот сумасшедшие чувства накрывали и заглушали все.

— Даже если ты победишь и начнешь принуждать его к любви, у тебя не будет счастья и благоденствия. Ты просто морально уничтожишь сначала его, а затем и себя. Проще страдать год или два и забыть, чем страдать всю жизнь рядом с тем, кто тебя не любит.

Папа всегда хотел для меня счастья. Даже если его правда сейчас очень жестокая и бьет по моему сердцу, это все равно его забота обо мне. Он хочет для меня лучшего, и это лучшее — отпустить.

Слезы потекли по моим щекам. Отцу больно смотреть на меня разбитую, но он заставляет себя. Папа понимает, что сейчас он нужен мне весь, даже его любящий взгляд.

— Я не смогу. Я просто хочу хотя бы раз в жизни получить желаемое. Я не расскажу ему. Уильям не узнает, что Алиса в Чикаго. Он никогда не найдет ее.

Я даже не поняла, как эти слова вышли из меня. Мною управляет неведомая сила, принадлежащая отчаянию. Она усилилась, когда в моей жизни появилась проблема в виде «возвращения Алисы».

Папа нахмурился, принимаясь анализировать мои слова.

— Так вот почему ты смотрела на нее такими испуганными глазами? Ты ее знаешь?

Я сглотнула.

— Видела на фотографии.

— А Уильям — это тот парень, который не полюбил тебя в ответ, потому что…он ищет Алису? Кем он ей приходится?

Я молчала, кусая нижнюю губу.

— Они были возлюбленными в прошлом?

— Нет! Не говори этого! — закричала я истеричным голосом, хватаясь за голову. — Он не должен ее любить. Его сердце не должно принадлежать ей.