Когда оделась и вышла из спальни, я в последний раз повернулась и задержала на своем любимом печальный взгляд. Он безмятежно спит и чувствует некое спокойствие, потому что уверен, что я рядом. Возможно, я поступаю подло, что ухожу вот так, поскольку после пробуждения Уилу будет тяжело. Но я же эгоистка и мне намного проще уйти таким образом — тихо и без лишних эмоций. Мне проще уйти тогда, когда Уильям не смотрит в мои глаза. Я еще и трусиха.

Я покинула дом, в котором наполнилась большим количеством счастья и зарядилась приятными воспоминаниями. Их мне хватит до октября месяца. А возможно и на всю оставшуюся жизнь. Я способна довольствоваться малым, особенно если это малое — счастье.

Алиса

Именно в Майами я взглянула на все иными глазами.

В Майами я впервые влюбилась и настолько крепко, что уже не представляю своей жизни без этого человека. Его образ всегда перед моими глазами, только его запах я ощущаю и лишь в нем нуждаюсь. Уильям стал моим воздухом. Моей великой потребностью, моей целью, на пути достижения которой множество различных препятствий. Но я не оставляю надежды преодолеть их. Потому что это все, что держит меня в данный момент жизни в этом мире, когда я окончательно выдохлась и лишилась жизненной подпитывающей меня энергии.

В Майами я обрела настоящих друзей, с которыми даже не смогла попрощаться. Не из-за нехватки времени, нет. Я же трусиха, как оказалось, и боюсь своих собственных эмоций, любых их проявлений. Я не хотела видеть слез и не хотела долгих прощаний. А еще, я крепко держусь за надежду, что вскоре увижу их вновь, и эта разлука продлится не долго. Мы снова соберемся все вместе на берегу, сядем вокруг костра, и я обязательно им сыграю на гитаре.

В Майами я поняла, что мой отец дорожит мною и искреннее по-отцовски любит. Я нашла в нем защиту. Полюбила будто заново.

В Майами я полюбила океан еще сильнее.

В Майами я поняла, что такое спасение и какие различные интерпретации имеет это слово. Спасение от смерти, когда ты хочешь, чтобы тебя поглотил океан в свою бездну. Спасение от безразличия к жизни. Спасение от одиночества. Спасение от собственных страхов. Спасение от риска сойти с ума. И так же по-разному от всего этого кошмара меня спасал один и тот же человек.

В Майами я изменилась. Я раскрылась и показала себе и нужным людям себя настоящую. Раньше всеми силами только и делала, что скрывала свои страхи, эмоции и чувства, показывая только лицемерие, эгоизм и чёрствость. Теперь я знаю, как это прекрасно — быть искренней.

Но что самое главное, майами подарил мне свободу. Не только свободу для души, но и свободу для мыслей. Я перестала быть в плену кошмаров и видела только яркие сны. Он вселил в меня надежду на счастливую жизнь. Он позволил мне верить надежде и держаться за нее.

Майами зарядил меня воспоминаниями и стимулом — защищать то, что мне дорого. Перестать убегать и прятаться в комнате, зажавшись в уголочек как беззащитное существо, который надеялся на помощь, но так никто и не приходил. И это осознание окончательно сломило несчастное создание — ему захотелось исчезнуть. Но теперь у меня есть за что бороться. И монстр больше не сломает беззащитное существо, как бы он не старался. Его оружие — слово, которому я больше не верю, и никто из дорогих мне людей не поверит.

Через открытое окно автомобиля пробирался ветер Майами, смешиваясь с теплыми солнечными лучами. Он сушил мои слезы на щеках, пока я в последний раз смотрела за сменяющимся пейзажем города, заканчивающийся с каждым пройденным метром.

Я обязательно вернусь сюда, и мы с Уилом вновь будем кататься на мотоцикле под фонарями, освещающими ночные улицы Майами. Мы будем свободными и счастливыми.

Мы плавно остановились перед колонной машин, которые застряли в пробке, и именно сейчас мне захотелось посмотреть на зеркало заднего вида. Отец словно почувствовал мой взгляд и поднял глаза. До этого серьезный, сосредоточенный на дороге, ведущей в аэропорт, его взор мгновенно сменился на виноватый стоило ему посмотреть на меня.

Имею ли я право издеваться над собственным родным отцом и позволить ему до конца своих дней чувствовать себя виноватым? Заставлять ждать того момента, когда я все-таки произнесу слова прощения, но на самом деле всего лишь питать надеждой. Во мне не просыпается должное желание поговорить с отцом по душам и произнести ту самую заветную для него фразу: «Я тебя прощаю, папа». Слишком много обиды скопилось за один год.

Возможно, слишком мало времени прошло. Через лет пять, когда горькие чувства осядут, когда я буду счастливой и осознавать, что в моей жизни больше нет места отчаянию и страданиям, то освобожу и эту часть души, где отец очень сильно ранил меня.

Я первой опустила глаза, когда почувствовала противный укол в носу, доказывающий о приближении предательских слез. Достала из кармана мобильник и открыла заметки, представляя образ Уила. Он даже на расстоянии будет отвлекать меня от негативных эмоций, стоит мне подумать о нем.

«Ты появился в моей жизни именно тогда, когда я перестала видеть в ней смысл. Я искала неведомое мне душевное состояние, которого никогда не испытывала, и появился ты. В моих глазах ты сразу принял облик надежного, спокойного, уверенного и сильного парня, который спас меня не только от океанских волн, но и от моих мрачных мыслей, шепчущих мне покончить со всем. Мое сердце мгновенно почувствовало, что ты родной. Я смотрела на тебя и знала, что мы знаем друг друга всегда — вчера и завтра, в прошлых и будущих жизнях, одно мгновение и целую вечность. Когда я оказывалась в твоих объятиях, то моментально меня накрывало чувство защищенности. Время замирало, мысли останавливали свой бесконечный поток, исчезала вся внешняя суета и моя внутренняя тревога. С тобой всегда спокойно и есть только вера в счастье. С тобой я научилась улыбаться искренне, дышать полной грудью и ощущать полную свободу. Я дышала по-новому, не ощущая никакого напряжения в душе. С тобой я стала смелее. Внутри меня выработался стержень. Ты подпитывал меня необходимой энергией и сделал сильнее морально. Благодаря тебе я теперь знаю, каково это чувствовать и отдавать себя любви без остатка. Моя душа настолько подпитана этим прекрасным чувством, что даже на расстоянии несколько тысяч миль я все равно буду чувствовать тебя — твое дыхание, твой запах, твои прикосновения. Ты стал моим лекарством. Именно ты то самое душевное состояние, в котором я нуждалась»

Я сохранила будущее письмо для Уила и убрала мобильник. Все, что я написала сейчас, перепишу на бумагу и отправлю самому дорогому для меня человеку, когда буду в Измире.

— Когда ты восстановишь свой отель, мы вернемся в Майами? — хриплым голосом спросила я у отца, не отнимая взора от окна.

— Вернемся, но я пока не могу тебе сказать, когда это случится. Возможно через год.

Я тяжело вздохнула и вытерла слезы со щек, шмыгнув носом.

— Понимаю, у тебя там появились хорошие друзья и тебе тяжело уезжать. Вы же обменялись номерами? — продолжал утешать меня отец.

— Обменялись.

— Тоже мне конец света, — тихо проворчала мама и мне захотелось пнуть спинку ее сидения.

Меня злит ее сухая, неприспособленная к искренним и теплым чувствам душа. Неужели не существует никаких факторов, которые бы способствовали изменениям в характере мамы? Я бы хотела посмотреть на нее милую, заботливую, вежливую и улыбающуюся мелочам. Готова даже насладиться этим зрелищем несколько секунд через виртуальную призму, чтобы оставить в памяти.

Мне жаль ее.

Полет с пересадками вытянул из меня последние силы. Я больше ничего не чувствовала, даже печали. Не думала ни о чем, кроме как поскорее лечь спать, но это случится не в ближайшие пару часов. У семьи тяжелое время, в которое всем необходимо быть вместе и поддержать отца.

Мы стояли у выхода из громадного здания аэропорта Измира и ожидали приближающегося к нам Джексона. Каждое его движение вызывало во мне чувство отвращения. Я уверена, в его желаниях посмотреть на меня своим хищным взглядом и одаривать меня наглой победной улыбкой, ведь я снова в его сетях, хотя несколько дней назад ликовала из-за его отъезда. Но он вынужден сохранять траурную маску на своем отвратительном лице.