Для кого-то боль для души — это смерть близкого человека, любимого питомца, предательство друга. Это все ужасно и не сравнится ни с чем. Но когда тебя отрывают от места, который подарил поддержку для жизни, счастливые мгновения, близких по духу людей, новый взгляд на мир — это тоже боль для души. У меня безжалостно отобрали шанс на восстановление и принятие своей жизни такой, какая она есть.

Вкусив ослепляющее и одурманивающее счастье раз, лишившись его жизнь будет казаться мрачной не нужной материальной вещью, от которой хочется избавиться.

Уильям уже ждал меня в доме. Когда я вошла в гостиную, он так быстро оказался рядом со мной, сжав в своих крепких объятиях, что я не успела отреагировать. Первые несколько секунд стояла как бревно — без движений — и даже не дышала, уткнувшись в его грудь. А когда функции дыхания возобновились после сигнала головного мозга, и я вдохнула в себя излюбленный аромат, в меня с новой силой врезалось осознание о неизбежном отъезде. В голове на скорости прокрутились все прожитые моменты с Уилом, и я не сдержала слез. Каждый момент пропитан светом, свободой, безмятежностью. Сердце сжимается, когда я думаю о том, что через пять часов лишусь этого.

Уил взял меня за голову и посмотрел в мои заплаканные глаза. Я боюсь утонуть в стихии, которую полюбила, но не боюсь утонуть в голубизне его глаз, напоминающие мне об океане.

— Алиса, что случилось? — В его голосе тревога.

Уил вытирал мои щеки от слез большими пальцами, изредка целуя в лоб. Я сейчас задохнусь от наплыва отчаяния в моей душе. Оно сжимает ее в тиски.

— Я уезжаю, — тихо пробормотала я и Уильям замер. Он медленно оторвал свои губы от моего лба и снова взглянул на мое лицо. — Завтра.

У меня не хватило сил, чтобы сказать ему правду. Если я назову сегодняшнюю дату отъезда, то прощание затянется. А я этого не хочу. Пусть Уильям будет немного расслаблен и сосредоточится на завтрашнем дне, чтобы сегодня я смогла уйти без тяжелого ощущения цепей на запястьях, за которые он будет меня тянуть в последние минуты совместного времяпрепровождения.

— Почему завтра? Прошло меньше месяца со дня вашего приезда.

В глазах Уила непонимание и небольшая доля страха. Страха перед чем? Что мы потеряем друг друга в этом большом мире? У нас был план — пока Уильям учится в академии в Нью-Йорке, я живу в Майами и жду его. Мы вместе дождемся моего совершеннолетия, и тогда я продолжу ждать его в другом месте, который будет ведом лишь ему одному. Теперь наши планы рухнули, и мы не можем собрать из этих кусочков что-то новое. Остались неразбериха и страх перед неизведанным.

— У папы проблемы в Турции. Я возвращаюсь в Измир.

Я прочистила горло. Говорить невероятно тяжело из-за застрявшего кома в глотке.

Уильям сжал челюсть и опустил голову. Он тяжело вздохнул и сжал мои плечи. С замиранием сердца я ожидала его дальнейших слов. Не то чтобы я ждала худшего, но и успокоить меня сегодня вряд ли что-то сможет. Даже слова Уила о том, что мы справимся с этим препятствием. Но меня все равно что-то сильно тревожило. Удушающее чувство беспокойства усиливалось с каждой секундой. Словно интуиция на тысячи шагов вперед по дороге жизни собирается меня о чем-то предупредить.

Секунды превратились в минуты и мое терпение уже прекращало действовать, а тревожность возвысилась до критичной точки. Мне необходимо слышать успокаивающий голос Уила.

— Скажи что-нибудь, — взмолилась я, сжимая в кулаках ткань его футболки на груди.

Вместо бессмысленных слов он прижал меня к себе, вдохнул в себя мой аромат и судорожно выдохнул. Горячее дыхание коснулось моей шеи, и я прикрыла глаза от малейшего удовольствия, обнимая Уила за талию настолько крепко, насколько у меня на это хватало сил.

— Главное сейчас то, чтобы я знал о твоем местонахождении. Мы справимся, слышишь? Это не критично.

Уил отстранился, чтобы нежно поцеловать меня в губы.

— Все хорошо, — прошептал он в них и снова поцеловал меня. — Мы обсудим, как будем общаться на расстоянии, но чуть позже…

Уильям медленно стал стягивать с меня одежду. Горячие пальцы невесомо касались моей оголенной кожи, вызывая мурашки по всему телу.

— Ты необходима мне сейчас вся, чтобы я смог отпустить тебя и прожить до октября месяца без твоего присутствия.

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Уильям укусил мою нижнюю губу, а затем сжал мои бедра и приподнял. Я окольцевала ногами его талию, а после мы направились в спальню.

Мы занимались любовью. Во время близости освобождали все притаившиеся чувства в наших душах на данный момент — отчаяние, нежелание расставаться, тяготеющее чувство разлуки, которое усиливалось с каждой секундой даже в мгновение, когда мы еще могли касаться друг друга.

С самого начала наших отношений мы на первое место поставили неизбежное расстояние между нами. Мы готовили друг друга к моменту, когда придется расстаться и утешать себя лишь воспоминаниями того времени, когда были вместе. Мы так сильно хотели оттянуть неотвратимость ужасного мгновения, отвлечься от него, что не замечали — расстояние уже было между нами, потому что каждое касание приносило печаль для души и сердца.

Сейчас, в данный отрезок времени, я счастлива. Я наслаждаюсь любимым человеком. Мне хочется нарушить закон Вселенной и остановить время. Запереть себя в этом ярком, необходимом и незабываемом моменте. Но увы, это невозможно. Возможно лишь сохранить воспоминаний и не больше. Вот она реальность — отрицание любого сказочного. Есть определенная структура жизни — нельзя жить так, как тебе самому хочется. Приходится считаться с обстоятельствами. Мы не подвластны над своей судьбой. Нами управляют ситуации и выбор одного из двух.

Мне понадобится невообразимое усилие воли, чтобы оставить Уила в этом доме, полный приятных воспоминаний, и уйти в место, где мне будет тоскливо, одиноко и страшно без него. Я вернусь в свою прежнюю жизнь, где счастье для меня — это невозможное явление, несопоставимое с моей личностью.

Я смирилась. Но только благодаря Уильяму. Он — главная, пусть и тонкая, нить надежды на то, что я заслуживаю счастливой жизни в будущем. Пусть и далеком, но я приложу все усилия на ожидания и работу над этим.

Уильям лежал на спине пока я перебирала его сырые волосы. Он закрыл глаза и продолжал тяжело дышать. Мне было необходимо, чтобы он устал до такой степени, чтобы незаметно для себя заснул.

— Как только завтра будешь на месте, напиши мне письмо. На бумаге. Будем общаться таким образом, — проговорил он на грани шепота.

— Хорошо.

— Мы справимся с этим, слышишь? Расстояние нам не помешает, и мы не потеряем друг друга. Я найду тебя везде.

— Я верю.

Уильям поцеловал тыльную сторону моей ладони и вздохнул.

— Ты меня утомила, — усмехнулся он, заставив улыбнуться и меня.

Я склонилась и оставила невесомый поцелуй на его губах. Буду скучать по ним. Таким мягким и горячим.

— Давай спать. Из-за меня ты переживал и наверняка не спал всю ночь.

— Так и есть, — нехотя согласился он.

— Я буду рядом. Всегда буду рядом. Я всегда буду ждать только тебя.

Я прикусила нижнюю губу и сдержала навязчивые слезы. Они застыли на моих глазах, размазывая профиль Уильяма. Он улыбнулся краешком губ и расслабился. Вскоре я услышала сопение и поняла, что Уильям крепко заснул.

Я еще некоторое время любовалась им. Касалась подушечками пальцев каждого сантиметра его лица, запоминала каждый контур и изгиб, каждую ресничку. Я держалась из последних сил, но совсем скоро слезы отчаяния наполнили мою душу до основания, и я выплеснула из себя эту безысходную боль. Тихо заплакала на груди Уильяма, которая размеренно поднималась и опускалась благодаря спокойному сну.

— Что мне делать без тебя? Пожалуйста, только найди меня и забери. Укрой меня своей любовью и защитой. — Я подняла голову и посмотрела на его расслабленное лицо. — Я буду скучать. Очень сильно.

Я потянулась к его щеке и оставила на ней поцелуй. Капелька слезы упала на его нос, которую я бережно стерла и тихо встала с постели.