— Да что, мать твою, с тобой! — процедил я и ударил по столу ладонью.

Выдохнул и снова откинулся на спинку кресла, схватившись за голову. Мои нервы оголены. Я перед пропастью сумасшествия и скоро провалюсь в нее.

К моему столу приблизился Майкл и сел на стул напротив меня. Я смотрел на него безучастно, когда он с вызовом.

— Значит, Вивьен живет у тебя?

— В чем проблема? — спокойно ответил я.

— Да ни в чем. Просто интересно, чем вы там занимаетесь!

Я оторвал спину от кресла и выпрямился.

— Ты серьезно сейчас меня об этом спрашиваешь? Сделаю вид, что не слышал, иначе дам по морде. Виви моя подруга детства, и девушка, которую любит мой бестолковый дебил-друг. Я не хотел, чтобы она жила в съемной квартире, когда в моей квартире места предостаточно.

Майкл вздохнул и вытащил из своего внутреннего кармана пальто небольшую металлическую фляжку. В нее он всегда наливает только коньяк и выпивает из нее, когда находится в стрессе. В отличии от меня, Майкл не вливает в себя литры алкоголя, когда на него сваливаются тоска и невыносимая душевная боль. Всего лишь «проспиртовывает рану», как он говорит.

— Прости, чувак, ревность. Вивьен сделала стену вокруг себя и не подпускает меня, а я теряю рассудок.

— Вместо того, чтобы ныть, попробовал бы взять кувалду и разбить стену. Хватить церемониться, ты знаешь огненный темперамент Вивьен, ей ни к чему тонкие подходы.

— Начал трусить перед ней, как мальчишка, прикинь, — усмехнулся он и посмотрел на меня. Его улыбка медленно спала с лица. — Ты чего такой нагруженный?

— По совету Вивьен начал сначала. Начал с того дня, когда уехала Алиса. Узнал, что тормоза в машине были отрезаны, а заднее сидение салона пропитана кровью, которая не принадлежит ее родителям.

Майкл раскрыл рот от удивления.

— Ты откуда все это узнал и когда?

— Только что. Не важно откуда. Главное информация достоверна и очень опасна. Вокруг Алисы крутится смерть, как защитница, и будто любой, кто узнает о ее существовании, смерть тут же вонзит в тебя свой серп.

— Ты уверен, что это ее кровь?

— Абсолютно.

— Тогда почему ее не было в машине? — недоумевал Майкл. — Она что, сама выбралась и убежала?

— Нет. Авария была серьезной. Если ее родители погибли, то на заднем сидении она находилась на грани смерти.

— Слушай, мистика какая-та.

Я покачал головой.

— Нет никакой мистики. Вивьен подкинула предположение, что к исчезновению Алисы причастен Джексон.

— Это ее сводный брат? — Майкл усмехнулся. — Не смеши меня. У него кишка тонка такое провернуть. Я даже забыл про его существование.

— Я тоже, хотя зря недооценивал своего врага. Про него никакой информации на сайтах, ровно, как и том, кто продавал отели, которые построил Даниэль Коллинз. После его смерти все принадлежит Алисе и Джексону. Он тоже растворился, возможно, поменял фамилию. Учитывая его одержимость Алисой…

— Да на него не стоит тратить время. — Перебил меня Майкл. — Он не мог. Он же…мрачный тип.

— Вот именно, мрачный. Психопат, который готов на все, только бы удовлетворить свое желание.

Майкл посмотрел на меня с некой опаской. Он как никто другой понимает, на что способны психопаты после трех лет работы с ними. Теперь Майкл смотрит на мое предположение через призму страха и больше не собирается спорить и недооценивать Джексона.

Если Алиса в его руках, то я даже представить не могу, что сейчас с ней. Понимаю одно, что это чертовски плохо. Вспоминая ее заплаканные глаза, то как тряслось ее тело в моих руках, когда я узнал о том, что этот ублюдок собирался с ней сделать, меня бросает в дрожь и безмерный страх.

Я должен был защитить ее от него, а в итоге упустил и позволил врагу забрать ее и спрятать, хотя это тоже должен был сделать я. Я обещал ей, клялся, что спрячу ее. Хотел, чтобы она существовала лишь для меня, но вот уже на протяжении пяти лет Алиса недоступна для меня. Это то, чего я боялся представить, когда мы стояли на пляже и обнимались, когда я давал ей эту клятву. Сегодня же переживаю эту муку. Мой самый главный безразмерный страх воплотился и терроризирует меня, уничтожает, топчет.

Если я хочу найти Алису, то мне придется сейчас отодвинуть ее поиски в сторону и начать поиски Джексона. Если я найду его, то найду и Алису. Но я только буду рад, если ее не окажется в его чудовищных лапах. Тогда я просто продолжу поиски Алисы.

Сделаю все, но найду ее. Не позволю себе даже сдохнуть, если в меня прилетит пуля, пока не найду ее.

Алиса

Я смотрю на свое обручальное кольцо и вращаю его большим пальцем. Бесконечный непрерываемый круг. Как и вся моя жизнь, которую я способна помнить. Именно в эту клетку меня посадил Джексон, словно сам Дьявол, который выдает наказание за какое-либо прегрешение. Только я не понимаю, за что заслужила данное наказание — жить как мне диктует хозяин, существуя в порочном замкнутом круге, — поэтому это становится тем, с чем мне придется разобраться.

Я начала вести расследование своей собственной жизни.

Прошло три дня с последних будоражащих меня событий. За эти дни я ничего не смогла вспомнить из своей прошлой жизни, как бы не старалась напрягаться. Вместо воспоминаний вызывала лишь головные боли.

Но на удивление, на данный момент, меня не сильно расстраивает эта самая важная проблема в моей жизни, когда я не в состоянии что-то вспомнить из далекого прошлого. Еще важнее стало то, что я ничего не забываю, не проваливаюсь в состояние бесхребетной инфузории, а всего лишь притворяюсь ею. Если Джексон доволен, значит у меня получается отыгрывать свою роль. Но честно признаться, мне уже тяжело, а прошло всего три дня, а мое расследование практически не продвинулось вперед. Все, что я знаю — это причина гибели моих родителей.

С каждым днем мне все тяжелее находиться рядом с ним, улыбаться ему и демонстрировать из себя хорошую послушную жену. Мне становится противно от самой себя, но мне остается лишь сглатывать это чувство неприязни к себе и продолжать играть дальше.

Я так часто глотаю отвращение к себе, что уже давлюсь им. Меня в прямом смысле тошнит, будто я сглатываю неприятную мне пищу. Если верить психосоматике, то иногда от какого-то неоднократно испытываемого чувства настолько противно бывает, что организм трансформирует его в неприятную стухшую пищу. Я внушаю себе, что должна, потому что это выживание, и мозг подчинился. Я наконец-то сама могу управлять своим организмом и это оказалось тяжелее, чем мне представлялось.

Насколько же Джексон подчинил меня к себе, сделал удобную, внушил, что я ни на что не способна, что теперь заново изучаю себя и приучаю к самостоятельной жизни.

Какое зло я ему причинила, что он так жесток со мной?

В моем расследовании у меня один помощник — это мой мозг, который пока отказывается помогать мне в полной мере. Я подозреваю, что ему понадобится достаточно времени, чтобы прогрузиться после неадекватного количества препарата, что вливали в меня и блокировали функции мозга.

Я отняла взгляд от своего пальца с кольцом и повернула голову в сторону, смотря на свой мобильник, лежащий рядом со мной на кровати. Отрыта фотография с той самой заметкой из старого мобильника, и я уже сбилась со счета сколько раз читала ее. Но во мне ничего не откликается, когда я вчитываюсь в написанные кем-то слова, кричащие о любви.

Я сделала фотографии письма на свой мобильник и вернула старый обратно в ящик. Если Джексон увидит пропажу, то начнутся подозрения и допросы. До сих пор даже не подозреваю какую ценность это письмо несет для него, но почему-то уверена, что пропажа телефона его точно приведет в бешенство.

Вокруг меня одни лишь загадки и это сводит с ума. Когда Джексон все делал за меня, даже думал, мне жилось легко и ничего не тревожило. Теперь я каждый час своей жизни нахожусь в напряжении, в переживаниях, что Джексон раскусит мою игру и наверняка превратит мою жизнь в ад.