Алиса посмотрела на меня удивленными глазами. После нескольких минут молчания, она облизала пересохшие губы и хрипло спросила:

— Тебе не надоело возиться со мной?

Вопрос звучал серьезно, но на ее чувственных потрескавшихся губах едва заметна улыбка, которой Алиса словно старалась отогнать напряжение и сделать из своей серьезной проблемы несущественную и смешную. Я видел, как ей тяжело давалось держать даже слабый позитив, поэтому продолжил держаться своей поставленной роли «ничего не замечающего». Мне хочется погладить ее по плечу и сказать кучу фраз, которые подчеркнут ее боевой дух и похвалить Алису за сдержанность, но это неуместно.

— Для меня ты не бремя, расслабься. Просто понял еще с первого дня знакомства с тобой, что ты проблемная. Считай это за соседскую помощь.

Она усмехнулась.

— То есть ты подготовился.

Алиса вздохнула, опустила голову и, продолжая обнимать себя, задумчиво поковыряла носком кроссовка землю тропинки. Я не торопил ее с решением, но был уверен, что она не откажет и точно пойдет со мной. Так и случилось. Алиса кивнула.

Мы максимально тихо вошли в дом и в темноте сняли обувь.

— А у меня дома не разуваются, — прошептала она, когда снимала обувь, а я держал ее за локоть, чтобы помочь сохранить равновесие.

— Это все потому, что у богатых свои причуды, — прошептал я в ответ.

Алиса фыркнула.

Мы шептались и на носочках перебилась по лестнице вверх.

— У тебя достаточно большой дом. Почему мы шепчемся?

— У мамы очень чувствительный сон. — Почему он таким стал, объяснять не имеет смысла. — Но если ты хочешь столкнуться с ней и познакомиться, мы можем вести себя громче.

— Нет! — зашипела она. — Я и так чувствую себя неловко. Перед твоей мамой вообще покраснею и лопну от стыда!

Я сдержал смех.

— Тогда молчи и не задавай глупых вопросов.

Мы поднялись на второй этаж и остановились перед белой деревянной дверью. Я надавил на позолоченную ручку и тихо распахнул ее. Алиса чуть нагнулась и взглянула во внутрь.

— Я буду спать здесь? — шепотом спросила она.

Я осмотрел комнату. Двуспальная кровать, прикроватные тумбочки, живой цветок в углу рядом с окном, кресло рядом с ним, шкаф с противоположной стороны от окна, светлые стены и деревянный пол покрытый лаком. В целом комната выполнена в стиле лофт и выглядит довольно симпатично.

— Это гостевая комната. Вполне уютная и симпатичная. Или Вашему Высочеству не по вкусу? — шутливо отозвался я.

Алиса нахмурилась, будто я ее оскорбил.

— Не неси ерунды! — шикнула она.

— А-а, — протянул я. — Или ты надеялась на мою спальню и кровать?

Ее глаза накрылись яростью, и она слегка треснула меня по плечу.

— Ничего я не надеялась!

После этих слов она вошла в комнату, а я провожал ее насмешливым взглядом.

— Постель уже заправлена. Моя комната соседняя справа.

С этими словами я уже собирался прикрыть за собой дверь и оставить ее как можно скорее, но голос Алисы меня остановил. Я снова устремил на нее заинтересованный взгляд, каким смотрю на нее постоянно.

— Уильям, спасибо тебе. Да, ссора с родителями не особо серьезная проблема для переживаний, но твой очередной жест спасения очень важен для меня. Мне необходима была рука помощи.

Я улыбнулся ее речи. В груди как-то потеплело. Всего немного, но ее холодные стены, возведенные вокруг, оттаяли.

— Я рад, что ты признала это. Вижу, что ты та еще гордячка и скрытная натура, которая не станет обсуждать свои переживания и страдания с кем-то. Поэтому я тебе не поверил. Существует проблема куда хуже, чем ссора с родителями, о которой ты не желаешь говорить.

Алиса поджала губы и опустила глаза в пол, словно из-за своей скрытности чувствовала вину.

— Но я не стану лезть тебе в душу. Моя помощь бескорыстна и не считай ее каким-то подвигом. Ты не обязана мне открываться.

Алиса снова подняла на меня глаза, в которых читалась благодарность.

— Спасибо, — прошептала она с легкой улыбкой.

— Приятной ночи.

Я закрыл дверь и приложился к ней лбом, судорожно выдыхая. Теперь она уже не в другом доме по соседству, а в моем и нас разделяет всего лишь стена, а не несколько метров, которые помогают осмыслить, что это достаточное расстояние, чтобы не сорваться к ней.

Я оттолкнулся от двери и скрылся в своей комнате за считанные секунды. Мне тяжело переварить факт, что Алиса совсем рядом, и я остро чувствую, что она собирается делать. Сейчас она готовится ко сну, расстилая постель. Мне хочется узнать, в какой позе Алиса засыпает. Сейчас она лежит и размеренно дышит, смотрит в окно или на потолок и размышляет о своей жизни перед сном.

Уверен, она не сможет уснуть моментально из-за сложившейся ситуации в семье. Алиса переживает, она озабочена. Я помог ей забыть о грусти, дал ей возможность не возвращаться домой до утра, чтобы прийти в себя окончательно за ночь.

Теперь мне хочется довести дело до конца и помочь ей заснуть, но сосед не может лечь рядом с ней, обнять, прижать к себе и поглаживать по волосам. Именно эта маленькая пропасть между нами меня и останавливает. Но я все равно каким-то необъяснимым образом считаю, что имею права на Алису Коллинз и могу позволить себе все, что пожелаю. От этих грешных мыслей мне не избавиться. Чтоб мне провалиться под землю!

Не знаю откуда я нашел внутренние силы, но все же смог отойти от своей двери и увеличить расстояние между нами. Я принял душ и лег на свою постель, поворачиваясь на бок. Уставился на боксерскую грушу, непринужденно висевшая рядом с окном, и думал о том, что она бы могла помочь мне избавиться от мыслей о Алисе. Единственное, что меня остановило от затеи биться с ней, так это поднятый шум моими действиями в час ночи.

Через несколько минут я закрыл глаза, ощущая потребность во сне, а навязчивый образ Алисы так и не исчез. Он въелся в корку моего сознания не выводимым пятном.

Этой ночью она мне снова снилась. Теперь сны с ее участием стали более яркими, а все потому, что в реальности я сильнее к ней привязался, стоило провести одну совместную ночь. Увы, но речь идет даже не о близости телами. Эта близость хуже, мучительнее. Она духовная.

Майкл прав. Мне не вывести Алису ни из своей жизни, ни из сердца. Ни время, ни расстояние не помогут. Эти жестокие явления не станут ни моими союзниками, ни врагами.

Алиса

В доме Уильяма, на удивление, я уснула быстро. Некоторое время смотрела в окно и любовалась ночным небом сквозь прозрачную шторку, аккуратно задернутую в сторону. Здесь уютно и пахнет розами. Даже одеяло, казалось мне, намеренно придает приятные ощущения, нежно укутывая. Дома я спала практически без него от того, что было слишком жарко. Голова пустовала, ни единой мысли перед сном. Лишь образ Уильяма стоял перед моими глазами и медленно растворялся, когда я начала засыпать. После он уже пребывал в моих ярких снах, в которых я всегда держала Уильяма за руку и чувствовала себя в полной безопасности. Никаких кошмаров, вызванные прошлым и страхом перед определенным человеком.

Я немного сломалась, когда вернулся Джексон. Куда-то делись упрямство, эгоизм, взбалмошность, желание проводить каждый свой вечер в барах, когда это возможно без ограничений в Майами. Эти качества заменили плаксивость, ранимость и боязнь всего. Думаю, я верну себя, когда в полной мере потеряю ощущение беззащитности, коим меня наградил Джексон и ликует благодаря своему достижению.

Я выспалась даже после шестичасового сна, когда обычно мне этого мало. Проснулась бодрой, готовой принимать жизнь такой, какая она есть. Зарядилась желанием бороться и не позволять никому обижать себя и подавлять чувство собственного достоинства. Пусть остался страх, который никогда не растворится внутри, существующий как вечный механизм, но при желании защищать себя он не помешает мне. Страх — неотъемлемая часть человека. Можно не иметь эмоции сострадания, но страх присущ всем, даже крепкому бойцу на ринге.