— Если тебя это так интересует, то могу рассказать о последних событиях в доме Коллинзов. Позавчера утром Джексон запер Алису в спальне и держал ее там вплоть до вечера.

Все мое тело непроизвольно напряглось от услышанного. Я нахмурился и уже перестал сохранять хладнокровие. Вырвались ненависть и жажда набить морду этому сводному брату после одних только слов.

— Подробностей не знаю, но как я услышала из разговоров между сыном и матерью, Алиса начала плохо себя вести. По мнению Джексона ей будет полезно посидеть в комнате. Алиса просила мать освободить ее, но та приняла позицию сына.

Я потер лицо ладонью. Мне уже было тяжело совладать собой и просидеть на месте. Я больше не мог сосредоточиться на разговоре с Эммой, но заставлял себя, поскольку она еще не закончила.

— Вечером вернулся мистер Коллинз. Когда не увидел Алису за ужином, спросил у домочадцев о причине ее отсутствия. Джексон сказал все прямо, ничего не тая, и Даниэль взбесился. Он начал кричать на сына, который сидел перед ним и слушал отца с каменным выражением лица. Мистер Коллинз поднялся в спальню к дочери и освободил ее. После этого я заметила, что отношения отца с дочерью более-менее наладились.

Эмма тяжело вздохнула, заканчивая свой рассказ.

— Девочке там плохо, Уильям.

Я отрешенно кивнул, пытаясь представить то, что чувствовала Алиса в день, когда она сидела взаперти. В груди нарастало желание скрыть Алису от всех невзгод. Спрятать ее от собственной семьи. Никто не имеет права так жестоко обращаться с ней.

— Я сделаю все возможное, чтобы исправить это.

— Она очень тепло к тебе относится. Когда я помогала ей делать пирог, складывалось впечатление, что только ты способен сделать ее счастливой.

Я сжал челюсть и опустил голову. Алиса стала моей ответственностью не в эту ночь, когда я перестал вести бессмысленную борьбу против своих чувств к ней и принял поражение. Я понял, что отвечаю отныне за нее и ее счастье полностью зависит от меня, когда вытащил ее из воды.

Но я боюсь сделать хуже своим желанием огородить ее от страданий и проблем в семье. Мне придется найти подход. Прежде всего к Алисе, чтобы она могла свободно рассказывать мне обо всем, что происходит в ее семье. Поскольку, как я понял, она пытается скрыть от меня то, что происходит в эпицентре. Даже во время разговора на крыше она поверхностно описала всю ситуацию своего проживания среди непонимающих ее домочадцев.

А пока…

— Эмма, я могу тебя попросить? — заговорил я, когда привел свои мысли в порядок и угомонил нарастающее чувство злобы в груди.

— Я слушаю.

— Я хочу, чтобы ты проследила за Алисой. Проследила за отношениями брата и сестры. Мне важно знать, что происходит между ними и почему так происходит.

— Может тебе проще самому спросить ее? Она обязательно тебе расскажет, — предложила Эмма идею, о которой я сам был осведомлен и даже пробовал в действии.

Я отрицательно покачал головой.

— Пока она не расскажет. Но я не могу ждать, когда Алиса сможет доверить мне свои потаённые секреты, о которых тяжело и, возможно, для нее стыдно рассказывать. Поэтому пока ты будешь моими глазами в доме Коллинзов.

— Хорошо, сынок. Я буду внимательнее. Но насколько я поняла, младший Коллинз уезжает в Измир. Его отец туда посылает.

— Когда уезжает?

— Завтра или послезавтра.

С одной стороны — это хорошо для Алисы. Она сможет расслабиться, если верить тому, насколько она не выносит присутствия Джексона. С другой стороны — Эмма не сможет за этот короткий срок выяснить глубинную причину поганых отношений брата и сестры. Снова срабатывают мучительные ожидания, и попытка разговорить Алису. Понимаю, что лишний раз ей не хочется углубляться в прошлое и именно в момент, когда ее отношения с братом пошли наперекосяк. Но я должен знать о ней все и понимать, отчего и каким образом защищать и не оставаться слепым.

— Все равно, пока он в доме, не упускай возможности поймать все, что покажется странным твоему взору.

— Я все сделаю, не переживай.

— Спасибо тебе.

Я проводил Эмму до крыльца и смерил взглядом роскошный соседский дом, который для меня теперь ассоциируется как место заключения для Алисы. С чувством презрения я захлопнул дверь своего дома и поднялся в спальню.

Уильям

Ближе к вечеру мне позвонил Майкл и сообщил, что они собираются в прибрежном баре, в котором мы часто проводим время. Я вышел на балкон и посмотрел на дом Алисы. Мы обменялись номерами мобильника и теперь я крутил его в руке, думая о том, чтобы написать ей и позвать с собой. Но меня донимали сомнения.

Вчера я послал за ней Вивьен, которая без проблем смогла привести Алису с собой на пляж. Я лишь учитывал положение, в котором она находится. Понимая, насколько у нее озабоченные родители, которые следят за каждым ее шагом, сомневался, что Алиса сможет выйти ночью из дома самостоятельно.

Я набрал свою подругу и приложил мобильник к уху, сжимая другой рукой металлические перила балкона.

— Я опаздываю? — спросила она с беспокойством, как только приняла вызов.

— Нет. У меня к тебе просьба того же характера, какая была вчера.

— Почему ты сам не сходишь за ней? — недоумевала Виви. — Мне кажется, Алисе было бы приятно видеть тебя.

— Вивьен, очень тебя прошу. Не спрашивай меня ни о чем.

— Странный ты. Ладно, я схожу за ней. Но тогда мы точно опоздаем.

— В этом нет ничего страшного. И спасибо тебе. Ты настоящий друг.

— Не благодари меня за это, — с недовольством проворчала она, и сбросила вызов.

Я тяжело вздохнул и вернулся в свою спальню.

В баре ждал ее с нетерпением. Мне хотелось снова вдохнуть в себя ее сладкий запах, ощутить ее вкус, почувствовать ее невинные прикосновения на своем теле. Я буквально голодал по всему этому. Пропускал разговоры своих друзей мимо ушей и думал только о ее образе, о ее голом теле подо мной. Слышал ее звонкий смех, видел ее улыбку и сияющие счастьем глаза — это то, что я люблю в ней больше всего.

Еще около двадцати минут таких мыслей об Алисе, из-за которых я терял остатки здравого рассудка, и наконец мои глаза поймали образ той, в которой нуждаюсь отныне и всегда.

Она о чем-то оживленно говорила с Вивьен, с ее лица не сходила широкая улыбка. Блондинистые волосы распластались по худым плечам волнистыми локонами, а передние пряди были собраны пучком на макушке так, что мягкие черты лица подчеркнуты. На ней свободный серебристый топ без бретелек и черные джинсовые шорты, которые едва скрывают ягодицы. Эта девчонка собирается свести меня с ума. Определенно. В горле застряла жажда.

— А вот и мы! — заговорила Вивьен, когда они приближались к барной стойке.

Когда Алиса была от меня на расстоянии вытянутой руки и взглянула на меня, я схватил ее за запястье и резко потянул на себя. Алиса врезалась в мою грудь и, не успев среагировать, я накрыл ее губы жадным поцелуем. Уши тут же вперемешку с музыкой заполнили восторженные возгласы друзей.

— Я соскучился, детка, — прошептал я в ее ухо и после поцеловал его.

Руки Алисы на моей талии напряглись. Тело покрылось гусиной кожей, когда я провел подушечками пальцев по ее оголенной пояснице. Топ висит на ней настолько свободно, что я могу без препятствий засунуть свою руку под него и коснуться наверняка уже набухших сосков.

Когда я посмотрел на ее лицо, увидел на щеках румянец, говорящий о ее смущении, которое вызвали мои неожиданные действия перед всеми.

— Уильям всегда умел преподносить важную информацию во взрывоопасном виде, — прокомментировала сложившуюся обстановку Вивьен.

— И не говори, — поддержал ее Майкл, отпивая из стакана горький напиток.

Я посмотрел на друга, который смотрел не на нас с Алисой, как все, а на Вивьен. Он блуждал по ней голодным взглядом и практически облизывался.

— Клевый наряд, Виви, — заметила Лара, когда осмотрела подругу.