Мне хотелось уйти во что-то эмоциональное с головой. Хотелось думать о чем угодно, но только не о своей жизни, в которой ничего не получается.

Я боролась за свою жизнь, поэтому отдала себя профессии, в которой бороться нужно за другую жизнь.

И вроде бы я привыкла к своей жизни. Смирилась с тотальным одиночеством, которое балансировалось редкими звонками от папы. На его вопросы о моей жизни я всегда отвечала положительно. Хотя каждую ночь валилась с ног после очередной смены на работе.

Чтобы прожить нормально и не экономить, я решила к своей стипендии прибавить заработную плату официантки из бара. Выбрала удобный график, но после смены на учебу приходила уставшая и с темными кругами под глазами. Так или иначе, это того стоило. За свою симпатичную мордашку я получала неплохие чаевые от пьяных мужчин, которые не жалели на меня денег. Папа бы не одобрил мой выбор и настаивал бы на том, чтобы сам высылал деньги на мою жизнь, но мне этого не хотелось. Поэтому скрывала от него свою дополнительную деятельность и говорила, что у меня хорошая стипендия.

Я была занята ежеминутно и мне некогда было страдать. Я просто приняла свою новую жизнь. И это оказалось легко сделать. Забыла обо всех «если бы», «возможно», «стоило сделать так». Поняла, что невозможно осуществить все свои планы, а их у меня было много. Я планировала свою будущую жизнь слишком тщательно, отчего каждое разрушение подводило меня к пропасти отчаяния.

Я научилась жить по инерции.

Так я жила спокойно за все время своего обучения и еще год, когда начала работать адвокатом. Стала холодной, построила вокруг своего впечатлительного сердца стену, балансировала жестокость со своей излишней добротой. Забыла про существование доверия к другим и чувствовала себя прекрасно. На мне лишь ответственность за другие жизни, а про свою забыла, когда поняла, что для своего благополучия мне хватает просто закрыться от других и даже от самой себя.

А потом я встретила Уильяма. Несмотря на то, что при первой встрече я пронзила его ледяным безразличным взглядом, он мне понравился сразу. Я увидела в нем потенциал, стремление все брать под свой контроль и…некое чувство печали. Кажется, он страдал. И мне хотелось понять, почему он в таком состоянии, что такого произошло в его жизни, что он теперь настолько наплевательски относится ко всему вокруг. Даже к самому себе.

Но вместо дружеского интереса и помощи, я влюбилась. Безнадежно и безумно. Настолько безумно, что согласилась на обыкновенный секс после нашей первой ночи, о которой Уильям мало что помнил, поскольку был пьян. Он сразу объявил мне о своих намерениях, о том, что сильных чувств и влюбленности у него ко мне нет. Я энергично закивала и просто поддержала его идею поддерживать только интимные отношения для физической разгрузки.

Я держалась. Я уничтожала свои чувства полным погружением в работу и даже другими связями. Но никто не смог помочь мне забыть его.

Мои чувства горели и возрастали к нему с каждым днем. Если я не видела Уильяма несколько дней подряд, у меня начиналась ломка, я скучала и понимала, что разлука с ним сильнее подливает масла в мои горящие чувства. Я поняла, что полюбила человека. И все ведь хорошо, поскольку это светлое и необходимое человеку чувство. Только вот Уильям не отвечал мне той же любовью.

Я молчала. Скрывала свои чувства, ведь смысла раскрывать их нет. Своей исповедью я только напугаю его и заставлю оставить меня навсегда. Он бы даже не приходил ко мне по ночам.

И это доводило меня до рыданий. Это были настоящие страдания. Я подолгу сидела ночью у себя на кухне, выпивая вино, и плакала. Ощущала, как мое сердце ноет от боли, вырывается из груди и молит о пощаде. Но я не знала где искать помощи, чтобы избавиться от этой любви. Ее не было.

Однажды я настолько сильно отчаялась, когда душевная боль пронзила меня окончательно, что я забыла про голос здравого рассудка и пошла к нему, чтобы открыть правду. Я поняла, что Уильям узнал про мои чувства, поскольку он не приходил уже около месяца. Не нужно быть провидцем, чтобы заметить их. Целый год я вынашивала эти чувства, как самый страшный грех, но любая терзающая душу тайна всплывет, даже если ты сам этого не хочешь.

Я пошла к нему, тая надежду, что Уильям даст нам шанс.

Но он растоптал ее. Нет, не безжалостно. Скорее мягко, если можно, так сказать. Если у Уильяма нет ко мне влюбленности, то теплые чувства точно есть, и он не захочет, чтобы я страдала.

Но боль все равно будет, даже если нож в сердце будут вонзить осторожно, с заботой. В меня тогда вошли два ножа.

Я наконец-то поняла, отчего Уильям с каждым месяцем становится мрачнее и жестче к окружающему. На доске расследования были фотографии девушки, и я осознала, что он ищет ее уже много лет. С болью в душе осознала, что его неприступное сердце принадлежит ей. И это первый нож в моем сердце.

Второй Уильям запустил, когда отобрал надежду. Он не захотел давать нам шанс, крепко понимая, что не сможет полюбить меня. Уильям любит другую.

По пути женской интуиции, я подозревала, что его сердце занято, но думала, что его любовь трагически погибла, поскольку больше нет другого объяснения тому, почему он страдает и не может воссоединиться со своей любовью. Но напрямую спрашивать забоялась.

Мне просто хотелось отобрать у него эту неизвестную мне боль. Я думала, что смогу ему помочь. Но у меня, как оказалось, нет таких полномочий.

Я отпустила его, отступила, но моя душа все равно рвалась к нему. Это было невыносимо.

В итоге, спустя несколько лет, я снова начала бороться за свою жизнь…

Я снова начала смотреть в будущее и планировать свою жизнь без Уила. Но у меня не получалось отодвинуть его. Он появлялся снова и снова, и это приносило мне удовлетворение. Ровно такое же, стоит наркоману влить в себя запретную жидкость и словить эйфорию. Это стало зависимостью, психологической болезнью.

Мне впервые за несколько лет не хватало отца, которому я могла бы выговориться, который смог бы помочь мне справиться с этой одержимостью. Иначе я рискую сойти с ума вовсе. А мысли уже тяжелее привести в порядок.

Я боролась каждый день.

Работала и боролась.

Гуляла и боролась.

Спала и боролась.

Каждое мое движение сопровождалось борьбой.

Однажды я спятила и начала кричать о том, чтобы эта девушка была мертва и Уил узнал об этом. Рвала бумагу и кричала. Когда пришла в себя, плакала и умоляла, чтобы эта девушка нашлась и прекратила страдания Уила. Но после осознавала, что с таким раскладом окончательно потеряю его.

Я забрела в замкнутый круг, в котором жила двумя личностями. Одна хотела смерти девушки, а другая, чтобы она нашлась. Понимая, что Уил вовсе забудет про меня с ней, снова возвращалась к ее смерти.

Я все-таки спятила. И мой отец появился в моей жизни вовремя. Но вместе с его возвращением осуществился мой самый главный и страшный парализующий страх — я собственными глазами увидела эту девушку. Она здесь. В Чикаго. И является супругой моего клиента.

Сначала я хотела верить в то, что это просто двойник, ведь она не могла жестоко бросить Уила, не сказав о своих планах. Хотя я не могу судить ее и анализировать, ведь совершенно не знаю, какая она. Потом решилась и расспросила про нее у своего отца. Если он приехал вместе с этой семьей, то получается знает ее.

Ее зовут Алиса и пять лет назад она попала в автокатастрофу, после чего потеряла память. Отец является ее психотерапевтом. И данная информация подтолкнула меня верить в то, что это та самая девушка, которую ищет Уильям уже много лет и не может успокоиться, купаясь в муках и терзаниях.

Она исчезла, потому что не помнит его.

Тут же встал вопрос. Что мне делать? С одной стороны, Уильям, который засветится от счастья, когда узнает, что Алиса под его носом. С другой стороны, моя надежда, которая все еще полыхает во мне слабым огнем, и если я разобью ее собственноручно, то это станет последним, что я сделаю в своей жизни.