Я знаю одно — расставание с Алисой не должно затянуться.

Солнечные лучи коснулись лица Алисы. Они навязчиво лезли ей в глаза, чтобы разбудить. Я наблюдал за тем, как она старательно пыталась избавиться от света, зажмуривая и пряча глаза руками. Забавное зрелище.

— Просыпайся, солнышко, — прохрипел я у ее уха и снова посмотрел на сонное лицо.

Алиса мучительно простонала и кое-как открыла глаза. Она некоторое время ими моргала и потирала пальцами, чтобы отогнать остатки навязчивого сна, который никак не собирался выпускать Алису из своего царства.

Сфокусировав на мне свое зрение, она улыбнулась и погладила ладонью по щеке.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

Я оставил поцелуй на ее оголенном плече.

— Я так хорошо себя чувствую сейчас, — сонным голосом проговорила Алиса, продолжая улыбаться.

— Это все от регулярного секса.

Она слабо треснула меня по плечу, нахмурив в недовольстве светлые брови. Этим Алиса заставила меня рассмеяться. Затем я погрузился лицом в ее шею и волосы, жадно вдыхая полюбившийся персиковый аромат.

— Мне тоже хорошо с тобой, — прошептал я, вкладывая в эту фразу все свое удовольствие. — Я наверно еще сильнее полюблю персики и буду ассоциировать эти фрукты только с тобой. Буду наедаться ими без остановки.

Алиса посмеялась, когда я продолжал вдыхать в себя ее аромат.

— Не заработай аллергию от своей жадности.

Я резко поднял голову и посмотрел на улыбающееся лицо Алисы.

— Тогда придется научиться контролю. — Я провел ладонью вдоль ее талии под одеялом, затем по бедру. — Но это так тяжело…

Я набросился на Алису с поцелуями и далее слышал только ее звонкий смех, который стал для меня лучшим звуком.

Мы приняли совместный душ, привели спальню в порядок и ближе к полудню вернулись по домам.

Когда-нибудь мы обязательно будем просыпаться по утрам вместе в собственном доме, валяться на постели, принимать совместный душ, вместе завтракать и, главное, никуда не торопиться, зная, что нам ничто не мешает быть вместе и называться семьей.

Быть с Алисой всегда — это мое главное и первостепенное желание.

А пока мне приходится отпускать ее и ждать следующей очередной незабываемой встречи.

— Насколько вы близки? — послышался спокойный голос мамы в прихожей, когда я наклонившись снимал обувь.

Я посмотрел на нее. Мама стояла у кухонной двери, скрестив руки на груди и прижавшись плечом о косяк. Я медленно выпрямился, убирая обувь ногой в сторону, под пуфик.

— Какой ответ ты хочешь услышать?

Мама еще некоторое время пристально смотрела на меня, затем вздохнула и расслабилась всем телом. Она облизала пересохшие губы прежде чем сказать:

— Очередная летняя интрижка.

Я хмыкнул.

— Ошибаешься.

— Уильям, она не та девушка, которая тебе нужна.

Я еще никогда не злился на маму, поэтому теперь мне приходится сдерживать свой порыв повысить на нее голос. Я позволял ей вмешиваться в свою жизнь только в том случае, когда дело касалось моего здоровья, моей учебы и повседневного расписания. Но вмешиваться в свою личную жизнь я ей никогда не позволял и не позволю.

— Мама, это уже не тебе решать. Алиса тебе не понравилась только потому, что она имеет свое мнение? У тебя не получается ее контролировать? Она не скромная и из богатой семьи? Что тебя в ней не устраивает?

Мама сглотнула и подняла подбородок.

— Да, вы из разных миров. И поверь, я полностью уверена, что ей только в радость получать мужское внимание. Она ветрена. Наиграется с тобой и бросит.

— Хватит! — рявкнул я, смотря на маму далеко не доброжелательным взглядом.

Она плотно сжала свои губы, не выражая на лице ни капли вины. Мама твердо стоит на своем и не намерена изменять своего мнения по поводу Алисы. Я зашагал к лестнице, а когда поравнялся с мамой остановился и добавил:

— Только не смей ставить меня перед выбором. Алиса важна для меня так же, как и ты.

И снова продолжил свой путь, зная, что мама мне больше ничего не скажет. Сейчас она пылает внутри от злости, но единственное, что я могу для нее предложить, это попытаться посмотреть на Алису с другой стороны и избавиться от своих предрассудков.

Мама хотела видеть рядом со мной покладистую, скромную, вежливую девушку, которую можно контролировать и давать ей любые поручения. Но Алиса далеко не такая. Маме просто нужно избавиться от своего идеала и тогда мой личный выбор ей понравится.

В своей спальне я выплеснул зародившийся гнев, когда бился с боксерской грушей. Это не первый раз, когда меня не поддерживает мама. Ей не понравился мой интерес к мотоциклам с самого начала, она сильно расстроилась и заплакала, когда я сообщил ей о своем поступлении в академию, она ненавидела дни, когда я приносил тройки по литературе, которую она вела и вынуждена была оценивать мои знания таковыми, какими представлял. Но все это ничто по сравнению с тем, что мама не поддерживает моего решения быть с Алисой и не желает понимать, насколько сильны мои чувства к ней.

Мама желала построить мою жизнь именно так, как видела ее она — идеальной, без изъянов и проблем, но я выстроил стену между нами, доказывая этим, что в праве сам строить свою жизнь. Я выбрал тернистый, сложный путь и заставил родную мать страдать из-за меня. Возможно, это эгоистично и жестоко по отношению к ней, но я привык к ее извечным переживаниям. Я не наплевал на них, но в то же время не мог заострять на них свое внимание и позволять этим материнским переживаниям манипулировать мной, тем самым ограничивая свою жизнь запретами.

Я смог прийти в себя и остудить пыл после интенсивного битья боксерской груши, после чего принял охлаждающий душ. Это была хорошая тренировка, учитывая ужасный факт, что я снова пропустил пробежку.

Когда я вышел из ванной комнаты, на комоде зазвонил мой мобильник.

— Слушаю, Майкл.

— Сегодня ночью планируем собраться на пляже. Костер, выпивка, все дела. Зови Алису и к нам, — озвучил он причину своего звонка без посторонних тем для разговора.

— Да, неплохо. Мы будем, — согласился я, вытирая мокрые волосы полотенцем.

— Отлично.

Майкл прервал звонок, и я уже собрался набрать Алису и заранее предупредить о ночных планах, но в мою дверь постучали.

— Да?

Дверь приоткрылась и свое лицо показала Эмма.

— Уильям, позволишь войти?

Я сначала немного растерялся, поскольку выглядел далеко не презентабельно, чтобы приглашать Эмму и вынуждать смотреть на мой безобразный вид. Но и заставлять ее ждать за дверью у меня не хватило смелости.

— Конечно, проходи, — все же пригласил я ее. — Извини за мой вид, я только после душа.

Эмма лишь отмахнулась, когда закрывала дверь мой спальни за собой. Я открыл дверцу шкафа и достал первую попавшую футболку, быстро надевая ее на свое сырое тело.

— Помнишь о своей просьбе?

Я мгновенно оживился.

— Конечно. У тебя уже есть, что мне рассказать? — удивился я.

Эмма кивнула. Она провела ладонями по своим волосам, убирая выбившие пряди. Каждое действие Эммы выдавало ее волнение и нервозность.

— Тебе вряд ли это понравится, — взволнованно предупредила она, смотря на меня с сожалением.

— Я слушаю, — проговорил я онемевшими губами.

Эмма тяжело вздохнула.

— Я скажу одно. Из разговора Алисы и ее брата, что я услышала перед его отъездом, поняла: Джексон Коллинз относится к Алисе не как к младшей сестре.

Я нахмурился.

— Алиса презирает его, когда Джексон… — Эмма снова вздохнула и погладила себя по шее, — …Боже мой…когда Джексон одержимо желает ее.

Я не мог поверить своим ушам. Наверняка на моем лице отражается замешательство, которое уловила Эмма и поспешила меня успокоить.

— Уильям, сынок, возможно, я не так поняла. Но их разговор был очень странный. Не было прямого высказывания, но… — Я впился в Эмму настораживающим взглядом. — …но Алиса что-то говорила о причинении вреда, а Джексон поспешно попросил ее замолкнуть, поскольку когда-то едва убедил старшего Коллинза в том, что у него никогда не было в мыслях брать Алису силой. Уильям, это то, что я услышала, прости.