В вечернее время он сидел на диване в гостиной и читал газету. Мама находилась с ним, восседая на кресле, ухаживая пилочкой за своими ногтями, периодически поднимая глаза на работающий телевизор. Увидев меня, она лишь кинула мимолетный взгляд, но продолжила слушать наш с отцом разговор.

Папа снял очки для чтения, когда посмотрел на меня.

— Я не против. — Он посмотрел на маму, которая делала вид, что ей все равно. — И мама тоже.

Мне плевать, что она думает.

Я ненадолго задумалась и добавила:

— Она приглашает меня на ночь.

Я не могу упустить возможность провести с Уилом всю ночь и воплотить наше желание проснуться вместе в одной постели в реальность.

— Хорошо. Так даже лучше, не будешь возвращаться домой поздно.

— Спасибо, папочка! — воскликнула я и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.

Уходя, я была уверена, что мама сейчас захочет обсудить меня с отцом, выдвигая свой коронный аргумент: «Ты ей многое позволяешь». Когда она уже поймет, что чем меньше запретов для меня, больше доверия и понимания, тем сильнее я буду тянуться к ней и считать лучшей матерью.

Когда я добралась до дома Уила, увидела его стоящего ко мне спиной. Воспользовавшись моментом, я набросилась на него, сжав плечи руками и окольцевав ногами его талию. Уильям быстро среагировал и подхватил меня за бедра.

— Я так соскучилась, — прошептала я в его ухо и поцеловала в щеку.

Уильям помог мне встать на ноги, а затем повернулся ко мне лицом и впился в мои губы, накрывая ладонями щеки.

— Ты отравила собой мою жизнь, и теперь мне каждая секунда жизни без тебя в тягость, — проговорил он в мои губы.

— Ты перед уходом прочитал еще одну страницу из своей книги? — отшутилась я.

— Я же должен сохранять планку, — усмехнулся он и отстранился от меня.

Я переместила взгляд на черный мотоцикл. На нем Уильям уехал, когда произошла наша вторая встреча после ночных приключений. Та ночь могла бы стать последней в моей жизни, если бы не мой сосед, случайно пробегающий вдоль берега, который после показал мне другую сторону жизни. Счастливую и свободную.

— Ты когда-нибудь каталась? — поинтересовался Уильям, снимая шлем с руля.

— Не довелось. С тобой у меня много первого опыта.

Уильям приблизился ко мне вместе со шлемом, тепло улыбаясь. Его улыбка превосходит все прекрасное мира, которое мне по душе. Его улыбка, которую я никогда не забуду, — это самое дорогое, что останется в моей памяти, поскольку она будет напоминать мне о самых чудесных мгновениях, наполнившие мою невзрачную скучную жизни. При каждом тяжелом и проблематичном моменте, который несомненно настигнет меня при любом случае, я буду вспоминать улыбку Уильяма, которая вытащит меня из мрачной ямы, и даст поддержку. Если Уильяма в скором времени больше не будет рядом, я буду к этому готова. Мне останется лишь хранить воспоминания о нем, которые помогут прожить неудачную жизнь до конца.

— Надеюсь, ты доверишься мне? — спросил Уил мягким голосом, когда надевал на мою голову шлем.

— Разве может быть иначе? — Риторический вопрос, на который Уильям всего лишь посмотрел на меня восхищенными глазами.

Щелкнул регулятор под моим подбородком. Уильям вытащил свой шлем из-под сидения и быстро справился с ним.

Он сел на мотоцикл, а затем позади него села и я, обнимая Уила за талию.

— Держись крепче, — дал он наставление, и я инстинктивно прижалась к нему сильнее.

Уильям завел мотоцикл и осторожно дернулся с места, оставляя позади привычный мне пляж и наши дома.

Катание на мотоцикле с человеком, которому ты доверяешь беспрекословно — это самые яркие эмоции: предвкушение, потом небольшое волнение, переходящее в легкий страх и небольшую панику, потом чистый адреналин во время поездки. Привыкая к нестандартному передвижению, больше нет скованности, теплый ветер окутывает тело, пронизывая до самых костей, позволяя ощутить ту дикую скорость, на которой мы преодолеваем большие расстояние за считанные секунды. Мы едем под открытым черным небом Майами, ощущая свободу. Что еще более важно, при езде внезапно забываются все проблемы, все остается где-то в другом месте, буквально растворяется. Ничего не слышишь, даже биение собственного сердца. Остаются лишь ощущения удовольствия, которые ты разделяешь с человеком, и приятная пустота.

Майами — это отличительное от других городов место, которое с наступлением сумерек становится еще более восхитительным с разнообразным весельем. Во время езды можно было уловить неоновые вывески, гуляющие компании. Чувствуется безбашеная, отвязная и зажигательная ночная жизнь, которая мне всегда нравилась и, к которой я тянулась, чтобы заполнить пустоту и отвлечься от тяготеющих мыслей.

С Уилом все иначе. Моя жизнь перевернулась так, что я наконец смогла принять то, что мне действительно нравится — покой и умиротворение, наслаждение мелочами с любимым человеком и открытие новых эмоций, которые поддерживают душу в позитиве и наполняют жизнь редкостными моментами настоящего счастья. С ним я чувствую свою желанную свободу в полной мере и буквально ощущаю окрыление.

Омрачает мое счастье осознание, что я сильно привязалась и мне будет очень больно, когда я лишусь этого дара, которым меня наградили неизвестные силы на определённый срок. Некое вознаграждение за стальное терпение и принятие своей непростой жизни, в которой меня не ценят и лепят ту, что удобна. Не издевательство ли это?

Хорошее всегда тяжело отпустить, особенно когда его очень мало.

Но я снова забываюсь, стараясь сдержать слезы, сдавившие мое горло, и прижимаюсь к Уилу. Ощущаю его успокаивающее тепло, которое снова напоминает, что он рядом и с каждым днем спасает меня. Моя реальность пока не такая страшная, к которой не трудно вернуться из своих мыслей. В данный момент все в точности наоборот — мысли ужаснее реальности. Я снова слышу рев мотора мотоцикла, распространяющийся по всей дороге квартала Арт-Деко, по которой мы едем. Снова приятная пустота и спокойствие.

Мы катались около двух часов по самым различным районами Майами-Бич, затем вернулись в наш квартал. Уильям оставил мотоцикл в гараже и мы, взявшись за руки, пошли гулять вдоль берега, позволяя мелким волнам омывать наши ноги без обуви. Они, кстати говоря, приятно ныли после езды и, когда я на них встала, возникло ощущение, будто ноги стали ватными.

— Ты с шестнадцати лет гоняешь?

— Начал тренироваться с четырнадцати, а затем уже получил права.

— На самом деле, мотоциклы я всегда считала самым опасным транспортом. Сама я бы никогда не решилась рискнуть и попытаться научиться. Другое дело, когда есть доверенный человек, который поможет испытать эмоции от поездки.

Я улыбнулась и прижалась к Уилу. После моих слов он почему-то напрягся, но уверена, это получилось непроизвольно. Я посмотрела на его лицо, которое выражает серьезность вперемешку с небольшой растерянностью.

— Что-то не так? — тихо спросила я.

Наши шаги замедлились, когда Уильям тяжело вздохнул и сжал мою руку в своей.

— Мне стоило тебе рассказать это до того, как ты села на мотоцикл и доверилась мне. Раньше я часто гонял на мотоцикле. Позволял себе постоянно рисковать. Не боялся последствий и вообще не думал о страшном. Возможно, был сильно уверен в себе, пока это страшное все же не настигло меня как наказание за чрезмерную самонадеянность. Я часто участвовал в гонках. Однажды мне сильно не повезло, и я разбился.

Теперь я сжала его руку в своей. Остановилась, смотря на Уила с шоком и испугом. Он повернулся ко мне всем корпусом, но смотреть в глаза не решался, повернув голову в сторону или опуская взгляд вниз.

— Я не справился с управлением, когда мимо меня проехал другой гонщик. Лежал на дороге без сознания, с разбитой головой до тех пор, пока последний не проехал черту финиша. Если бы не Майкл, я бы точно погиб. Он не нашел меня после завершения гонок и побежал по пустой дороге ко мне навстречу.

Я выдохнула и прижалась к нему, обнимая за талию. В груди слышала его дикое сердцебиение, вызванное нелегким признанием.