Он сразу предупредил, что придёт не один и сообщит что-то крайне важное. И отключился. Я смотрела на браслет, не в силах понять, что это только что было.

— Когда-нибудь я его стукну, — пригрозила я украшению на руке.

— Света, а как вы познакомились? — с улыбкой спросила Мира.

— А он мне по визору позвонил и попросил интернетом по ночам не пользоваться. Сначала думала, что розыгрыш. Ну кто в наше время пару миллионов заплатит за то, чтобы твой отпрыск спал после двенадцати? А потом как-то всё закрутилось. Общались по ночам, а я даже не мечтала о том, чтобы улететь с ним: официально у меня был муж, а для Изюма семья — святыня. Не каждый решится. Может быть, поэтому у них и разводов не бывает. Так что если бы Костиков не умер так вовремя, не знаю, что бы я сейчас делала. Скорее всего, вылезала бы из родной дыры и мелкими перебежками бежала с двумя детьми и сумками в другую.

— То есть как это, разводов у них не бывает? — подскочила с места Мира. — А что тогда имел в виду командор? То есть нам дадут добро на перелёт только в том случае, если мы найдём на судне того, с кем проведём вместе всю жизнь? Так, получается?

— Не знаю, Мира, — я пожала плечами и отвела взгляд, — давай подождём Раджа, кажется, у него какие-то новости относительно вас.

Глава 23.2

Вся спокойность и некоторая беспечность, что царили в просторном кабинете несколько минут назад, сейчас бесследно испарились. Славка шагала из угла в угол, с тревогой поглядывая на сестру, которая так и осталась сидеть на диване и смотреть куда-то в угол.

Время тянулось подобно жвачке, которую в детстве мы растягивали через полкомнаты. Казалось бы, вот он, маленький пожеванный комочек, но затем он вдруг растягивался на несколько метров.

Так и сейчас.

Ожидание мужа превратило несколько минут, требующихся для того, чтобы преодолеть пару секторов, в бесконечность. Мне даже начало казаться, что Радж попал в какой-то лабиринт и теперь пытается выбраться оттуда.

Шелест открываемой двери заставил меня подскочить на ноги и бегом помчаться выяснять, какие новости принёс муж.

— Ты чего такая бледная? — проговорил Радж, стоило только ему появиться на пороге квартиры. — Случилось что-то?

— Не беспокойся, со мной всё в порядке. Скажи лучше, что у тебя за новости? Девочкам разрешили перелёт на Изюм? — я надеялась, что сейчас всех нас обрадуют, что всё в порядке и переживать больше не о чем, но озадаченное лицо любимого прекрасно давало понять, что не всё так гладко.

— Если ты имеешь в виду Мирославу и Ярославу, то этот вопрос по-прежнему открыт. И решать они его будут без нашего участия. Поэтому мы оставим здесь Борка, и пойдём к детям. А он им сам всё объяснит и расскажет.

После этих слов в дверном проёме показался Эмиль Борк, и вид у него, стоит отметить, был как у дрессировщика, шагнувшего в клетку с тиграми. Ну да, кажется, кого-то сейчас будут звать замуж, и мы тут явно лишние.

— Девочки, мы, пожалуй, пойдём, а то у меня там дети без присмотра, — и уже выходя из квартиры, быстро добавила, — Борк, помогите, пожалуйста, девочкам обустроить это помещение, оно не совсем подходит для длительного перелёта.

На мои слова Борк только кивнул, не сводя глаз с растерянной и дико смущенной Мирославы.

Пока мы с Раджем возвращались обратно к детям, я с трудом сдерживала любопытство, но уже у прохода в наш сектор не выдержала и спросила:

— Радж, ну не томи, — взмолилась я, — он решил жениться на Мирославе, да? Очень неожиданно, если учесть, что она только и мечтает, как откусить голову вашему медику, это я образно, конечно, но что тебе сказал сам Эмиль?

— Ох, неугомонная моя тана, это же их личное дело, — улыбнулся Радж.

— Я понимаю, но от любопытства меня сейчас разорвёт, так и знай!

— Это тоже образное выражение?

— Вот на деле и узнаешь, выкладывай скорее, на ком думает жениться Борк.

— Так ты и без меня всё скоро узнаешь, — видимо, мой насупленный вид ощутимо припугнул Раджа, и он всё же признался, — да, Эмиль хочет поговорить с этими землянками и предложить им свою помощь. Но это оказалось возможно только в том случае, если Мирослава согласится признать его таном до отрыва от орбиты, в противном случае, их придётся вернуть на Землю. Других желающих связать себя с кем-то из девушек не нашлось.

— Это просто каменный век какой-то, — недовольно пробубнила я.

— Извини, Света, я не хотел тебя расстраивать, но протоколы на крейсере довольно жёсткие. А если бы не настырность Ая Дар, их бы даже не стали брать сюда, на орбиту. Но ситуация там, и правда, была страшная.

— Ты расскажешь мне?

— Нет, не стану, — покачал головой Радж, — да и сам постараюсь об этом забыть.

Чтобы немного развеяться и прогнать тревожные мысли, предложила Раджу захватить Сашу с Аней и немного погулять по крейсеру. Дети, просидевшие практически целый день в обнимку с визором, с радостью восприняли предложение и помчались к выходу впереди нас.

По дороге к внешним палубам Радж рассказал, что в высшем командовании сейчас решается точная дата вылета к Изюму. Все возможные данные о нашей планете собраны, аналитические команды на борту и в полном составе. Осталось только подготовить желающих к анабиозу, определить координаты наиболее благоприятного маршрута и можно стартовать.

Для нас оставался незакрытым всего один вопрос: стоит ли погружать в анабиоз Анечку?

Сейчас я не видела в этом никакой необходимости. Лечение, которое назначил Радж, позволило нам на время забыть про приступы астмы, отдышки и прочие неприятности, но я понимала, что без полноценного лечения, это всего лишь небольшой перерыв в череде приступов. Последние анализы четко дали понять, что до полного выздоровления нам ещё плыть и плыть, а проведённое в анабиозе время ребёнок даже не заметит.

И всё же я никак не могла заставить себя дать Раджу точный ответ, всеми возможными путями оттягивая момент принятия окончательного решения.

Сама Анюта крайне спокойно отреагировала на предложение проспать весь перелёт до Изюма. Чего, спрашивается, я так нервничаю и дёргаюсь без повода? Даже беременная Славка и то согласилась на анабиоз.

Но я понимала, что всё же пришло время определяться. Ведь Анюту ещё подготовить необходимо будет к перелёту.

Но два месяца сна…

— Очкуешь, мамСвет? — раздался позади меня спокойный и немного насмешливый голос Сашки. — И чего, спрашивается? Боишься со своей младшенькой расстаться на пару месяцев? А если и я захочу в анабиоз, так же будешь дёргаться?

— Ты же говорил, что ни в коем случае не полезешь в камеру? — я со священным ужасом уставилась на «старшенького».

— Говорил, не спорю, а вот теперь подумываю залечь в спячку.

— Саш, признайся, ты шутишь сейчас?

— Ну ты сама подумай, — рассуждал Сашка, — так всем будет удобнее. Вы с Раджем получше друг друга узнаете, а мы не будем путаться у вас под ногами.

— Да ты, вообще, в своём уме?

Сашка лишь хитро глянул на меня, ничего не ответил и перевёл взгляд на сестру, замершую возле непрозрачных стеклянных дверей, ведущих непонятно куда. Радж стоял рядом с Анечкой и что-то ей объяснял, показывая на знаки, скорее всего, поясняющие какое помещение расположено по ту сторону. Я видела, как Анюта от восторга чуть ли не запрыгала и быстро-быстро принялась о чём-то допытываться у него.

— Давай, мы чуть позже всё обговорим, Свет, — задорно проговорил Сашка, — а то я тебя знаю: ударишься в панику, а то и сырость разведёшь на ровном месте. Лучше пойдём, посмотрим, куда нас Радж привёл, там растения, кажется, какие-то.

Я в полной растерянности пошла за своим семейством, ощущая противные отголоски страха за детей. Конечно, умом я понимала, что страх необоснованный, но мою душу словно тисками сдавливало при мысли, что Саша с Аней целых два месяца проведут в каких-то стеклянных капсулах.