Упругие струи дождя хлестали по лицу, не давая ни малейшей возможности разглядеть, куда мы всё-таки бежим, лишь яркая Сашкина куртка была моим путеводным огоньком. Крепко держа Анютку за руку, я из последних сил тянула её за собой. Всё-таки зря мы через холмы рванули — нужно было вдоль дороги бежать, может, и подвёз бы кто-нибудь. Но с другой стороны, прав Сашка, дорогой у нас только на час больше времени ушло. Надежды, что в такую погоду кто-то окажется в пути, не было никакой. Только бы Анюта совсем не разболелась, и так после школы пришла вся осипшая.

— Анечка, ты как? — оборачиваясь, спрашиваю у ребёнка.

— Всё в порядке, мамСвет, — сказала и раскашлялась. А я в очередной раз принялась убеждать себя в том, что я всё правильно делаю. Жизнь, которую запланировала Марина своим детям, казалась мне прямым билетом в места не столь отдалённые. И это ещё в лучшем случае.

Да где уже эта времянка, про которую дядька Мох рассказывал? Хотя бы ливень переждать. В термосе — горячий чай, в сумке — лекарства на все случаи жизни. Вот ещё чуть-чуть и сможем немного передохнуть. Хотя бы переодеться в сухое. К парому должны успеть.

Вот же, принесли черти эту гадину к нам. Нормально ведь жили, планы строили. Сашке через два года восемнадцать стукнет, и уже сейчас он понимал, чего хочет от жизни и как этого добиться.

И нате!

Маманя прикатила! Восемь лет её здесь не было. Сбагрила детей на бабку и свалила с острова. А теперь явилась. Зла не хватает. На детей у неё, видите ли, свои планы. Вымахали оглоеды, пора уже и поработать.Да и ладно бы, хоть и поработать. Так нет же, у мамки гениальный бизнес-план созрел. Она здесь, на острове, собралась дурь толкать. И детей, идиотка, собралась к этому делу приобщить.

А вы, Светлана Андреевна, шли бы лесом. Не ваши дети, не вам и указания раздавать. А то, что они росли на моих глазах, а последние три года к бабке родной ходили только поздороваться и покормить старушку, так за это, конечно, спасибо, только вас об этом не просили.

Прибила бы мерзавку!

Думать старалась о чём угодно, только не о будущем. Какое я имела право забирать с собой двух несовершеннолетних детей? А вдруг их отнимут у меня, что тогда мне нужно будет делать? Ведь формально я им никто. Подумаешь, жили одной семьёй несколько лет, подумаешь, стали чужие дети самыми для меня родными.Кто же знал, что я так привяжусь к ним? Никому не нужные, мы словно приросли друг к другу. И теперь я даже подумать не могла, чтобы оставить всё как есть.

Про Раджа тоже старалась не думать — у него своя жизнь и свои планы на неё. И мне в них точно нет места, Перк это достаточно доходчиво объяснил. Вот только внутри всё сжималось в противный узел при мысли, что я его больше никогда не увижу. Но я не могла поступить иначе. Неизвестно, что ещё предпримет госпожа Голубева.

Впереди заметила, что Сашка остановился и машет нам, явно на что-то указывая. Неужели, дошли?

Где уж там! Просто мы явно что-то напутали и теперь стоим под проливным дождём и смотрим, как широкий ручей стремительно несёт свои воды дальше, а рядом нет ни моста, ни хоть какого-нибудь укрытия. По нашим планам ручей мы должны были переходить гораздо позже, и в том месте даже по камням можно было перебраться на другой берег или по натянутому неподалёку от брода пешеходному мосту. Здесь же можно было и не пытаться перебраться на ту сторону.

Думай, Света, думай. Если мы и дальше стоять будем, то так можно и ночь провести здесь. И тогда точно новый курс антибиотиков Анютке обеспечен.

— Что делать будем, Свет? — растерянно спросил Сашка, подходя к нам ближе и пытаясь поглубже нырнуть в натянутый на голову капюшон. — Мы, кажется, не в ту сторону ломанулись.

— Не знаю, Саш, — честно ответила я. — Сейчас вдоль ручья пойдём, может, выйдем к мосту.

Но идти никуда не пришлось.

Сквозь порывы ветра и шум дождя мы расслышали уже знакомый дребезжащий звук мотора, который с каждой секундой становился всё отчётливее. Надежда на то, что к нам направляется чья-то другая машина, таяла на глазах, поскольку двигалась она вдоль песчаной насыпи. По этой дороге мало кто из островитян ездил и при хорошей погоде, а уж в такой ливень точно никто не сунулся бы без веской причины.

Из-за прибрежных кустов резко вынырнула знакомая красная развалюха, которую я бы предпочла никогда больше в своей жизни не встречать. И стоило этой калымаге остановиться рядом с нами, как из неё тут же выскочила Голубева, и, не обращая внимания на проливной дождь, кинулась в сторону детей, судя по всему, с намерениями затолкать их в машину.

А вот это вряд ли!

— Саша, Аня, стойте тут, — не оборачиваясь, крикнула я и чуть ли не бегом устремилась к машине. — Марина, что ты делаешь? Хоть немного подумай о детях!

— Отойди в сторону, идиотка, — рявкнула Голубева и попыталась обойти меня, но не тут-то было.

— Светлана Андреевна, вы зачем детей увели? Это нехорошо, — оскалился ушлёпок, которого Марина привезла с собой после смерти Ефросиньи Александровны. — Хотите от матери родных детей забрать?

— А вы бы не вмешивались, — даже не глядя на этого недоумка, ответила я и тут же вновь обратилась к Марине. — У меня друзья остались на материке, они помогли бы Сашке хорошее образование получить. Ну подумай сама, какое будущее ждёт твоих детей в этой дыре?

— Вот именно — моих детей! — отрезала Голубева и заорала в сторону взволнованных ребят, не сводя с меня глаз. — Если вы через минуту не окажетесь в машине, то Светлана Андреевна смертельно огорчится.

После такого окрика дети безропотно поплелись в сторону жигулей, при этом Анечка плакала, а Сашка растерянно поглядывал на меня, скорее всего, пытаясь придумать, как бы мне помочь. Но стоило им оказаться на заднем сидении, как Голубева развернулась и пошла к машине, правда, уселась почему-то на водительское сидение, где до этого сидел её кавалер, и укатила.

Ничего не понимаю, а Ромео своего почему не прихватила?

Ответ долго искать не пришлось — стоило только увидеть направленный в меня пистолет.

— Вы это серьёзно? — опешила я, не до конца осознавая реальность происходящего.

— Абсолютно, — не улыбаясь, ответил этот гад и нажал на курок.

Лето в этом году на Итурупе закончилось, так и не начавшись. Почти три месяца в куртках проходили. И если Сашке любой холод нипочём, то Аня могла схватить простуду при малейшем сквозняке. Возможно, я в очередной раз накручиваю себя, как обыкновенная мамаша, только заметила за собой, что каждый прогноз погоды воспринимаю исключительно с позиции, во что одеть ребёнка. И если Сашка даже зимой без перчаток может гулять (засунет их в карман и не вспомнит), то у Анечки в любых варежках руки холодные.

Может быть, здесь как-то иначе действовать нужно? Но я ведь не доктор, да и не мама им, и это оказалось гораздо труднее — растить двоих детей. Мне кажется, я сама не так давно втихаря от мамы шапку в рюкзак прятала. Вот и допряталась. Мозги, как есть, все выветрились. Не выветрились бы, ни за что бы ни вернулась сюда, а всеми правдами-неправдами вытаскивала маму на материк. А в итоге что получила?

Ежедневный страх за себя и своих детей. И если общемировые новости тонко намекают людям, что мы все дружно катимся в бездну, то новости Итурупа радуют островитян тем, что они уже там. Пьяные драки с понажовщиной, чей-то обглоданный рыбами труп на берегу, медведь забрёл в очередной огород и задрал хозяйского пса, не вернувшиеся из моря рыбаки — и это далеко не весь ассортимент событий, которыми может похвастаться Итуруп.

И это когда с голубых экранов нам сообщают, что двадцать первый век — век информации, инноваций и высоких технологий.

Да ладно!

Умом я понимала, что больше половины проблем можно было избежать, если бы на острове был объявлен сухой закон. Но тогда обедневшие и отупевшие мужики просто подняли бы на вилы кого-нибудь очень умного.