После перевязки мы с Раджем отправились в местный «пищеблок», как любезно перевёл мне транслятор. Никакой кухонной зоны на станции не было, а всю еду выдавал пищевой автомат. Подобные я видела во время учебы на материке. Ты ему — денежку, он тебе — пачку чипсов. Только это чудо техники выдавало не газировку или шоколадные батончики, а небольшие контейнеры, в которые был упакован завтрак, обед или ужин. Причем перекусы рассчитаны явно не были. Отдельно размещался небольшой краник с водой и… всё. Вот тебе и загадочная заморская кухня. Как же так? А кофе с булочками? А молоко Ане перед сном? А просто так яблоко погрызть?

Растерянно оглянулась на Раджа, в надежде, что сейчас он развеет мою грусть-печаль по вредной пище и по мановению волшебной палочки соорудит рядом ещё один такой аппарат только с вкусняшками.

— Извини, Света, — покаялся Радж, — я совсем не подумал об иных вкусовых предпочтениях вашей семьи. Боюсь до прибытия на судно, вам придётся довольствоваться только подобным питанием. Но не волнуйся, суточная порция содержит все необходимые витамины, микро-, и макроэлементы.

— Да ладно, Радж, — махнула я рукой, отходя за ним к небольшому столику. — А как у вас на судне питаются? И как обстоят дела с питанием на планете?

Какое-то время Радж обдумывал свой ответ, распаковывая при этом свой завтрак. Я старательно повторяла его движения, опасаясь остаться без еды, если не разберусь с алгоритмом действий при открытии чудо-контейнера. Здесь нажать, тут потянуть, вот это сюда высыпать, перемешать, попробовать… и пулей выскочить из-за стола к кранику с водой. Мамочка, у меня кажется, язык расплавился, как это можно есть? Слёзы ручьями стекали по моему лицу, мешая разглядеть, как тут добыть воду.

Неожиданно перед глазами возник стакан с водой, и я, чуть не расплескав половину, схватила его и одним махом осушила. Конечно, одного стакана оказалось мало, чтобы потушить этот пожар у меня во рту, поэтому пришлось выдуть три.

— Ну как же ты так, маленькая моя землянка, — ворковал надо мной Радж. У меня даже слёзы литься перестали от завораживающего тембра голоса и ласковых прикосновений его рук. И вообще, я вдруг осознала, что стою близко-близко к нему, задрав лицо для того, чтобы ему удобнее было смывать последние слезинки.

Радж плавными неторопливыми движениями обмакивал салфеткой моё лицо, убирая остатки слёз, при этом почему-то рассматривал меня. Рассматривал, и как мне казалось, — любовался. Я никогда не считала себя красавицей, по сравнению с той же Мариной я была серой мышкой. Но стоя перед этим мужчиной, я чувствовала себя прекрасной принцессой, ради внимания которой готовы сражаться рыцари всех соседних королевств. Не понимаю, чем я могла заинтересовать его, но видела и его интерес, и то, что он с неохотой отошёл от меня на шаг, когда с утренним незапланированным душем было покончено.

Чуть позже мы вновь сели за стол. Радж принёс новую порцию для меня, сам, открыл, размешал как надо и, немного попробовав, вручил мне. А я совершенно некстати вспомнила Костикова. Вот угораздило же меня тогда выйти за него замуж. Мама всё боялась умереть, не увидев меня пристроенной. Ну вот и пристроили меня. А по итогу, я оказалась в свои неполные двадцать пять с двумя детьми и без малейшей поддержки со стороны.

Стоит ли удивляться, что я, кажется, втрескалась в этого чудесного инопланетянина?

Хватит уже себе врать. Его забота и неподдельное беспокойство о нас тормошили мою душу, заставляя сбрасывать с себя ледяные оковы одиночества. Столько лет показывать всему миру, что я и сама со всем справлюсь, а потом открыть для себя, что ни капельки не стыдно, когда кто-то тебе помогает одеться, перемешивает твою порцию или вытирает твои слёзы. Что женщине иногда можно побыть слабой, и никто не станет в тебя пальцем тыкать, обвиняя в несостоятельности.

— У нас на планете, — неожиданно прервал мои размышления Радж, — как и в других колониях Изира, питаются по большей части растительной пищей. Хотя, конечно, и без животной не обойтись. Но на Изюме огромное количество разнообразных фруктов и овощей. Они растут везде. Практически нет видов, которые могли бы произрастать в какой-то конкретной области. Но у нас и климат на планете более равномерный. Я думаю, вам бы понравилось на Изюме.

— А как долго до него лететь? — я размешивала вязкую сероватую массу и не представляла, как смогу сейчас хоть ложку проглотить. Разговаривать выходило и то с трудом.

— Примерно два земных месяца. Вам бы как раз хватило времени на освоение языка, — с хитринкой улыбнулся Радж.

— Ой, я и забыла, что на мне ваш переводчик, — пришлось срочно делать вид, что не обратила никакого внимания на реплику Раджа. Вот зачем он меня подталкивает? Я ведь так и согласиться могу. — А как много языков на Изюме?

— Один. Все народы Изира общаются на едином языке. Исключением являются только жрецы — они общаются на древнем. Его у нас почти не используют.

— Как удобно! — восхитилась я, на секундочку представив Землю, объединенную одной речью. Вот это было бы чудесно.

Сама я нигде, кроме своей страны и не была, но у нас в универе было много иностранных студентов, которым порой очень трудно было осваивать всю программу обучения на чуждом языке.

— А у вас есть разделения на страны, — тут же поинтересовалась я, с трудом ворочая языком, — мультик про собачку Соню помните?

Извечное любопытство так и норовило подсунуть новый вопрос, а я только диву давалась, как транслятор Раджа меня понимает и верно ему всё переводит.

— Я дам тебе визор, с ним ты быстро освоишься. И думаю, стоит попросить Александра, чтобы он забрал из вашей квартиры тот, с помощью которого ты со мной разговаривала. Тогда будет возможность быстрее освоиться и у твоих детей… Конечно, если вы всё же решитесь. Извини, Света, я, кажется, слишком давлю.

На некоторое время за столом повисло неловкое молчание. Столько всего неясного было в нашем будущем. Ещё вчера мы дружно собирались с детьми рвануть на материк и зажить нормально там. А теперь я хочу потянуть своих приёмышей за собой в полную неизвестность.

Я вяло ковыряла ложечкой инопланетную кашу, обдумывая как бы всё объяснить детям. И если я общалась с Раджем на протяжении двух месяцев и просто не верила даже в гипотетическую возможность того, что он может нам навредить, то детям ещё придётся доходчиво расписать, что на Изюме нам будет ну просто суперздоровски! И не помешало бы раздобыть побольше информации об Изюме. Пока, всё, что я видела, больше смахивало на справочник туриста. Завлекает, конечно, здорово, но ведь должна быть и там своя ложка дёгтя.

— Я постараюсь не забыть и попросить Сашку забрать его из моей комнаты. Если что просто оставим его здесь, — медленно проговорила я, старательно обдумывая список вопросов. — Радж, а где мы сможем устроиться на Изюме? Ты не подумай ничего такого. Мне главное, чтобы нас с детьми не разлучали, а где жить — это вопрос десятый. Но ты уверен, что мы сможем там прижиться?

— Конечно, я в этом уверен, иначе бы не… Света, неужели ты думаешь, что ты первая землянка, улетающая с нами? На судне уже живет двадцать восемь землян. Причем одна девушка носит дитя.

— Ух ты, повезло девочке. Ну мне такое счастье в ближайшем будущем не светит, поэтому и хотелось бы понять, чего нам ждать на вашей планете.

Радж отчего-то нахмурился и с затаённой грустью посмотрел на меня.

— Я понимаю твои опасения, и дам все исчерпывающие ответы тебе и детям. Всё же для вас это непросто решение. В одном я уверен точно — жилое помещение вам предоставят, как на крейсере, так и на планете. И детей от тебя точно не заберут. Об этом тоже можешь не волноваться.

Я сидела в мягком кресле в настоящей каюте инопланетного судна с визором в руках. И вчитывалась в описание социальных устоев на Изюме. И именно эта сторона жизни оказалась для меня самым сложным вопросом.