— Знаешь, — я улыбнулась и привстала на цыпочки, — всё-таки не так уж всё и плохо с вашей планетой.

И поцеловала своего любимого инопланетянина, с упоением ощущая отголоски его улыбки на губах.

Глава 16.2

Радж

Я сидел в анализаторской и пытался в полной мере осознать ситуацию, в которой очутился. Получалось не очень.

Целый день я наблюдал за своей землянкой и с каждым мгновением отчаивался всё больше. Сколько любви, нежности, заботы в ней скрыто! Я никак не мог спроецировать на себя то, как бережно и самоотверженно она относится к своим детям. Мне плохо представлялось, что когда-нибудь я смогу так трепетно относится к этим шумным подросткам, вихрем ворвавшимся в спокойное течение жизни станции.

Нет, безусловно, дети есть дети. Но я понимал, что Саша с Аней ещё адаптируются и пытаются показать себя с лучшей стороны. Ну или, во всяком случае, сильно не наглеть, но любопытство их загоняло в самые непредсказуемые места, и из них сыпалось такое сумасшедшее количество вопросов, на которые я не всегда с ходу подбирал правильный и понятный детям ответ.

Вот и сейчас.

Станция, наконец-то, погрузилась в блаженную тишину и покой, и я пытаюсь раздобыть в недрах сохраненной нами информации всё, что известно о работе терминалов, визоров, трансляторов и прочей техники, которая так заинтересовала Сашу.

Всё же невероятно любознательный ребёнок!

— Раджел, я не помешаю, — Саша стоял на входе в анализаторскую с крайне сосредоточенным выражением лица. И я только мог догадываться, о чём захотел поговорить маленький землянин.

— Нет, не помешаешь, проходи, пожалуйста, — рукой я показал на стул возле терминала. — Я как раз собираю информацию, которая помогла бы тебе познакомиться с работой нашей техники. Правда, адаптация на ваш язык может значительно исказить данные, но я думаю, общая картина будет довольно ясной.

— Спасибо большое, — Саша даже не взглянул на экран терминала и, даже мне было понятно, что данного юношу что-то сильно тревожит. Интересно, зачем он пришёл.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Тут такое дело, — Саша почесал затылок, чем привёл и без того небезупречную прическу в состояние полнейшего беспорядка, которое напомнило мне, что передо мной сидит человеческий ребёнок, хоть и сильно приблизившийся к состоянию окончательного взросления. — Я хотел узнать, где мы смогли бы жить с Аней на вашем Изюме, как я понял, у вас есть специальные интернаты для обучения и проживания детей.

— Есть, но зачем тебе эта информация? — я был полностью обескуражен этим вопросом.

— Я думаю, что так было бы лучше для всех: вы со Светой смогли бы спокойно строить свои отношения, ты бы смог заниматься любимым делом, а мы приезжали бы к вам время от времени.

— Исключено, — я лишь покачал головой, — Света никогда на это не пойдёт.

— Значит, нужно её как-то убедить!

— Подожди, Саша, объясни, наконец, а чем тебе не нравится жизнь в Отанари?

— Ну не сказать, чтобы мне не нравилась жизнь там, просто… ну я подумал, что так было бы лучше для всех, если бы мы с Аней начали на Изюме самостоятельную жизнь.

— А о Свете ты подумал?

После этих слов я почувствовал какое-то приятное тепло в груди, словно моя землянка стоит рядом со мной, хотя я знал, что она заснула вместе с Аней.

— Да я о ней именно и думаю, — вспылил Саша, — она столько лет нас тянула, ни разу даже на свидания не ходила, всё боялась чего-то. Ты посмотри на неё — она же разорвётся, если будет постоянно регулировать наше совместное проживание. Мы с Аней… ну это… шумные очень, и не всегда контролируем, что говорим. Я так точно. Тебе будет сложно с нами. И от этого будет портиться ваша жизнь со Светой, и мне бы не хотелось вам мешать.

— Так вот в чём дело, — пробормотал я, — в таком случае в наших силах помочь Свете не разорваться, а попробовать наладить свои отношения самим. Скажу честно, я понятия не имею, как воспитывать детей. У меня их четверо, но все они росли или растут в интернатах, без особого участия родителей.

— Трындец!

— Таковы особенности нашего мира, — попытался объяснить я. — Материнский инстинкт практически отсутствует у наших женщин. У мужчин особо и не было никогда. Исключений не особо много. На всю планету у нас всего четырнадцать Отанари, в которых люди сами предпочитают растить своё потомство.

Саша на какое-то время замолчал, откинувшись на спинку стула. Я старался не мешать ему, осознавая в этот миг, что нам придётся учиться взаимодействию с детьми. Они, так же как и я, любят Светлану. Так же как и я, привязаны к её свету, её теплу, любви и нежности. И разорвать эти узы было бы неправильным, и крайне губительным шагом для всех нас.

— Нет, Саша, ты как хочешь, а придётся, нам с вами подружиться. Не стоит доводить Светлану до выбора: я или вы.

— Мы знаем, кого бы она выбрала, — самоуверенно заявил этот… молодой человек.

— Она была бы счастлива от этого?

— Нет, не была бы, — признал-таки Саша, — но ты уверен, что у нас получится ужиться?

— Не уверен, конечно, но я быстро учусь. К тому же вы не малолетние бандиты, от которых не знаешь, что ждать в следующую секунду.

— Так-то да…

— А значит, усилим старания и сделаем Свету счастливой.

Саша молча кивнул и вышел из анализаторской, оставив меня осмысливать произошедший разговор.

Нет, не права Света, Саша уже далеко не ребёнок. Скорее всего, жизнь в таких непростых условиях заставила его повзрослеть гораздо раньше, но он уже точно не дитя.

Целый день я накручивал себя о том, что у нас не получится ужиться на одной территории, что дети Светланы так и останутся для меня чужими, и я никогда не смогу принять их, как один лишь незапланированный разговор показал, что это далеко не так.

Аня — чудесная девочка, которая одной лишь своей улыбкой может улучшить настроение, а Саша — активный любознательный подросток, который обязательно порадует нас со Светой своими успехами.

Тепло, которое я не переставал ощущать в своей груди, навело меня на одну сумасшедшую мысль:

— Света, если ты слышишь меня и сейчас подойдёшь ко мне, то наш союз обречён на счастье и гармонию. Ну а если это тепло лишь плод моего воображения…

Договорить я не успел — на пороге анализаторской стояла моя Света. Слегка покрасневшие щечки, растрепанные волосы и смущённая улыбка делали ей настоящей красавицей, ради счастья которой я был готов на всё.

И с детьми подружиться, и неведомых демонов победить. Что угодно, только бы она была рядом.

— Свет, а как же мои курсы? Чем я там, вообще, заниматься буду? Хотя, судя по всему, развитие техники у них там на уровне, придумаем что-нибудь. А ты в курсе, что их продолжительность жизни чуть ли не в два раза больше, чем наша? А вдруг с их медициной и мы до ста лет доживём? Хотя если питаться вот такой сбалансированной бурдой, то и к тридцати можно ноги протянуть.

Второй день мы страдали от безделья. Посовещавшись между собой, Радж с Перком решили вылет не откладывать и в скором времени выйти на связь со своим судном для уточнения деталей стыковки.

Нам же делать было совершенно нечего. Мы слонялись из угла в угол. Перечитали вместе все собранные и переведённые материалы по Изюму и больше ничего не могли придумать.

К тому же немало дополнительных переживаний доставлял способ перемещения станции на головное судно. После выхода на орбиту планеты все двигатели у станции отключаются автоматически, и её к себе притягивает здоровенный инопланетный магнит на судне. И сколько бы меня ни успокаивал Радж по поводу абсолютной безопасности данного полёта, мне легче не становилось. Что служило дополнительной причиной Сашкиных подколов, уж он-то знал, как я высоты боюсь.

Тут тебе не просто на спор плюнуть с крыши пятиэтажки, тут в космос вылететь!

В общем, трясло меня знатно.

За несколько дней, проведённых на станции, Сашка залез чуть ли в каждую щель. А как только он узнал, почему некоторые стены белые, его чуть удар не хватил. Как же так! Под носом у него инопланетная техника, а он не в состоянии в ней поковыряться — ни языка, ни принципа работы не знает. И побежал наш мастер-фломастер скорее изучать современный язык народов Изира.