Вся мебель, которая до этого кучковалась возле стены, разбрелась по комнатам, а для доставки недостающей Радж сразу же отправил запрос на один из складов.
Правда, не обошлось и без казусов. Оказалось, что данная жилплощадь не предусматривала наличие кухонной зоны.
Прожив почти неделю на станции на одних брикетах с суперполезной, но ни капельки не вкусной едой, мы с детьми грезили о том, что в скором времени сможем питаться, пусть не привычной едой, но, во всяком случае, более разнообразной.
Поэтому, стоило только Раджу закончить с обустройством нашей квартиры, мы тут же заявили, что умираем от голода и потащили перепуганного мужчину на выход.
Местный пищеблок походил на суперсовременный аналог кафе быстрого питания: подходишь к табло выдачи заказов, выбираешь то, чем хочешь подкрепиться, и через пару минут довольный употребляешь всё, что назаказывал. Единственная, но очень весомая разница заключалась в том, что заказать ты можешь не бургер с газировкой, а исключительно только то, что ни коем образом не вредит твоему здоровью. Повезло, что мы с детьми и так не привыкли к подобным походам, а значит и менять свои привычки будет легче. Какая разница, варёная гречка или вот эта субстанция болотного цвета, правда?
Ну правда, же?
Зато были и плюсы. Сколько разнообразных фруктов можно было попробовать! Этот раздел табло нам особенно понравился, хотя бы потому, что можно было самим тыкать на все картинки подряд, не заморачиваясь: не понравится одному — съест другой, но изображения «заморских» фруктов не оставили равнодушными никого.
Устроившись за небольшим круглым столиком, мы дружно сняли переводчики и взялись за познавательный и увлекательный урок. Радж с улыбкой умиления наблюдал за нами, как мы старательно выговаривали слова на изюмском. А я просто млела от того, что могла слышать его неискаженный транслятором голос.
— МамСвет, попробуй, какая вкуснятина получилась, — вдруг прочавкала Анюта, заставив меня замереть с ломтиком «угуру» в руках. — Я тут целый фруктовый салат намешала.
На небольшой по виду пластиковой дощечке лежала кучка накромсанных фруктов, гордо носивших название «фруктовый салат». Фиолетовые ломтики, оранжевая мякоть и маленькие круглые чёрные семечки быстро исчезали с импровизированной тарелки — эта мешанина пришлась по вкусу не только ребёнку, но и всем нам. Поэтому недолго думая, мы быстренько настругали порцию побольше, чтобы хватило всем.
Всё же интересно вышло: по отдельности все ингредиенты мы пробовали, но такого восторга, как от этой мешанины, не испытывали. Ну, фрукты и фрукты. А здесь такой гастрономический экстаз. Сладкая мякоть аявы мягко обволакивает кисловатые кусочки угуру, а немного хрустящие семечки паки добавляют ореховый аромат и небольшую терпкость получившемуся блюду.
— Оу! — вдруг воскликнул Радж и с довольной улыбкой отошёл к табло заказов. Вернулся он довольно скоро с небольшой мисочкой желтовато-белой жидкости, которой он полил оставшийся салат…. и безнадёжно его испортил. Эта холодная простокваша взяла и погасила своей кислотой наше творение. Едва попробовав салат, мы поняли, что Радж явно не рассчитывал на подобную реакцию, уж очень озадаченным было его лицо, ну а небольшое шипение, сопровождавшее весь процесс тушения, было явным доказательством небольшого кулинарного промаха мужчины.
— Не переживай, Радж, — улыбаясь, проговорила Анечка, — мы сейчас всё исправим. Только помоги мне, пожалуйста.
Так и не надев переводчик, Анюта потащила изумлённого Раджа в сторону всё того же табло с выбором заказа. О чём они разговаривали и как друг друга понимали, я не знала, но наблюдая за тем, как общаются между собой мой любимый мужчина и моя дочь, просто таяла от счастья.
Глава 21.1
— И когда нам стоит ждать пополнения? — Сашкин вопрос резко вывел меня из задумчивости. Ребёнок сидел, склонив набок голову и, так же как и я, смотрел на сестру, усердно повторяющую за Раджем названия различных блюд.
— Если честно, Саш, мы ещё не разговаривали с Раджем на тему совместных детей, — я говорила медленно, стараясь подбирать нужные слова и ни в коем случае не врать. — Нам предстоит перелёт на Изюм, обустройство на месте, скорее всего, возникнут какие-нибудь непредвиденные сложности, которые нужно будет суметь преодолеть. А малыш… Думаю, если и будет, то ещё не скоро.
— Я понял, — Сашка не смотрел на меня, но я видела, как его плечи немного расслабились, словно он отпустил невидимую пружину внутри себя. — Но вы с этим не тяните, всё-таки тебе уже не двадцать.
— Ох, Сашка, — рассмеялась я и обняла его за плечи, — если тебе так хочется понянчиться, то можно попросить познакомить вас с детьми Раджа. Их у него четверо. И, насколько я поняла, младшим сейчас около двух лет, ну может чуть больше.
…Мы никак не могли выйти из-за стола. Смеялись, болтали, пробовали разную еду и просто наслаждались обществом друг друга. Даже моя Анюта, накладывая на кусочек местного хлеба получившийся салат, вовсю смеялась, когда рассказывала о своих сборах, и как она радовалась, что пропустит все четвертные контрольные.
Как вдруг её лицо резко побледнело, а в глазах застыли слёзы. Моя девочка так и не донесла до рта получившийся бутерброд — он выпал из её дрожащих пальцев и упал некрасивой бесформенной кучей на столешницу.
— Что такое, Анечка? — я мигом оказалась возле моей девочки, по щекам которой текли слёзы. Взгляд потух, ручки трясутся — и ни слова!
— Аня, что стряслось? — громче спросила я.
Аня медленно перевела взгляд на меня, а потом, закрыв лицо руками, зарыдала.
— Я забыла её… забыла… — бормотала Анюта, до смерти напугав меня.
— Что ты забыла, солнышко?
— Лилии… я забыла коробочку, мам.
Я села обратно на свой стул и перетянула ребёнка себе на колени. Гладила худенькие плечики, ссутулившуюся спину и никак не могла успокоить: Анечка, уткнувшись в моё плечо, тихо плакала, сотрясаясь всем телом.
Вдруг Сашка, пережевывая очередной фрукт, что-то невнятно пробубнил, а когда понял, что до адресата его речь не дошла, быстренько прожевал и выдал:
— Да взял я её. В сумке вместе с носками валяется. Ты же доставала коробочку, чтобы просушить, когда Марина нас домой вернула. Да так и оставила под лампой на тумбочке. Я случайно заметил, да и бросил в свою сумку.
После Сашкиного пояснения Анечка расплакалась ещё горше, только уже от счастья и облегчения, что её драгоценные лилии непременно вырастут у нового дома.
Скорее всего, ещё долго мы будем вспоминать Итуруп. Где-то с тоской, но чаще всё же с радостью от того, что мы вырвались с этого мрачного, пугающего, мистического острова. Немного позже разбирая вещи, я невольно сожалела о том, как мало взяла с собой сменной одежды, радовалась тому, что не придётся больше выплачивать кредиты и волновалась о том, хватит ли сил у Петра Тимофеевича ухаживать за могилкой Ефросиньи Александровны.
Даа… Итуруп просто так никого не отпускает. Но я уверена, что совсем скоро все наши воспоминания о нём будут отодвинуты целой горой новых впечатлений. Всё же впереди нас ждёт настоящее космическое путешествие среди звёзд, мы находимся на борту огромного звездолёта, который непременно доставит нас к новому дому.
Да, новый язык пока даётся не слишком легко. Думаю, нам нужно чаще включать метод погружения. Снимать переводчики и гулять по станции, слушая непонятную пока ещё речь и понемногу привыкать к языку.
Радж, правда, мою затею с выходом «в люди» не сильно оценил. Как мы и предполагали, стоило только нам оказаться на крейсере, как Раджа сразу затребовали везде и всюду. И образцы с Земли нужно рассортировать и пояснить, и капитану отчёт составить для ознакомления, и в медотсек заглянуть на расширенное обследование… и поставить на уши весь экипаж, запросив проведение процедуры завершенного союза с землянкой.
Так что мы неожиданно оказались предоставлены сами себе, а Радж в состоянии полнейшей растерянности отправился к своему рабочему месту.
