«Валерик, ты — труп, — пришло сообщение от Азы. — Идем по следу. На той сковороде, которая измазана твоей харей, лично зажарю яичницу из двух яиц. Угадай, из чьих?»

— Парни, — остановил своих раненый. — Вполне возможно, за нами «хвост», — объявил он. — Будьте начеку.

После того, как Валерик пристрелил женщину, боевики поглядывали на него с презрением — с бабой не смог справиться. Мало того, что оружие применил, так еще и на возрождение ее отправил. Ладно бы один пошел воевать с телками, а то и их с собой притащил.

Боль в колене все нарастала, поскольку носильщики даже не думали облегчать его участь. Они не подряжались грузчиками таскать через лес и бабу, и этого хлыща.

«Валерик, ты во что меня втянул, гаденыш⁈ Почему какой-то Дмилыч смеет слать мне писульки, да еще с угрозами⁉ Что еще за клан у нас тут объявился? Почему послание этого десятника засветилось в моем экране до рези в глазах? Я даже скинуть его не смог, пока не прочел. Кто такая Клара? Ты знаешь, что она в клане этого Дмилыча?»

Сообщение об активации карты создателя клана Валерик не заметить не мог. И, как назло Клара, оказалась знакома с Дмилычем — первым главой клана в Рубежье.

«Бабу одну я за прошлые грехи наказал — слишком борзо себя вела. Кто такой Дмилыч, понятия не имею. Может дурак, возомнивший о себе слишком много?» — отправил он ответное сообщение.

На самом деле о Дмилыче Валерик знал, поскольку в городе прошли слухи о найме людей для выматывания нервов этому десятнику. Бандит навел справки, понял, что с таким бойцом лучше не связываться, но все равно прогадал.

«Так ты моих лучших бойцов для войны с бабой просил? Десять человек? Совсем придурок⁈ Надеюсь, они хотя бы в городе⁈»

«Нет, босс. Мы будем через пять часов».

«***, ***, ***!!! Вот тут ты сильно ошибся, Валерик! Ты со своей бабой остаешься в лесу. Мне ребятки доложили, что она тебе коленку прострелила. Какая молодец! А может им еще и мозги тебе продырявить, раз не умеешь пользоваться?»

«Камир, ты чего? Мы же знакомы еще до Рубежья», — напомнил раненый, которого резко швырнули на землю.

«То-то и оно. Надо было тебя сразу завалить, дятла. Из-за одного придурка сейчас по всему Рубанску нападают на моих людей. А знаешь, кто нападает? Бойцы из клана Дмилыча. И именно в этот момент рядом не оказалось самых умелых воинов. Что б там тебя несколько раз сожрали твари и желательно — живьем!»

Валерик остался один, если не считать восстанавливавшегося тела Клары. Получалось, что даже после своей временной гибели, она его «сделала». А ведь скоро могли появиться еще и ее подруги со сковородой. Впрочем, ему вполне хватит местных хищников или пришельцев.

«Черт бы побрал всех баб на свете! Какого дьявола меня угораздило мстить⁈ Терять жизнь…»

Он еще много «хорошего» высказал в отношении женской половины человечества, назначив ее главной виновной в случившемся. Когда эмоции закончились, догадался заняться тем, с чего следовало начинать — наконец, осмотрелся.

Увидел деревце, куда при большом старании мог забраться даже с перебитой коленкой. Пополз.

Валерик слишком долго оставался в городе и начал забывать, что самый дорогой ресурс в Рубежье — это время. Здесь нельзя долго задерживаться на одном месте: чуть зазевался — и попал под раздачу, потратил пару секунд на прицеливание — и враг нанес удар раньше. А уж если решил себя пожалеть целую минуту, жди неминучей беды.

Покалеченный сейчас ничего не замечал, кроме нестерпимой боли и дерева, на котором можно было устроиться на ночлег. Он полз, цепляясь за траву, отталкиваясь неповрежденной ногой, и проговаривал про себя:

«Ничего, вы все еще пожалеете! Валерик найдет каждого и жестоко покарает…»

Один из хищников Рубежья, полосатая куница, обычно бывает раза в два крупнее обыкновенной домашней кошки. Зверь обитает на деревьях и никогда не охотится на людей, если их больше одного. Но сегодня ей повезло: еле-еле ползущий человек, мало того, что был без напарников, так еще и ранен. Прямо подарок для мелкого хищника. Зверек бесшумно подобрался к жертве, нацелился в открытую шею раненого и прыгнул.

— А-а-а! — раздался пронзительный вопль.

Интриги систем

Интерлюдия…

Семеныч только спустя сутки сумел справиться с «очарованием» Мурки. Ему пришлось приложить недюжинное умение, чтобы дамочка не съехала с катушек, превратившись в рабу собственного вожделения. Случай в его практике оказался самым тяжелым, поскольку перед активацией умения Мурка испытала мощный стресс, столкнувшись с пришельцами и едва не погибнув. Резкий всплеск эмоций умение усилил, поэтому его часть все же прошла сквозь щиты сотника. И хорошо, что не вернулась обратно, но даже с восьмидесятью процентами отраженного «очарования» пришлось работать очень плотно и аккуратно.

Семеныч, расположившись в соседнем купе, постепенно увеличивал продолжительность встреч с дамой, угощал ее специальными отварами, строго соблюдая их дозировку. Постоянно следил за взглядом Мурки, стараясь не допускать осоловелости в глазах. Иногда принудительно вводил в сон, хотя был риск превратить женщину в апатичную личность, потерявшую вкус к жизни.

Ему самому состояние после удара «очарованием» казалось сродни наркотику — стоит поддаться слабости, и — человека, считай, нет. Так что работать приходилось с ювелирной точностью, постоянно испытывая напряг.

Наконец, острая фаза воздействия редкого умения осталась позади. Теперь можно было даже поговорить, не опасаясь, что дамочка начнет раздеваться.

— Как себя чувствуешь? — спросил он, присев напротив.

Она смотрела в окно купе, как и рекомендовал Семеныч во время их предыдущих встреч.

— Паршиво. Очень хочется вас обнять.

— Обнять — и только? Это нормально. Теперь переведи взгляд на меня.

Мурка послушно повернула голову и вздохнула облегченно:

— Уф-ф-ф… Могу держать себя в руках. И огромных усилий это не требует.

— Может быть чувствуешь в себе силы встать и уйти? Например, покинуть поезд на следующей остановке?

— Только вместе с вами, — после небольшой паузы произнесла она.

— Ну, да, — грустно произнес Семеныч. — Впрочем, это ожидаемо.

— Что? — Мурка нахмурилась.

— Рикошет твоего собственного очарования.

— Я же не знала, что оно ударит по мне, — с обидой в голосе сказала Мурка.

— Конечно, твои коллеги по несчастью также рассчитывали приручить одного не очень молодого человека.

— Я себя несчастной не считаю, Семеныч, — уверенно заявила очарованная. — Или не нравлюсь?

Она приосанилась, отвела плечи немного назад…

— Да красивая, красивая, — усмехнулся он. — Но могла ведь любого парня себе заполучить, а не делить кого-то с еще тремя самоочарованными.

— А мне любой не нужен. Теперь еще больше в этом убедилась.

— Эх, опять — двадцать пять, — махнул рукой Семеныч. — Снова слухи поползут, что я обманом заманил в свой гарем еще одну жертву.

— Я себя жертвой не считаю. И вообще, — казалось, сейчас Мурка начнет качать права. Однако через пару секунд она взяла себя в руки и тихо произнесла: — Спасибо тебе. Знаешь, со мной никто так мягко не обращался, большинство только и делали, что слюни пускали. Или, наоборот, воображали себя неотразимыми и бесились, когда я этого не замечала.

Пациентка поднялась и села сбоку от собеседника.

— Му-у-рка! — строго произнес он.

— Все со мной нормально, приставать не буду. Просто хочется рядом с тобой посидеть. Устал со мной?

Она незаметно перешла на «ты».

— У тебя был очень тяжелый случай. Честно скажу, прошла по краю.

— Могла не удержаться? И чтобы тогда случилось?

— Ничего хорошего. Поверь — лучше тебе не знать.

— Верю, — кивнула она, — и упорствовать не буду. Слушай, а я ведь на добытчиков работаю. Меня всего на два дня отпускали.