― Для начала хотим собрать союзников, объединить друзей. Затем выясним, кто эти люди, и какую опасность они представляют. А потом решим, какие действия предпринять, ― пояснил Мирослав.
― Молодые вы, но рассудительные. Молодцы! Правильно решили, торопиться не стоит. Северный Шаман друг мне, значит, и вы мне друзья. Кстати, этот подводный дворец во многом творение его рук. Заколдовал он мои слезы, теперь они твердеют, и превращаются в строительный материал. А водяные каменщики все достраивают ими мой дворец, улучшают и улучшают. Я Северному Шаману и его роду за этот подарок посылаю рыбу вверх по Казыму. Чем я еще могу его отблагодарить?
Старик замолчал и улыбнулся.
― Подозреваю, мои строители и себе за это время домики и дачи построили из моих слез где-нибудь на обских притоках. Ладно, пусть пользуются. Куда мне одному столько. Давно у меня никого нет. Детей-то своих я всех лишился. Как и самого верного друга ― Медного Гуся.
Обский Старик задумался и из его глаз хлынул целый поток хрустальных слез. Слезы налету превращались в шарики и катились по хрустальному полу, мелодично позванивая. Подождав, когда старик успокоится, Варвара спросила:
― Говорят, Медный Гусь был вашим лучшим другом?
― Да, это была для меня тяжелая потеря, ― грустно кивнул Полум. ― Не уберег я его. Хотя обязан был это сделать. Раньше я жил на берегу Оби, хоть я и водяной. Немного ниже по течению. Я сюда перебрался, чтобы не видеть того места, где я лишился своих детей и друга. Был у меня тогда большой деревянный дом, пристань, несколько кораблей, лодки. Я рыбакам помогал, сообщал им, когда промысловая рыба из океана на нерест пойдет. Подсказывал, где ставить сети и запоры. Рыбаки меня уважали. Но еще больше они любили моего друга Медного Гуся. Тот много добра делал людям и был известен на всем Севере как Предсказатель. Подсказывал, когда сеять, как сохранить урожай, указывал, где много корма для оленей. Предупреждал, когда весной будут заморозки, когда зимой налетит снежный буран. А помощники Гуся смотрели за скотом, помогали пасти оленей. Все местные шаманы и жрецы его уважали и обо всем спрашивали, а уже затем спешили в свои стойбища, чтобы сообщить охотникам и землепашцам его предсказания.
― А как он выглядел? Где он жил? ― спросила Варвара.
― Медный Гусь имел весьма внушительный вид. По размеру гораздо больше обычного гуся. Местные шаманы соорудили для него красивую юрту из оленьих шкур прямо рядом с моим домом. Для Предсказателя было сделано специальное гнездо из сукна, холста, кож.
Все ханты и манси весной обязательно посещали юрту Медного Гуся в Белогорье. Для них это было настоящее святилище. Паломники тянулись к нам более месяца. В честь моего друга совершались жертвоприношения. Вся поляна перед домом была завалена подарками. А оленеводы животных нам дарили: олени и лошади были у нас всегда самые породистые.
― Это правда, что о Медном Гусе знали в столице? ― спросил Мирослав.
― Да, из Петербурга целая делегация приезжала. В 1712 году по указу самого Петра I было велено доставить «самых знающих шаманов» и Медного Гуся в Петербург. Император хотел знать все о судьбе России. Но не тех людей выбрал Петр для этой миссии. Не хотели они приказ императора выполнять, а решили свою власть и свои порядки у нас установить. Приревновали, вероятно, к чужой славе. Я чувствовал, беда приближается к нам с верховьев Оби. Митрополит Филофей дома и юрты шаманов жжет, кумиров наших рушит. Многих Богов ханты успели попрятать. Но юрту Медного Гуся и мой дом с многочисленными святынями хантов нам девать было некуда. Стояли они на высоком Обском берегу. К тому же мы думали, приспешники Филофея не осмелятся посягнуть на нас, раз Петровский приказ был. Но видно Филофей решил стать главным на Оби. Обложил он мой дом соломой, облил смолой и поджег.
В огне горели все мои дети. Мне удалось вынести их из пожара и обратить в различных животных. Затем отправил я своих отпрысков на дальние притоки Оби, чтобы воины Филофея до них не добрались. Старший сын на реке Целым стал Тайменем. Ас живет в низовьях Оби в ее рукавах ― превратил я ее в Стерлядку. Тахколь теперь Лягушка на реке Сосьва, а дочь Казым-эква стала огромной Белугой. Она у меня ― непобедимая богатырша. Река Казым названа в ее честь. Говорят, моя дочь разъезжает по этой реке на упряжке из белых быков-сомов ― одетая в белую шубу. А младший сын на реке Надым Щукой плавает. Когда я их потерял ― они еще маленькие были, отца не помнят ― многие из них даже не подозревают, кто их отец. Но опознать я их смогу. На их телах следы моих слез остались.
Юрту Медного Гуся разграбили, а его самого перенесли на деревянный плот. Там уже стояла раскаленная докрасна каменная печь. Туда положили моего друга, расплавили и в Обь вылили. У меня, к сожалению, не было возможности спасти моего друга.
― Неужели эти миссионеры творили свои злодеяния так безнаказанно?! ― воскликнула Варвара.
― Не так уж и безнаказанно. Когда я детей определил, то подловил их на Обском плесе. Потрепал корабли, плоты разметал, многих черных монахов тогда потопил. Да и ханты-охотники чужакам отпор стали давать. Я тогда думал, избавились мы от них навсегда, и вот на тебе ― снова явились…
Когда я услышал, что Северный Шаман взволнован происходящим на Казымской земле, то послал своих водяных отыскать этих людей. Посмотрите, что мне удалось выяснить. Поглядите-ка сюда.
Полум подошел к стеклянному окну своего подводного дворца и хлопнул в ладоши. К Обскому Старику тотчас подплыла огромная рыбина с человеческой головой.
― Мой помощник ― Зеркальный водяной. ― Представил своего подчиненного Обский старик. ― Он по моей просьбе плавал в верховья Казыма в обличье зеркального карпа. Фотографировал все. Он нашел чужаков и сделал несколько снимков.
Полум щелкнул пальцами, и на зеркальном боку водяного-карпа появилось изображение вооруженных людей. Они стояли на берегу реки.
― Вот этот человек, ― показал Полум, ― очень похож на митрополита Филофея, как будто его воплощение. Хоть и триста лет прошло, но я его хорошо запомнил. Вылитый митрополит!
― Я думаю, если бы вы сплотились, то ни тогда, ни сейчас никакие миссионеры не смогли бы с вами справиться, ― сказал Мирослав. ― Поэтому просто необходимо собрать и объединить всех союзников для борьбы с непрошеными пришельцами.
― Эх, воспоминания о детях вы мне вернули! ― горестно добавил Полум. ― Как мне без них жить на старости лет?! Во время пожара у меня не было времени, сохранить моим детям человеческий облик. Теперь иногда вижу я их в животном обличье. Всегда расстраиваюсь от этого.
― Мы постараемся вернуть тебе и друга, и твоих детей. ― Сказал Водостьян. ― Хорошо, что твои дети не погибли, а превратились в разных животных. Если ты подскажешь, где их найти, то нам будет легче с этим справиться. Я как Водяной обязуюсь все сделать, чтобы ты опять жил со своими детьми. Мир, можно мне этим заняться?
― Обязательно! Дед-Всевед именно за этим нас и послал. Разобраться и помочь!
Юноша снял с пальца перламутровое кольцо Дорогой Щуки и передал Водостьяну.
― Ты знаешь, как им пользоваться?
― Конечно.
― У тебя будут три желания. Кого-нибудь с ее помощью ты точно найдешь.
― Уж лучше пусть мои дети живут на воле ― мне не удастся вернуть им человеческий облик, ― покачал головой Полум. ― Если бы мой друг, Медный Гусь, был жив, он помог бы мне, я не сомневаюсь. Он часто добрых животных: коров, лошадей, собак, и даже медведей обращал в людей. Это я сам видел.
― И я смогу вернуть им человеческий облик, недаром столько лет в Зеленце училась, ― заверила Обского Старика Варвара. ― Ты мне только шепни, как ты превращал своих детей в животных, а уж наоборот я все легко сделаю.
― Обнадежила старика! ― растрогался Полум и из его глаз буквально хлынул поток слез. ― Слезами я своими их метил и превращал. Примета моя у них у всех есть. У кого рыбная чешуйка светится как моя слезинка, у кого плавники как будто из хрусталя, у кого глаза такие. Где они живут, подробно опишу.
