Моё хождение по кругу продолжалось до тех пор, пока Верховная Жрица не выкупила меня. Тогда я подумал: «Вот он мой шанс на нормальную жизнь». Но, оказалось, она вызволила меня не для того, чтобы вдохнуть в меня надежду на лучшее существование. А потому что ей нужна была моя редкая магия крови. И сколько жертв тогда пали от моего персонального проклятия – не счесть. Помню только одно, что с помощью неё я отомстил убийце своего отца.

А что до матери… Она сгнила. Прямо изнутри. В её кончину я ещё работал игрушкой для сексуальных утех. И у меня в мыслях не было как-то ей мстить. Я всего лишь хотел спросить, почему она так поступила со своим родным сыном. Но ответов я так и не нашёл. А злость, ненависть и отчаяние, что таились во мне, я решил натравить на самого себя. Других винить проще всего, а вот находить причины в самом себе – совершенно другое.

Ещё с самого детства я видел, что мать не любит меня. Но вместо того, чтобы как-то снискать её благосклонность – я капризничал, крушил всё вокруг и сбегал из дома. В тот вечер, когда мать собралась продать меня – я тоже мог сбежать. И не абы куда, а к бесплодной соседке, которая так назойливо предлагала мне свой кров и опеку. Именно она, чужая мне женщина, относилась ко мне намного лучше родной матери. Именно она одаривала меня материнской любовью. Но я сделал свой выбор. И все унизительно прожитые годы – лишь моя вина.

_______

*Храм Любви – место, где элитные проституты предоставляют свои самые разнообразные услуги.

Погрузившись в прошлое, я и не заметил, как нагнал побратимов и невесту.

Вереница повозок, растянувшаяся вдоль дороги, оказалась пустой. Совершенно. Нет ни Зои, ни её мужей, а ещё единороги куда-то делись. Не к добру это…

Обошёл все повозки, проверяя следы, но нашёл только примятую траву и оторванный лист какого-то цветка. В голове созрела мысль, будто они решили устроить привал и ушли куда-то к реке. Неудивительно, что так поступили – с капризами жены и не такое может быть. Кстати говоря, эта догадка всё и объясняет, потому что ни крови, ни следов от борьбы я не заметил.

Решил довериться своему чутью и нащупал магическую нить брака, что нас связывает с Зои. Нить, конечно, чахлая и почти полупрозрачная, но на некоторое время поможет сориентироваться. Других способов связи у меня попросту нет. Магический резерв практически на нуле, а вампирское чутьё и зрение – канули вместе с ним в бездну Хаоса. Я даже сферу связи создать не могу, потому что тут же замертво свалюсь. Причина не только в том, что магии во мне рысь наплакала. Но и в том, что алкоголь отравил во мне все магические потоки.

Сейчас я что-то вроде ходячей катастрофы. Использую магию – все мои внутренние органы взорвутся. Это, конечно, всего лишь предположение лекаря. Но тем не менее. А если наполнюсь магией до самых краёв – исход будет тем же.

Как я только от самого пьянства не умер, не говоря уже о магии. Эти размышления всегда наталкивают на мысль: «А может бросить?!». Но я всё время натыкаюсь на то, что у меня нет причин завязывать мою извечную дегустацию вин и напитков покрепче.

Собственно, в город я ломанулся не потому, что хотел воссоединиться со своей «семейкой». А для того чтобы как следует повеселиться на празднике виноделия. В какой-то мере этот праздник посвящён мне – я практически полностью состою из вина.

В какой-то момент нить совсем стала угасать, и я начал звать жену по имени – редкость для меня. Периодически забываю её имя и называю её какими-то ласковыми прозвищами – как учли в Храме Любви. И к тому же, увидев, что с повозками всё в порядке – я мог смело ехать дальше, а не шарахаться по недружелюбным джунглям. Но внутренняя чуйка отчего-то нашёптывала, чтобы я окончательно во всём убедился.

Хотя я ведь могу не поддаваться необоснованным порывам, а просто уехать на праздник. Решено – так и сделаю. Прокричу имя жены в последний раз и отчалю к свои заветным бочкам с терпкими и сладко-кислыми напитками.

– Лаос! – слышу крик Долоса и разочарованно выдыхаю. Приспешники Хаоса! Это ж надо было так точно напороться на их пристанище. А я уже мысленно представил себя в городе, развалившимся на подушках одной из крыш с бокалом красного вина.

Странно, но я совсем не слышу журчание реки. Только звуки джунглей и где-то снующих макак.

Отодвигаю от себя пышную ветку. Делаю ещё несколько шагов и устремляюсь взглядом в глубокий овраг, на дне которого лежит оборотень, а рядом с ним сидит… Зои.

Я вальяжно спускаюсь по крутому склону. Торопиться не к чему. Небось развлекались до моего прихода и теперь валяются обессиленными. Судя по порванной одежде, страсть в них кипит звериная. Чудо, что не поубивали друг друга.

Только… где остальные?! Решили не мешать любовникам?!

По мере того как я всё больше углубляюсь в овраг, понимаю, что дело вовсе не в страсти и сексуальных утехах. Даже думать не хочу в чём – беспокойство заслоняет собой всё остальное.

– Неудачный день? – окидываю взглядом потрёпанного Долоса. На некоторых участках его одежды виднеется кровь, а на коже небольшие царапины.

– Лучше позови остальных, – слабо произносит оборотень и пытается встать. Видно, что сегодня обмен колкостями не состоится. Как жаль – это единственное, что меня веселит.

Перевожу взгляд на Зои и не могу сдержать смех – вся её кожа лица и рук покрыта, судя по всему, пчелиными укусами. Только вот смех получается нервным.

– Решили мёд собрать? – докапываюсь до побратима. Ну а что мне ещё делать?! Жалеть их и суетиться вокруг, как курица-наседка?! Это не в моём характере. Я вообще не умею сочувствовать другим и переживать за них. Наверное…

– Не смешно, – оборотень смотрит на меня исподлобья. И будь я хиленьким юношей – давно бы уже наделал в штаны. Но я – это я. Мне всё равно на чужое проявление сущности.

– А где остальные? – оглядываю овраг, переминаясь с пятки на носок. Ситуация мне не нравится всё больше, но я продолжаю игнорировать внутреннюю чуйку.

– Они должны быть на дороге, в повозках, – Долос держится за голову, побуждая меня заглянуть ему за спину. – Или ищут нас.

– Странно, – смотрю на окровавленный затылок оборотня, ощущая, как между лопаток пробегает промозглый холод. – Когда я шёл сюда – ни на кого не наткнулся. А в повозках побратимов нет. И, больше скажу, нет единорогов. Думал, вы на водопой их увели.

Долос резко вскидывает голову и смотрит на меня так, что впору действительно занервничать. Но я стойко выдерживаю его взгляд – пустая паника сейчас ни к чему.

– В смысле нет? – хмурится побратим и опять прикладывается руками к голове. – Мы же только что… – он пытается встать на ноги, но тут же заваливается набок. Успеваю его подхватить прежде, чем его лицо впечатывается в землю. – Помоги… Зои.

– А что с ней?! Вроде жива-здорова… – смотрю на неё и сердце вновь пропускает удар. Не хочу испытывать подобное. Отец всегда твердил, что чувства – это слабость. Пожалуй, здесь я с ним соглашусь. Однажды эти чувства сыграли со мной злую шутку.

– Тебе вообще есть дело до кого-то кроме себя? – выплёвывает сквозь зубы оборотень. – Видишь же, в каком мы состоянии и продолжаешь упорно делать вид, что всё в порядке. У тебя вообще есть сердце или ты его обменял на стойкую печень?!

Поджимаю губы от недовольства. Хочется сказать какую-нибудь колкость, но слова так и не находятся. Что ж, в чём-то Долос всё-таки прав – мне действительно плевать на всех, кроме себя. Но, чтобы не прослыть ещё большим негодяем – подхватываю Зои на руки.

Только делаю шаг, как слышу приближающиеся к нам шаги. На долю секунды готовлюсь к худшему. Всё-таки по джунглям шныряют последователи Хаоса. Но мои опасения не подтверждаются – к нам спускаются остальные побратимы.

– Что произошло? – испуг и растерянность читаются в каждом жесте Иллая. Поэтому, когда он забирает у меня из руки Зои – я даже не препятствую.