И, признаться, количество мужей льстило самолюбию. Сегодня с одним можно отправиться в романтическое путешествие, а завтра с другим. Новый день – новый муж. Каждый на определённый день недели. Кто-то не устроил – развелась и нашла нового. И никакого презрения, осуждения или косого взгляда – всё в рамках законов первородной богини Мейлиты. Как говорится, не женщина с низкой социальной ответственностью, а любвеобильная особа, чтущая устои своего мира.

Я расположилась под навесом и потягивала вкусный фруктовый коктейль, разбавленный кусочками льда. Капельки, стекающие по подбородку, приятно холодили кожу. И я только сейчас поняла, что моё лицо горит. Но не от поцелуя и ласк с Иллаем, которые до сих пор стоят перед глазами, и будоражат мою фантазию. А оттого, что я сгорела под солнцем!

Стала рассматривать и ощупывать свою загоревшую кожу. Дорвалась до моря, отчаянная! Сгорела, практически до пяток. Ещё и спину больно тянет, будто её горчицей измазали. А подумать о креме от загара – не догадалась.

Н-да! И как спать теперь?! Может у них есть какие-то специальные средства?! Нужно будет обязательно спросить. С таким «боевым» раскрасом только в лазарет, а не на любовный фронт.

– Не заскучала? – спросил Иллай, выходя из воды.

Как же, соскучишься тут – одно событие на другом. Я даже не успеваю всё переварить.

Русал подсел ко мне под навес и протянул сжатую в кулак ладонь. От воды, стекающей по его телу, повеяло приятной свежестью.

Я недоумевающе посмотрела на него. Мы что, сейчас в «камень, ножницы, бумага» будем играть?! И протянула ответный кулак.

– Раскрой свою ладонь, – мягко попросил он.

Я сделала как он велел и в мою ладонь тут же упала небольшая светло-розовая жемчужина.

– Ух ты! – не сдержала восторга, разглядывая её со всех сторон.

– Нравится? – спросил, на что я кивнула. – Пришлось побороться с акулой, чтобы отвоевать это сокровище, – рассмеялся Иллай.

Я подскочила с пледа и начала осматривать мужчину на предмет повреждений.

– Не бойся, – он так обворожительно улыбнулся, что моё сердце пропустило удар. – Акулы не нападают на русалов. Это было шуточная борьба.

– Ужас, – нахмурилась я. – Не пугай меня так больше.

По счастливому взгляду Иллая было видно, что ему нравится моё внимание. И я разделяю это с ним. Приятно осознавать, что о тебе думают и искренне беспокоятся. В такие моменты одиночество трусливо сбегает, и приходит понимание, что ты не одна и у тебя есть своя «стая».

– Не буду, – буркнул Иллай и легонько чмокнул меня в губы. – Вернёмся в дом? – я вновь кивнула, довольно улыбаясь.

Так радостно! И подарок подарили и вниманием не обделили. Считай, день удался.

Я от счастья аж попой закрутила, пританцовывая, позабыв обо всех проблемах.

– А ты мне сделаешь из такого жемчуга ожерелье? – хлопая глазами, прижалась к руке Иллая.

– Конечно, – пообещал он, подхватывая меня на руки.

– Тогда, – я поднесла жемчужину к уху, – и серёжки такие хочу. И колечко! – сразу же оценила, как бы оно великолепно смотрелось на моём пальце.

Иллай только добродушно улыбался, спокойно выслушивая все мои девчачьи хотелки.

Ну, а что! Я его жена. Пусть балует меня не только поцелуями и объятиями, но и украшениями.

Я смотрел на Зои и поражался тому, как она сумела преобразиться за несколько дней. Обычно такому Души учились долгие годы. Оставить скорбь и начать радоваться жизни не каждый может найти в себе для этого силы. За всю свою службу среди существ я видел, как они оставляли всякую надежду, когда теряли любимых; как они рыдали, стоя на коленях, прося меня сделать хоть что-нибудь, что сможет вернуть их близких к жизни.

Именно поэтому я оставил врачевание и с головой погрузился в художество. Я не справился. Не смог видеть, как на моих руках умирают невинные дети, а их матери и отцы сгорают от горя. Некоторые из них не скупились на проклятия и преследования. Ведь я русал и одно из моих величайших даров – «дыхание жизни», с помощью которого я могу вернуть любого, кто попадёт в объятия Мирты. Но за применение этой способности полагается высокая цена – половина моей жизни.

Русалы, в отличие от других рас, в среднем живут около ста пятидесяти лет. Даже оборотни – хотя мы принадлежим к одной родовой ветви перевёртышей – живут на семьдесят лет дольше. Я не мог так бездумно рисковать годами, которые мне отведены. Кто знает, что бы случилось со спасёнными Душами на следующий день или через полгода. Половина моей жизни не стоит того, чтобы позволить кому-то продлить свою ещё на один день.

– Ты меня вообще слушаешь? – требовательно спросил Медей, сведя брови к переносице.

Я встрепенулся, возвращаясь из далёкого прошлого в комнату своей невесты.

Вчера она умудрилась сильно сгореть под солнцем, поэтому не явилась на завтрак. И конечно же, побратимы вспылили, посчитав, что она играет с нами.

В итоге мы всем отрядом явились к ней, чтобы потребовать объяснений. Но вместо предполагаемого злорадства или истерики, а-ля, то была не я, а моё безумие, – мы застали рыдающую Зои с волдырями на спине.

Большинство моих собратьев впали в ступор, не зная, как на это реагировать и успокоить невесту. Я же, воспользовавшись заминкой, сбегал за лечебными водорослями, которыми сейчас обмазываю повреждённые участки кожи. Медей помогает мне в этом деле, не забывая выказывать своё недовольство мной.

– Почему ты не проследил за тем, взяла ли она крем? – не унимался эльф.

– Перестань отчитывать меня как маленького ребёнка, – вежливо попросил, накладывая ещё один слой на сгоревшее плечо невесты.

– Теперь я похожа на жабу, – прослезилась Зои, совершенно не стесняясь своей наготы и не обращая внимания на наше препирательство.

Однако нам с побратимами до сих пор неловко от её вида. Нам ещё не доводилось видеть невесту обнажённой. Разве что мне посчастливилось увидеть куда больше, когда она надела купальник.

– Иллай, – Зои поджала губы, ища во мне поддержку. И я дал невесте то, в чём она сейчас нуждается, поцеловав так нежно, вкладывая в касания все свои чувства.

В отличие от побратимов, я наблюдал невестой издалека. Для меня её «обострившиеся» повадки в голосе, жестах, осанке – не стали новыми и шокирующими. Я видел, как она искренне умеет улыбаться, когда смотрит на звёзды; как она нервно теребит ткань платья, когда выбирает камни или металл для своих украшений; как она сосредоточенно вырисовывает свои картины и так по-детски надувает губы, когда пытается подобрать нужный цвет.

Это было кратко и мимолётно, как вспышка. Но я всегда берёг эти воспоминания в своём сердце. И несмотря на чёрствость невесты – дорожил ей и относился с уважением. Даже тогда, когда она закатывала истерику я знал, что первородная богиня не ошибается в выборе пары. Я не переставал верить, что всё ещё может измениться в лучшую сторону. И моя вера услышана.

Разорвав поцелуй, я заметил, как на лицах побратимов отразилось замешательство. У Долоса даже рот открылся от удивления, а Медей вообще замер. Ещё чуть-чуть и лечебные водоросли испачкают покрывало. Поэтому, чтобы это предотвратить, я приобнял невесту и забрал растения из рук эльфа. Тот и ухом не повёл, продолжая поражаться нашей близости. Как, впрочем, и все присутствующие, уставившиеся на нас.

Зои обняла меня в ответ и уткнулась носом в шею, пачкая меня.

– Теперь мы две жабки, – оправдалась она. К счастью, больше не плакала.

Я чмокнул её в макушку и попросил ещё час посидеть в таком положении, чтобы лечебные свойства подействовали наверняка. А когда побратимы один за другим вышли из комнаты – пригласил её в свою мастерскую.

– Ой, – Зои растерянно посмотрела на меня. – Я же не спросила, что решили мужья по поводу моего предложения.

– Они решили согласиться с тобой, – улыбнулся, оглашая итог, к которому пришли побратимы утром.

– И даже Лаос? – она подозрительно сощурила глаза.