И результаты бесплатного принудительного труда, колхозной барщины налицо: колхозное хозяйство разорено, находится в полном упадке. Частушки ярко изображают этот развал.
В деревне — навоз, в поле — «зелёная тоска»
На фермах и скот и колхозницы утопают в навозе. А руководители не помышляют о том, что навоз должен быть на полях. Частушки отмечают эту «навозную проблему» колхозной деревни.
На дворах полно навоза —
Словно горы на Луне,
Но правление колхоза
Успокоилось вполне.
Если поля без удобрений, а работа на полях нерадивая, то урожайностью колхозы похвалиться, конечно, не могут.
Есть в колхозах лежебоки:
Сев не в срок, прополка — тож;
Кукуруза иль осока На полях — не разберёшь.
* * *
У людей глаза лучатся:
Кукуруза высока.
А у Марьи — не участок,
Но зелёная тоска…
В результате такого урожая для колхозников постоянно нехватает хлеба, а для скота — кормов.
А в соседней–то артели
Смех, и грех, и суетня:
Кукурузу всю поели
Две коровы за два дня…
«Больше слез, чем молока»…
При упадке растениеводства, при недостатке кормов, и животноводство в колхозах находится в самом плачевном состоянии.
Частушки говорят о молочных фермах:
Молоко дают коровы,
Когда сыты и здоровы.
Если скот в грязи зарос —
Молока не жди, колхоз.
* * *
А зимою в той артели,
Подтянув к спине бока,
Все коровы заревели —
Больше слез, чем молока…
* * *
«Обязательство даю, —
Хвасталась подружка, —
Двести литров надою!»
Надоила… кружку.
Свинофермы нарисованы в частушках не менее ярко, чем молочные.
Свиноферма есть в артели,
Только в сводках хороша.
Замели её метели,
А доходов — ни гроша.
* * *
Все мы знаем: без воды
Ни туды и ни сюды.
А на ферме, вот беда,
По колено там вода…
* * *
Хохотали дружно свинки,
Хряк со смеху помирал,
Как в грязи свои ботинки
Председатель потерял…
Живя в холоде и голоде, свиньи превратились в щепки. Частушечники сочувственно изображают «свинскую жизнь» на колхозной ферме.
Нет в свинарнике счастливцев:
Всем приходится дрожать.
Это ж подлинное свинство —
Так свиней не уважать.
* * *
Горько плакала свинья:
«Стала щепки тоньше я,
Чуть не взяли на охоту —
Думали, что гончая»…
* * *
В Заготскот вели скотину,
Выдавали за свинину.
Оказалось — не свинина,
А лишь кожа да щетина…
Потеряв всякое терпение, свиньи, в конце концов, пришли к правильному решению.
Возмутившись к свиноводству
Свинским отношением,
Нынче свиньи руководству
Пишут заявление:
«Жизнь у нас невыносима,
Так не можем дальше жить.
Предлагаем к нам в свинарник
Председателя вселить!..»
НИЩИЕ В «СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ РАЮ»…
Коммунистическая власть, «построив социализм», строжайшими приказами воспретила нищенство в советском государстве. И поручила милиции неукоснительно выполнять их. Голодным людям, даже детям, не имеющим достаточно пищи и средств, эти приказы говорят: «Помирайте с голоду, но не смейте просить милостыню! Не смейте нищенствовать, потому что нищенство позорит наше коммунистическое государство, подрывает нашу пропаганду о «социалистическом рае», о расширении этого рая до вселенских масштабов»…
Воспретив приказами нищенство, кремлёвские вожди провозгласили лозунги о «зажиточной и счастливой жизни», о том, что «жить стало лучше, жить стало веселей…» А коммунистические пропагандисты, которые в своём кругу откровенно называют сами себя «разбойниками пера», на весь мир, через печать и радио, громогласно декламируют: «Нищенства в советском государстве нет и быть не может!..»
В колхозной деревне нищенство, действительно, встречается редко. По той простой причине, о которой колхозники говорят: «Нищий не может подать милостыню нищему «…Иногда только, в случае задержки скудной зарплаты, сельские учительницы, не имеющие даже огородного участка, пройдут по колхозным дворам, попросят милостыню: не хлеба, которого у колхозниц нет, а картофеля, овощей…
В городах же, несмотря на строгий запрет, нищих немало. Много их было в эпоху Сталина. Не уменьшилось их число и при его «либеральных наследниках», после «крутого подъёма» благосостояния «советских граждан» —
Советские нищие происходят как из колхозной «зажиточной деревни», так и из «богатых социалистических городов».
Они снуют на вокзалах привокзальных площадях.
Толпятся около храмов.
Особенно много их шныряет на колхозных рынках. Дети школьного и подросткового возраста предлагают покупательницам свои услуги: поднести мешки с картофелем, кошёлки с другими покупками. И за эти услуги получают милостыню–воздаяние: картофель, овощи, иногда даже яблоко получат.
Многие нищие стоят около хлебных магазинов, выпрашивая кусок хлеба.
Вот, например, картинка, которую даёт на своих страницах советский журнал в 1966 году, накануне полустолетнего юбилея «социалистического рая»:
«Возле входа в булочную стояла морщинистая сгорбленная старуха. Она кланялась каждому выходящему и жалостливо приговаривала:
— Подайте милостыньку, не пожалейте довесочка бедной старухе…
«Юрка стал рядом. Почти все покупали хлебные кирпичи или круглые караваи, но иногда старухе совали довески, чаще — медяки. Юрка стыдился протягивать руку и кланяться. Жалостливо приговаривать не умел. Ему ничего не давали. Старуха несколько раз оглядывалась на него, а когда рядом никого не оказалось, сердито прошипела:
— Ты чего тут торчишь?..
— Есть хочу, — сказал Юрка.
