Марселя уже утомили эти пораженческие настроения.

— Хорошо. Я скажу вам, чего мне хочется. У вас уйма специалистов, бесцельно шатающихся по всему кораблю. Соберите их, причем немедленно, а все остальное бросьте пока ко всем чертям. И придумайте что-нибудь.

— Марсель, если им хоть немного повезет, «Тесс» будет вполне достаточно, чтобы их вытащить.

— Слишком многое может пойти не так, как надо. И если ждать, пока так оно и случится, то мы можем не успеть с ходу найти другое решение. — Он нагнулся и схватил Бикмана за руку. — Считайте это интеллектуальным вызовом, если угодно.

Чианг все еще бодрствовал, когда на востоке появился Морган. Его свечение приглушало свет ближайших звезд, и, казалось, тот приобрел голубоватый оттенок. Планета сверкала намного резче, чем накануне вечером. Теперь она была уже почти полным диском.

В этом зловещем свете Чианг нес вахту дальше. После того как его сменил Найтингейл, он долгое время лежал, глядя, как Морган двигается за деревьями. Ему показалось, что он почти уснул, но тут его подняла Келли.

— Пора, парнище.

Когда путешественники устало сидели вокруг костра, завтракая оставшимся мясом, Хатч объявила, что с «Венди» пришли новости.

— Сдается мне, что не такие уж хорошие, — заметил Макаллистер.

— Верно. У нас стало на два дня меньше, — пояснила Хатч. — Вдоль северного берега будут большие приливы. Из-за Моргана. Там горы, но не исключено, что вода вырвется на равнину.

— На два дня? — переспросила Келли.

— У нас все еще уйма времени.

— Они считают, что океан прорвется через горы и зальет дорогу к башне? — осведомился Найтингейл.

— Да.

— Надо пошевеливаться, — сказал Чианг.

То, что сутки здесь были короче земных, путникам было на руку, но они все же обсудили, не стоит ли переключиться на двадцатичетырехчасовой день и просто не обращать внимания на рассветы и закаты.

Эмбри заметила, что это не так уж хорошо, поскольку их метаболизм попытается подстроиться к местным условиям.

— В любом случае, — добавила она, — вам вряд ли понравится идти в кромешной тьме.

У них оставалось примерно семь часов светлого времени, когда они наконец вновь пустились в путь.

— Сегодня, чуть позже, вы выберетесь из зоны снегов, — сообщил Марсель. — Дальше идти будет сравнительно легко.

— Лады, — откликнулась Хатч.

— Да, вам придется еще раз переправиться через реку. На этот раз — через широкую. Вы окажетесь возле нее к концу дня.

— Там есть какие-нибудь мосты?

— Ха-ха-ха!

— Серьезно, ты сможешь довести нас до самого легкого брода?

— Тебе что больше нравится: широкий и медленный или узкий и быстрый?

— Место, где мы сможем переправиться.

— Отсюда, сверху, мне не видно. Переходите в широком месте при медленном течении.

Чианга Макаллистер не замечал. К Келли и Хатч относился как к прислуге, мальчикам на побегушках, людям, единственное предназначение которых — делать планету удобной для ему подобных. На Найтингейла вообще не обращал внимания. С Чиангом он вел себя прилично, хотя отчасти покровительственно, в чем, возможно, не было ничего личного, скорее отражало позицию издателя по отношению ко всем членам экспедиции.

Даже газовому гиганту не удалось избежать язвительных замечаний. В то время как остальные с неким благоговением размышляли о надвигающейся неумолимой силе, Макаллистер демонстративно именовал эту планету полным именем первооткрывателя. Сначала она именовалась Джерри Морган, а затем стала просто Джерри.

«Что ж, я заметил, что прошлой ночью Джерри сверкал довольно ярко» или «Сдается мне, Джерри стал полумесяцем».

Чианг понимал, что великий человек напуган, может быть, сильнее остальных, поскольку имеет репутацию защитника и, возможно, не знает, как ему держаться, если дела пойдут не лучше, а хуже.

Снежный покров становился тоньше, и путники один за другим сняли снегоступы.

Люди снова добрались до широкой равнины, холмистой, отмеченной несколькими разбросанными деревьями и случайными островками густого кустарника. В середине дня на них попытались скоординировано напасть две двуногие твари осенней раскраски, которые, похоже, состояли только из одних клыков и когтей. Они прятались за холмами и атаковали группу с флангов, когда та проходила мимо. Но люди располосовали их лазерами, после чего Макаллистер саркастически отметил, что эти примитивные формы жизни не годятся в пищу, а значит, незачем было бить их из лучшего оружия. Он многозначительно взглянул на Найтингейла, и Хатч пришлось снова встать между ними.

Из-под снега торчала жесткая волокнистая трава; к полудню белый покров окончательно исчез. Появились пурпурные и желтые кусты с толстыми стеблями и широкими, похожими на плоские лезвия листьями, которые казались достаточно острыми, чтобы о них порезаться до крови. Земляне пересекли границу леса, и солнце спряталось за зеленым шатром из ветвей и листьев. Какие-то восьминогие твари метнулись от них вверх по стволам, и Найтингейл снова пожалел, что нет времени для исследований.

Эти твари были маленькие, едва заметные на фоне растительности, а их спинки смахивали на скорлупу грецких орехов. Из треугольных голов торчали усики и шипы, а жвалы постоянно подергивались. Найтингейл замечал что, стоило ему приблизиться, усики тотчас же поворачивались в его сторону. Что-то стремительно забежало за ближнее дерево и скрылось из виду: спряталось в панцирь, подобно черепахе, и прижалось к толстой коре. Когда к дереву подошел Чианг, тварь выпустила в него струю чего-то черного. Прямо в глаза. Жидкость стекла по фликингеровскому костюму и вреда не причинила.

Испуганный Чианг упал на спину и затих.

— Вам повезло, — сказал Найтингейл, помогая ему встать. — Мы понятия не имеем, что это за твари. Очень хорошо, что нас не обманула их якобы безобидная внешность. Если увидите здесь что-то, похожее на бурундука, не думайте, что оно будет вести себя как бурундук.

— Надо идти, — вмешалась Хатч. — У нас нет времени восхищаться этими тварями.

У одних деревьев была твердая древесина и широкие листья, что весьма напоминало дуб или клен. У других — мягкие стволы и короткие шипастые ветви. С них свисали мясистые плоды в форме луковицы. Хатч отрезала кусочек, выключила защитное поле и попробовала. И обрадовано воскликнула:

— Неплохо!

Но когда Чианг попросил ее поделиться, она отрицательно покачала головой.

— Подождем. Посмотрим, что со мной будет дальше.

Они пробирались через густой подлесок, когда Чианг едва не упал с края скалы. Земля просто исчезала под ногами. Сперва он решил, что подошел к какой-то яме, но кусты разошлись, и он обнаружил, что смотрит с шестиметрового обрыва на шероховатый твердый камень и почти непроходимую чащу. Макаллистер схватил его за руку и несколько секунд держал, очень нервничая, пока Чианг снова не обрел равновесие. Тогда Макаллистер втащил его обратно.

— Мы уже дважды обязаны вам, Мак, — заявила Келли.

Впервые кто-то сократил его фамилию без насмешки.

Местность становилась все более пересеченной и была прорезана глубокими канавами и оврагами.

И вновь Макаллистера пришлось спускать. Путешественники попробовали воспользоваться веревкой, но та оказалась слишком тонкой и гладкой, за нее трудно было держаться. А спустить Макаллистера с обрыва, обвязав его поперек туловища, означало оскорбить его достоинство.

Хатч огляделась, увидела лианы, которые, подобно змеям, обвивали деревья и свисали с веток, и, как следует поднапрягшись, содрала с дерева зеленые плети. От них отрезали достаточно длинный кусок, а Макаллистер, к тому времени покрытый синяками, был готов к любому решению проблемы. Опускаясь, он мог держаться за лиану и даже помогать в этой операции. Когда наконец к середине дня земля снова стала плоской, он выбросил лиану, но Хатч подняла ее, свернула петлями и перекинула через плечо.