Как она и предполагала, он связался с одной из корабельных библиотек.

— Да, понимаю, что вы имеете в виду, — заметила Келли. — Однако, может быть, будет лучше отключить связь. То, чем вы занимаетесь, опасно.

— Почему? — осведомился он, словно оправдываясь.

— Потому что здесь могут оказаться животные, которые примут вас за гамбургер. У нас пять пар глаз, и все они нам необходимы. Не надо думать о посторонних вещах, когда пробираешься через полную опасностей местность.

— Келли, — промолвил он, — проблема не в этом. Я могу и слушать, и смотреть в оба…

— Рэнди. Будьте любезны, сделайте то, о чем я вас прошу.

— Иначе вы накапаете на меня Хатч?

— Иначе я лишу вас радиосвязи.

Он громко вздохнул: культурный человек, угодивший на планету варваров. Она стояла рядом до тех пор, пока он не взял ее за большой палец и не ткнул им в свой комм. Лампочка погасла.

— Ну? — спросил он. — Довольны?

Келли увидела, что Хатч тоже использует комм, и посмотрела на остальных. Всегда понятно, кто с кем общается, поскольку во время беседы люди неизбежно переглядываются. Однако ни Чианг, ни Макаллистер ни с кем не говорили. Вероятно, это означало, что Хатч беседовала с Марселем.

Келли скучала по нему.

Девушка до сих пор не отдавала себе отчета, как сильно ее радует общество этого высокого француза. Ей показалось, что он смотрел на нее с легкой завистью, когда она попросилась в экспедицию на поверхность планеты.

В тот день поздним вечером, когда путешественники ели легкий второй ужин, Келли безумно хотелось очутиться с ним за одним столиком и послушать его рассуждения об изяществе Дюпре и Пруста.

Спустя некоторое время снова начался ливень и гроза, солнце зашло. На западе громоздилось все больше и больше облаков.

Почти весь остаток дня группа брела по слякоти под проливным дождем. Хотя фликингеровские костюмы обеспечивали тепло и сухость, неутихающий ветер чрезвычайно затруднял продвижение, а из-за ливня почти ничего не было видно. Вдобавок ко всему, существовал психологический фактор — Хатч по опыту о нем знала. Когда холодно и сыро, а глаза видят, что одеты вы лишь в легкий костюмчик, то вас пробирает дрожь и беспокойство. В таких условиях очень сложно чувствовать себя уютно. Так называемый эффект Макмэртри.

Люди преодолели хребет и наконец начали спускаться, однако склон был крутой, и им пришлось буквально опускать Макаллистера с уступа на землю. В конце концов они вышли к реке. Она казалась глубокой, но течение было спокойным.

— Сколько мы прошли на этот раз? — осведомилась Келли.

От Марселя донесения поступали постоянно — но к Хатч.

— Пока тринадцать километров, — сказала она.

Келли нахмурилась. Не так уж много. Но достаточно.

— У нас все умеют плавать? — спросила Хатч.

Как ни странно, только у Чианга отсутствовало это умение.

Река была широкой и на середине, видимо, очень глубокой. По берегам — густые заросли кустов и деревьев. Земляне как следует изучили местность, высматривая местных аллигаторов, но ничего не обнаружили.

— Мы все равно не знаем, что там в воде, — проговорил Найтингейл. — Полагаю, надо сделать плот.

— Нет времени, — ответила Хатч.

Если в воде что-то и водилось, то фликингеровские костюмы, вполне возможно, помешают этому чему-то принять людей за добычу. Во всяком случае, они ничем не пахли.

— Не думаю, что нам следует безоглядно полагаться на костюмы, — снова произнес Найтингейл.

Хатч медленно вошла в воду и продолжала движение, пока не погрузилась по бедра. Ее сердце громко колотилось, но она старалась сохранять спокойствие. Девушка наблюдала, высматривая внезапное движение в реке или на берегах. Но никто на нее не бросился, и с каждой пролетающей секундой она чувствовала себя все увереннее. Когда она наконец убедилась, что река безопасна, все взялись за полумертвого от страха Чианга и почти затолкали в реку. Макаллистер оказался опытным пловцом. Чианг не проронил ни слова, когда его буксировали на другой берег, но Хатч заметила, что он явно унижен. Она понимала, что, не будь здесь Келли, эта «переправа» далась бы ему куда легче, и обрадовалась, увидев, что Келли тоже осознала ситуацию и старается держаться рядом с ним. И подметила ехидную улыбку Макаллистера, который, похоже, по-прежнему был крайне низкого мнения о своих спутниках.

Люди благополучно достигли противоположного берега и пошли дальше. Через некоторое время местность опять пошла в гору. Чианг, прежде шедший впереди, теперь пристроился в хвосте. Келли подошла к нему и снова отвела вперед. Она сказала ему что-то по личному каналу связи. Он собрался было ответить, как вдруг один из сугробов поднялся, громко заревел и напал. Хатч успела увидеть только когти, зеленые глаза и длинные кривые зубы. Она нащупала лазер, выхватила, но не удержала в руках и выронила его.

Келли, стоявшая прямо на пути у твари, отпрянула и рванула в кусты. Макаллистер забыл об использовании резака в качестве оружия и вместо этого треснул им существо по голове. Тварь зафырчала, зарычала, и тут луч резака прошел совсем рядом с лицом Хатч. Рычание превратилось в пронзительный, проникающий до костей визг и оборвалось. Когда Хатч с помощью Найтингейла с трудом поднялась, тварь корчилась на снегу. Ее голова была полуразрублена, и на снег извергалась красно-коричневая вязкая жидкость. Мертвые глаза твари продолжали смотреть на Хатч.

Существо оказалось величиной с медведя. Чианг, стоявший в стороне, все еще продолжал жать на кнопку резака. Встретив взгляд Хатч, он кивнул, выключил оружие и опустил его.

Хатч ощупывала себя. «Похоже, все на месте».

— Я никогда не видела такого, — проговорила она, похлопывая Макаллистера по плечу. — Отлично владеете оружием, черт побери!

Келли обняла Чианга и поцеловала в щеку.

— Что это? — спросил тот.

— Наш ужин, — ответила Хатч. — Если ничего более страшного не случится.

Они кусками вырезали мясо зверя и завернули в пластиковые пакеты.

Под вечер группа преодолела последний подъем, и земля мягко пошла вниз. Буря кончилась, и впервые с тех пор, как покинули башню, люди увидели ясное веселое небо. Они продолжали идти до заката, а Келли настаивала, что останавливаться нельзя. Но переход оказался слишком тяжелым для Мака и Найтингейла, и поэтому Хатч объявила привал у старого леса, который обеспечит им ветки для костра и уединение.

— За день мы прошли восемнадцать километров, — сообщила она.

— В самом деле, не так уж плохо. Особенно если вспомнить, какая ужасная была местность. Вскоре она выровняется. И снега не будет. — Найтингейл опустился на поваленный ствол.

Макаллистер тоже выглядел измотанным.

— Чианг, — сказала Келли, — принеси-ка дровишек.

Она подняла сухую ветку, и, словно по сигналу, земля задрожала. Но толчок был всего один и короткий, на несколько секунд.

Путешественники развели костер и поджарили мясо. Оно пахло довольно приятно и не казалось ядовитым.

— Ну, кто будет пробовать? — спросил Мак.

Хатч взяла кусок, считая, что ей, руководителю экспедиции, не пристало поддаваться слабости. Она будет следовать предписаниям Эмбри и начнет с маленького кусочка.

— Давайте я порежу, — предложил Найтингейл.

Он отрезал тонкую полоску, поднял ее, чтобы Хатч осмотрела ее при свете костра, и тотчас же, удивив ее, отключил фликингеровский костюм и откусил кусочек.

Хатч уставилась на него.

— Спасибо.

Он пожал плечами и принялся методично жевать, несколько раз отметив, что мясо весьма недурное. Затем проглотил. Потом снова включил поле Фликингера.

Хатч задумалась, почему он это сделал. Она не относила Найтингейла к тем, кто совершает галантные жесты, и подозревала, что со стороны Найтингейла это была своего рода реакция на присутствие Макаллистера.

Прошло полчаса. Мясо, похоже, не вызвало недомогания. Чианг разлил кофе.