На камне над могилой Тони появилась надпись: «И в смерти верую». Над могилой Везерала можно было прочитать: «Похоронен странниками».

Макаллистер удивил ее, взявшись произнести слово о Кейси.

«Я очень мало ее знал, — сказал он. — Похоже, она была достойной женщиной достойной профессии. Может быть, больше ничего говорить не стоит. Как и Тони Хамнер, она только начала жить. Мне искренне жаль этой потери».

Он опустил взгляд к надгробию, на котором по его предложению было выбито лишь имя и даты жизни, а затем шло единственное слово: «Журналист».

Закончив, они опустили гробы в могилы и забросали их снегом и почвой.

— Минуточку, — поднял брови Хелм. — Повторите-ка, что вы собираетесь делать?

— Пять человек в бедственном положении на Малейве-3. Это планета, которая скоро…

— Я знаю про Малейву-3. Зачем мы летим туда?

— Чтобы их спасти, — ответил Пенкавиц.

На столе стояла шахматная доска. Хелм играл черными. Взгляд его холодных голубых глаз буквально пригвоздил Пенкавица. Он провел длинными пальцами по густым седым волосам и кивнул, но не капитану, а каким-то своим внутренним соображениям.

Они сидели в каюте Хелма. Стол, за которым играли в шахматы, был завален дисками, записками, схемами и распечатками.

— А почему, собственно, это должно заботить нас? — осведомился он, сохраняя вежливый тон. Как будто это его и вправду несказанно удивило. — Мы находимся… что там у нас… в нескольких днях пути, верно?

— Да, сэр.

Хелм был главным инженером «Космика» и руководителем проекта землеформирования Куракуа.

— Так зачем мы им?

— Им нужен посадочный модуль. Иначе им не вывезти своих людей с поверхности планеты.

— А что случилось с их посадочным модулем?

— Он поломался. Из-за землетрясения.

— Похоже, они чертовски недальновидны!

— Подробности мне неизвестны. Как бы там ни было, теперь мы уже выскочили из гиперпространства. Сейчас ляжем на другой курс и, как только заберем их, прыгнем обратно. Чем скорее мы…

— Минуточку! Мы же везем полный трюм снаряжения, провианта, людей. Все необходимое для Куракуа. У нас контракт, где значится время нашего прибытия, Элиот. Мы не можем странствовать по космосу.

— Я все понимаю, сэр. Но больше нет никого, кто сумел бы это сделать.

Хелм заговорил тоном доброго дядюшки, который старается урезонить сорванца-подростка.

— Ну разумеется, откуда бы им взяться!..

— Я проверил, сэр. Мы единственный корабль, находящийся достаточно близко. Единственный, у которого есть посадочный модуль.

— Послушайте, Элиот. — Хелм встал, обошел стол, уселся на него и указал собеседнику на кресло. Пенкавиц остался стоять. — Это приведет к задержке в доставке груза. Или людей. — Он наклонился вперед и посмотрел на капитана. — Скажите, если мы это сделаем, причем как можно быстрее, мы сильно опоздаем на Куракуа?

— Примерно на девять дней.

— Примерно на девять дней, — повторил Хелм, и его мрачное лицо словно окаменело. — Вы представляете, во сколько это обойдется?

— Да, сэр. Однако не думаю, что это будет поводом для предъявления претензий.

— Полно, Элиот, в таких случаях всегда предъявляются претензии.

Пенкавиц, изо всех сил стараясь сдержать гнев, произнес:

— Мне известно одно: закон и наш собственный устав требуют от нас оказать помощь любому, кто попал в беду. Мы не можем просто взять и проигнорировать это. Погибнут люди.

— Неужели ты считаешь, что Академия возместит нам потраченное?

— Нет, — ответил тот. — Наверняка нет.

— Тогда, может быть, обсудим, какие здесь есть возможности.

— Здесь нет никаких возможностей, в том числе и возможности выбирать, доктор Хелм.

Хелм долго и пристально смотрел на капитана.

— Да, полагаю, у нас ее нет, — проговорил он наконец. — Хорошо, Элиот, давайте не будем ругаться и спасем этих чертовых кретинов. Постараемся поиметь хоть какую-то пользу от дифирамбов прессы.

После того как с церемонией прощания было покончено, оставшиеся побрели по снегу к посадочному модулю «Уайлдсайда» и попробовали спасти кое-что из артефактов. Сгоревшие столы и стулья превратились в груду обломков; свитки обуглились; глиняная посуда раскрошилась. Им не удалось даже отыскать сумку и лежавшие в ней личные вещи. Остались пара трубок для метания отравленных стрел, несколько копий и дротик.

Они уныло вернулись к башне, где очистили и упаковали несколько оставшихся артефактов.

Макаллистер смотрел сердито, а когда Чианг поинтересовался, что не так, тот с искренним гневом воззрился на Хатч.

— В результате у нас остался только хлам, — обронил он. — Конечно, это — древний хлам, но что это меняет? Хлам остается хламом!

Хатч выслушала его, а Макаллистер к тому и стремился — привлечь ее внимание. Но это было больше, чем она могла стерпеть.

— Вы пытаетесь судить слишком о многом, мистер Макаллистер, — заявила она. — Я читала кое-какие из ваших заметок. У вас несомненный талант к языку, но, как правило, вы не знаете о том, о чем пишете.

Он посмотрел на нее с выражением бесконечного терпения. «Несчастная женщина!»

Они сделали опись оставшихся артефактов, оружия, обрывков одежды, которую некогда носили, шкафчиков, стульев и столов и сложили все это в сторонке — до прибытия спасательного судна.

— Так что у нас с едой? — внезапно спросил Макаллистер.

— Нам придется добывать ее, — ответил Чианг. — Среди нас есть охотник?

Макаллистер кивнул.

— Я. Но я никогда не охотился с этим. — Он бросил выразительный взгляд на резак. — Да и вообще… не знаю, заметил ли кто-нибудь, но, похоже, здесь в эту игру не очень-то сыграешь. Кроме того, не уверен, что тут вообще водится то, что мы сможем есть.

— Не сомневаюсь, — сказал Найтингейл, — что местная дичь в пищу нам сгодится. Мы не проводили тестов на совместимость, но желудок-то набьем наверняка. При условии, что в добыче не окажется токсинов или еще чего-нибудь.

— Хорошо, — ухмыльнулся Макаллистер. — Поймаем что-нибудь и проверим.

— Наверное, нет ничего проще, — заметила Хатч.

Темные глаза Келли сузились.

— Так что будем делать? — осведомилась она. — Кто будет подопытным кроликом?

— Посадочный модуль «Звезды» застрял не очень глубоко. Наверное, можно спуститься к нему и забрать еду. Возможно, ее хватит, чтобы продержаться до прибытия «Боардмена».

— Слишком рисковано, — проговорила Келли. — Лучше все же попробовать местную кухню.

— Что-то я сомневаюсь, что она придется нам по вкусу, — проворчал Макаллистер.

— Хатч, ты не виновата, — заверил ее Марсель. — Вам придется выживать вместе.

Они беседовали по личному каналу связи.

— Знаешь, Марсель, мне просто никогда… — голос Хатч дрогнул, и ей пришлось сделать паузу, чтобы собраться с духом. — Мне просто не приходило в голову, что может случиться нечто подобное.

Он слышал ее прерывистое дыхание.

— Я сюда не просилась. Я — пилот. А сейчас от меня ждут принятия жизненно важных решений.

— Хатч, — заговорил он так мягко, как только мог. — Ты пыталась выполнить то, что тебе было приказано. Вы все взрослые люди. И ты, и они. Поэтому они знают, что ты это знаешь. И это не только твое решение.

— После первого же толчка я могла бы все это отменить. Погрузить всех на борт модуля и возвратиться на «Уайлдсайд». Вот что мне следовало сделать.

— Знал бы прикуп, имел бы виллу на Кейп-Коде.

Она промолчала.

— Хатч, послушай. Не задумывайся ни о чем подобном, пока это дело не завершится. Прекращай казнить себя.

— Казнить себя? Ты так думаешь?

— Да. Именно так. Твоя теперешняя забота — это сохранять людей в безопасности, пока мы не вытащим вас оттуда. Тони уже не воскресишь. Однако нужно позаботиться, чтобы ни с кем другим подобного не случилось.

Она прервала связь и глубоко вздохнула.

Марсель понимал, что она пережила страшные минуты, но почему-то ожидал от нее чего-то большего. Если бы их разговор продолжился, он бы предложил Хатч оставить службу — в память о Келли. Он задумался, не стоит ли связаться с ней еще раз и посоветовать ей сделать это.