И я безумно благодарен моей девочке за это. И, наверное, эта благодарность и стала одной из причин, почему я так долго издевался над ней, прежде чем, наконец, проникнуть.

Хотя, по большей части, это было мое желание преклоняться перед ней. Утопить ее в блаженстве настолько, чтобы она забыла, как ее зовут. Судя по удовлетворенному выражению лица моей малышки, мне это удалось с блеском.

На двух раундах мы не остановились. Сказалось-таки длительное воздержание. Лично у меня секса уже почти два месяца не было (если не считать той ручной работы у дерева), и уверен, что у Наташи та же история. Да и переписки во время командировки раздразнили не на шутку.

По итогу ночи, ни одну из перебранных в такси поз я не использовал. Почему-то в этот раз мы ограничились исключительно миссионерской. Почему? Да потому что, как выяснилось, я охуитительный собственник. И таким образом ставил на девушке метку. Своеобразную. Короче, удовлетворял внутреннего пещерного человека.

Слава всевышнему, Ната отнеслась к этому спокойно. И вообще никак не комментировала мои периодические присасывания к ее шее с намерением оставить как можно более заметный засос, а также тихие удовлетворенные порыкивания и возгласы:

— Моя!

Будь она ярой феминисткой, точно подвесила бы за яйца на ближайшей люстре.

Да вот хоть на этой, на которую я сейчас пялюсь, поглаживая спинку заснувшей у меня на груди красавицы и размышляя — как бы сделать так, чтобы больше ни одну ночь мне не пришлось провести в дали от нее?

Андрей

Утро было ничуть не хуже ночи. Благодаря тому, что сегодня воскресенье, началось оно в одиннадцать дня (чему ни я, ни Ната ни капли не расстроились). К тому же, за то время, пока мы спали, мой дружок успел соскучиться по ее малышке, и я не стал ему препятствовать в покорении не сопротивлявшейся жертвы.

— Ты в курсе, — выдохнула Наташа, когда я с нее скатился, вновь притянув подмышку, — что мы всю ночь занимались незащищенным сексом?

В груди что-то сладко екнуло. Мысль о наших с ней детях была приятной. И очень заманчивой. Я твердо знал, что люблю эту девушку и сделаю все, чтобы она начала мне доверять и верить мне также, как это делаю я по отношению к ней.

Поэтому я лишь пожал плечами и крепче прижал Нату к боку. Поцеловав в макушку, спросил:

— Боишься?

— Нет, — чуть удивленно ответила девушка. Начав выводить на моей груди замысловатые узоры, продолжила, — я хочу детей. И уже не в том возрасте, чтобы говорить — когда-нибудь. Ты мне кажешься вполне себе шикарным образцом, от тебя получатся замечательные дети. А если ты не захочешь иметь с ними ничего общего, то ничего, я справлюсь.

И если по началу по моему лицу гуляла глуповатая, но счастливая улыбка, то на последних ее словах я нахмурился. Перевернувшись на бок и, попутно, перевернув Наташу на спину, навис над ней, серьезно заглядывая в глаза. Девушка, в смущении закусив губу, старательно отводила взгляд. Ну, уж нет, дорогая моя, так не пойдет!

— Нат, — сказал твердо, взяв за подбородок, чтобы не отводила глаза, — я влюбился в тебя с первого взгляда, — глаза моей девочки распахнулись от такого признания, а я, криво улыбнувшись, продолжил. — Грезил тобой с той самой минуты. Но ты была такая неприступная, постоянно норовила уколоть, что в первые в жизни я не знал, как подступиться к женщине. Тот вечер в феврале стал поворотным, ощутив тебя в своих объятиях во время танца, я осознал, что никогда не смогу тебя отпустить. Но ты сбежала. А я месяц караулил тебя у дверей твоего дома и не решался подойти. Когда увидел тебя с каким-то мужиком, думал с ума сойду от ревности. И именно в тот момент понял, что если что-то не предприму в ближайшее время, потеряю тебя навсегда. На мое счастье мы снова встретились у Коли с Аней. Я поставил перед собой цель — завоевать тебя. Сделать своей. И, как мне кажется, у меня получилось.

Наташа рассмеялась и кивнула.

— Получилось.

— Отлично, — облегченно улыбнулся. — Я понимаю, что ты еще не до конца мне доверяешь, боишься, что с моей стороны это всего лишь игра, но это не так. И я помню, что должен открыть еще две твоих страшных тайны, и я сделаю это. Скоро, — с каждым словом я говорил все увереннее, вдохновляясь легкой улыбкой моей девочки и теплотой, сквозившей в ее взгляде. — Так что, если ты забеременеешь после нашего секс-марафона, я буду только счастлив. И никогда не брошу ни тебя, ни наших детей.

— Осторожнее, Андрей Владимирович, — прошептала Наташа, обвивая мою шею руками, — еще чуть-чуть и я вам поверю.

— Я буду только рад, — прошептал в ответ, приникая к манящим губам.

Поцелуй перерос в нечто большее. Из кровати мы выбрались спустя час.

Наталья

В воскресенье Андрей домой так и не уехал. У меня создавалось впечатление, что он вообще не собирается этого делать. И меня это полностью устраивало.

Его вдохновенная речь тем утром выбила меня из колеи, и одновременно с пищей для размышлений наполнила уверенностью, что все у нас будет хорошо. Я уже достаточно узнала Светлицкого, чтобы понимать — он бы не стал разбрасываться такими словами, если бы они не были правдой.

— В конце месяца фирма устраивает банкет, — начал мужчина во вторник за ужином, — в честь удачной сделки, — уточнил на мой вопросительный взгляд.

— Из-за которой вы с Аней ездили в Питер?

— Да. Пойдешь со мной?

«Как моя женщина». Слова не прозвучали, но мы оба их услышали.

— С удовольствием, — кивнула с улыбкой.

Я уже знала про банкет, Анечка проболталась. Естественно. И все ждала, что скажет по этому поводу Андрей. Пригласит или пойдет один? Если один, то я пойму — все его слова остаются только словами, хоть он в них и искренне верил.

В общем, до сто процентной уверенности в нас я все-таки не доползла, но хотелось верить, что уже была близка.

Но Светлицкий не разочаровал. Пригласил. Правда, теперь мне придется потратить время на пару салонов, чтобы привести себя в порядок, и купить платье (так как большая часть моих парадно-выходных оказались на мой взгляд недостаточно хороши для нашего первого с Андреем выхода в свет), но для всего этого у меня была Анюта. Она великодушно согласилась снова побыть моей феей-крестной и помочь в выборе одежды и аксессуаров.

Андрей тем временем практически поселился у меня. Перевез часть своих вещей, в основном костюмы и нижнее белье, чтобы было в чем ходить на работу, заняв половину моего не такого уж и большого шкафа, и с удовольствием засыпал каждый вечер со мной в обнимку (после потрясающего секса, естественно).

Подобные изменения в моей жизни меня… не пугали, нет. Наоборот, я начинала ощущать, что мой дом, наконец, стал домом. Как бы странно это ни звучало.

Аня посмеивалась и то и дело восклицала, какие же они с Колей молодцы — свели нас вместе.

Вот и сейчас, во время примерки очередного платья, она все никак не могла заткнуться.

— Итак, подруга, — с самым деловым видом сказала она, демонстрируя мне ярко-голубое безумие, которое и платьем-то назвать было трудно — так, небольшая тряпочка, не оставлявшая никакого простора для воображения. Даже стратегически важные места были выставлены на обозрение. — Раз уж мы с Колей выполнили самую сложную работу, заставив вас начать встречаться, тебе осталось всего ничего — укрепить свои позиции.

— Ты так говоришь, будто отношения — это война, — хмыкнула я, откладывая принесенную вещь в сторону и оглядываясь вокруг, вдруг, зацеплюсь за что-нибудь стоящее.

— В каком-то смысле, это так и есть, — важно кивнула брюнетка, сморщившись, когда консультант указала ей на висящее на вешалке платье. — Нет, оно нам совершенно не подходит, — заявила категорично. — Она будет выглядеть в нем, как нищенка. А мне нужно платье для королевы.

— Это всего лишь банкет, а не великосветский прием, — рассмеялась, покачав головой.

— Ты будешь в окружении гарпий, которые только и делают, что видят сны из категории 18+ с участием твоего мужчины, — она укоризненно ткнула в меня пальцем. — Ты должна одним своим видом заявить о том, что достойна быть рядом с ним. А также то, что он уже занят. И не освободится до самой смерти.