— Что касается второго вопроса — я ему скажу, что ты — самая прекрасная из всех встреченных мною женщин. И что я был дураком, убеждая его, что идеальных женщин не бывает.

Ната рассмеялась, закинув голову. Уф! Полегче, малышка. Эта выставленная напоказ шейка, в которую я с самого прихода моей девочки хочу впиться, если не зубами, то губами точно, скоро сведет меня с ума.

И смех. Низкий, грудной, глубокий. Искренний. Каждый раз, слыша его, кайфовал. А уж понимать, что причиной этого восьмого чуда света стал я, просто… неземное блаженство.

Хотя, если подумать, то восьмое и девятое чудо света — это ее грудь и малышка (да, та самая), а смех — десятое чудо. В общем, все в ней было чудесным.

Я прекрасно осознавал, что из-за своей влюбленности могу быть предвзятым. И тот же Даня со мной поспорит, до хрипоты доказывая, что лучшая женщина в мире — это его Оля. Но мне было плевать.

Я — влюбленный мужчина и имею полное право боготворить свою избранницу. По мне, так это нормальное состояние. Плохо было бы, если бы я от нее нос воротил.

— Ох, Светлицкий, — цокнула она, отсмеявшись. — И многим своим дамам ты это говоришь?

— Никому, — сказал, как отрезал. — Правда!

Воскликнул даже чуть более возмущенно, чем надо было. Но вот задело меня это и все тут.

— Хорошо, — явно не веря мне, согласилась.

— Почему не веришь? — мне очень хотелось ее убедить в том, что не лгу.

— Я этого не говорила, — загадочно улыбнулась она, делая глоток из бокала.

И не заметил, как они перед нами появились. Сделав пару жадных глотков, закашлялся, так как виски попал не в то горло.

— У тебя на лице все написано, — обвинительно ткнул в нее пальцем, придя в себя.

— Ну, хорошо, — подняла она руки вверх, сдаваясь. — Признаю, мне и правда слабо верится в то, что я вся такая для тебя единственная и неповторимая.

— Но почему?

Я никак не мог уяснить, что же в этом такого невероятного.

— Потому что это ты.

— Понятнее не стало, — нахмурился я.

Что-то наше свидание идет не по тому курсу. С другой стороны, это хорошо. Лучше выяснить все на берегу.

Это, конечно, не значит, что я так просто сдамся. Наоборот, зная о проблеме, буду вдвое упорнее стараться ее решить. И решу. В своих силах я не сомневался. Никогда. А сейчас — тем более. На кону было мое счастье, а я не дурак, чтобы его просрать. Больше не дурак.

— Андрей, — тяжело вздохнула Наташа, складывая перед собой руки, — пойми: я — не самое доверчивое существо на планете. Слишком часто мне делали больно. Не буду отрицать, меня безумно к тебе тянет. И я очень тебя хочу. — Я довольно улыбнулся, в ответ Ната закатила глаза. — Но это не мешает мне сомневаться и бояться. Ты — шикарный мужчина, про которого мне рассказывали не самые приятные для женского уха вещи…

— Например? — вклинился в ее речь.

— Например то, что ты не пропускаешь ни одной юбки.

— Это неправда, — поморщился я.

Убью Анечку. И Коля меня не остановит.

— Возможно, — мягко улыбнулась малышка. — Но мне это только предстоит узнать. И возможно, до того счастливого момента, когда ты сможешь меня убедить, я попорчу тебе достаточно крови. Если у тебя вообще получится меня убедить, — добавила она, чуть помолчав.

— Нат, — прошептал, беря ее за руку, поглаживая нежную кожу, — я в лепешку расшибусь, но докажу тебе, что действую с самыми серьезными намерениями. Хочешь, хоть сейчас сделаю тебе предложение?

Моя глупость чуть разрядила напряженную обстановку за столом (на что и была рассчитана), и, когда девушка с улыбкой покачала головой, отказываясь (ну, это пока, в следующий раз ты мне «да» скажешь, красотка), мы принялись за еду.

Я то и дело поглядывал на малышку, пытаясь понять — все ли ей нравится. Вроде бы, мою девочку отпустило. Это хорошо. Осталось только понять, как ее убедить в своих чувствах?

Наталья

Это была очень странная рабочая неделя. Давно я так не нервничала перед свиданием с мужчиной. Пару раз даже хотела все отменить, особенно, учитывая, что Андрей молчал, как рыба все это время. Но Аня, покрутив пальцем у виска и впихнув меня в это узенькое платье, с наслаждением выставила из моего собственного дома, отобрав ключи.

— Оставлю соседке. Вечером заберешь, — отрезала она, захлопывая перед моим носом дверь.

Но все оказалось не так уж плохо, а скорее — наоборот.

Мясо было божественным. Цезарь — потрясающим. Виски кружил голову. Но самым шикарным во всем ресторане оставался Светлицкий.

Я даже не особо обращала внимание на обстановку, хотя она того и стоила. Зайдя в ресторан мне по началу показалось, что пришла не туда. Настолько тут все было… дорого богато. Хрустальные люстры, вышколенные официанты, высокомерный метрдотель, скатерти из какого-то жутко дорогого материала, фарфоровая посуда. И на кой черт я выбрала именно этот ресторан?

Ощущение, что мне здесь не место (особенно в моем откровенном платье), не отпускало. Но стоило увидеть ждущего меня за столом Андрея, его улыбку, как это все отошло на второй план.

И если до этого большая часть моих мыслей в присутствии мужчины крутилась вокруг постели (ну очень сложно держать себя в руках рядом с этим греческим богом), то в этот раз все было по другому. Мне хотелось узнать его получше: что его тревожит, что радует, что вызывает улыбку, от которой у меня ноги подкашиваются.

А вот от его раздевающего взгляда стало немного не по себе. И не потому, что было неприятно, наоборот, а скорее из-за того, что захотелось плюнуть на все, утащить мужчину в свою квартиру и закрыться с ним минимум на неделю.

Затолкав подобные размышлизмы на границу сознания, сосредоточилась на ужине. И на том, как забавно пытался Светлицкий убедить меня в серьезности своих намерений. Он, конечно, не ходил на голове и не выставлял себя перед другими дураком, но было все равно смешно видеть, как тщательно он подбирает слова, лишь бы меня не обидеть.

— Андрей, — усмехнулась после очередной его попытки завязать более-менее серьезный разговор, — расслабься. Не надо выпрыгивать из штанов ради меня.

— А для тебя? — поиграл он бровями.

— Это можно, — с самым серьезным лицом, на которое была способна, кивнула. — Но давай только не здесь.

Плечи мужчины чуть опустились, словно он отпустил себя. И тут же передо мной возник тот, в кого я уже давно влюбилась (хоть и старалась это отрицать до сих пор).

— Ладно, извини, — покаялся он. — Просто вдруг почувствовал себя подростком на первом свидании.

— Для серьезного тридцатипятилетнего мужчины — это странно.

— Немного, да, — пожал он плечами. — Но каждый мужчина превращается в неуклюжего подростка стоит ему только остаться наедине с понравившейся женщиной.

— И зря, — ободряюще (надеюсь) ему улыбнулась. — Хоть и мило.

Андрей хмыкнул, отпивая из бокала.

— Скажи, тот факт, что ты любишь кружевное белье, действительно является твоей тайной?

— Нет, — рассмеявшись, покачала головой. — Просто хотелось тебя помучить.

— То есть ты собиралась согласиться на свидание со мной и до этой игры?

— Честно?

— Конечно.

— Не знаю.

Отведя взгляд от пристально изучающего меня мужчины, посмотрела на горшок с каким-то громадным цветком в углу ресторана. В голову полезли неуместные мысли — это настоящий цветок или искусственный?

— Наташа?

Вздрогнув, потому что уж слишком сильно погрузилась в изучение цветка, чуть ошалело посмотрела на Андрея.

— Что? Прости, отвлеклась, — покраснев, сосредоточилась на ковырянии остатков мяса.

— Ничего страшного, — дернул он уголком губ. — Я спросил — почему ты передумала?

— Выпила слишком много шампанского, и оно ударило мне в голову, — пробурчала себе под нос, но Светлицкий услышал.

— Что ж, значит, мне надо постоянно держать тебя в легком подпитии, пока не смогу убедить в том, что мы с тобой — прекрасно смотримся вместе.