– А чего это ты сверху?

– Мужчины всегда сверху, хотя иногда...

– Пошляк... – Пробормотала Ирина под нос. – Ладно, давай свои цифры.

И всё продолжилось. Основная трудность вычислений на земле – корявость надписей. Приходилось выводить цифры крупнее, чтобы можно было их прочитать. Из-за этого места постоянно не хватало, приходилось стирать старый кусок вычислений и продолжать с середины. Математики не заметили, как Ольга с Андреем убрали со стола. А вместо несъедобной шкуры, которую куда-то унесли, появился горячий ужин. Не отвлекаясь, парочка ожесточённо писала, стирала, снова писала. И лопала то, что подали.

– Не бери следующую цифру, я уже считаю. – Ира предупредила Михаила, обогнав его на два пункта.

Наконец, таблица создана. При вычисленном радиусе в 6367 км и 550 м, получилось следующее:

0,002 – 5,047 км

0,5 – 79,8 км

1 – 112,85 км

4 – 225,7 км

4.5 – 239,4 км

5 – 252,4 км

– Если брать самую маленькую высоту облака, – пояснил Михаил, – то от горизонта до объекта около 80 км. А если самое высокое значение, то получается больше 250 км. Плюс до самого горизонта примерно пять километров.

– Подожди, – оборвала его Ирина. – Вот эта цифра 0,002. Это высота наблюдателя? То есть, ты взял её за два метра, так?

– Так...

– А высота скалы, с которой смотрели?

– Вот же... Склеротик, блин. Тогда надо знать высоту нашей скалы. А мы её не мерили. Давай, прикидочно, посчитай для пятнадцати метров, а я – для двадцати.

Через десять минут таблица дополнилась двумя строчками:

0,015 – 13,8 км

0,020 – 15,96 км

– Возьмём самое максимальное значение. Надо же готовиться к самому худшему. Так вот... Скорость пешего человека километра три в час. Уставшего и неподготовленного, с грузом, по пересечённой местности – смело делим на два. Больше десяти часов отмахать – большая проблема. Итак, делим 270 на 15...

Он только начал считать, как Ирина выдала:

– Ровно восемнадцать.

– Восемнадцать дней в одну сторону, господа. Столько же обратно. И на месте время нужно. Три месяца потратим, один сезон. Как все понимают, пока не соберём урожай – идти никак нельзя.

– То есть, ты предлагаешь идти зимой? – Уточнил Андрей.

– Именно.

– А не замёрзнем? – Нахмурилась жена.

– «А эбанит не эбанёт? Не должно... Кто сказал?» – Михаил сам же хихикнул от рассказанной шутки. – Очень надеюсь, по крайней мере. Среди положительных сторон – отсутствие потенциальной грязи, лёгкий форсаж небольших водоёмов и использование саней. Либо можно отложить до следующего года. Тогда точно узнаем – как меняется погода, какие здесь морозы. В любом случае, сейчас идти нельзя. Куча дел, а к зиме сани сделаем.

– Ты сумеешь? – Поинтересовался товарищ.

– Были когда-то в хозяйстве деревянные санки. Я их подробно помню – где какие стойки и распорки, как крепятся – без гвоздей, между прочим. Инструмент нужный есть. Только нет железных полос, чтобы обить полозья. Но, думаю, обойдёмся.

Андрей потёр подбородок и снова спросил:

– Про максимум понятно. А если самое минимальное взять?

– За неделю дойдём, – ответила Ира вместо вождя.

– Неделю туда, неделю обратно. На месте, допустим, две. Значит, экспедиция от месяца до трёх. Угу.

– Я бы не очень рассчитывала на маленькое расстояние, – Ольга покачала головой. – Погода сухая. Значит, кучевые облака на максимальной высоте. И вообще, что вы тут делите шкуру неубитого медведя? А если просто показалось? Или случайное облако?

– Завтра ещё раз проверю. Всё равно пойдём окучивать. Кстати, о шкурах. Ты их повесила?

– Я думала, что ты повесишь. – Нахмурилась Ольга.

– То есть, они так и лежат кучей в коптильне? Интересно, как они себя после этого будут чувствовать?

– Так! Сладкая парочка... – Прервал их Михаил.

На что Ира не сдержалась, хихикнула. Ей показалось забавным, что из всей компании только Андрей не знает уготовленной ему доли быка-производителя и о пророческих словах Миши.

– Короче, давайте, доставайте шкуры и вешайте сушиться. Наверняка дрова прогорели, пока здесь возитесь, и дым ушёл. А шкуры надо хоть минимально обработать. Ремни постоянно нужны. Завтра с Ирой займёмся, пока вы там облака пасёте.

– Пойду-ка я спать, пока не вырвал кое-кому острый язык.

Андрей скорчил рожу и повернулся к Ирине:

– А ты сама добирайся, раз скакать начала.

Когда Андрей исчез за дверью, Ольга повернулась к Ирине:

– И как с таким жить? Мне же сейчас шкуры одной доставать.

Та пожала плечами:

– Не знаю, у меня другие планы. А со шкурами мы поможем. Правда, Миша?

Ещё больше очумевшая – уже от выходки молодёжи, Ольга направилась к коптильне.

– Поможем, поможем... – Задумчиво пробормотал вдогонку Михаил, разглядывая чертёж. – Только кое-что доделаю. Или давайте шкуры вытащим, а потом поможете мне.

Повесили прокопчённые шкуры сохнуть, а потом быстренько, за часик обрезали и увязали принесённые ивовые прутья. Из них Михаил в дальнейшем хотел делать стрелы. Но сначала требовалось их высушить в прямом состоянии. Для чего использовали самые ровные черенки лопат. Сами лопаты пока не требовались, и теперь они стояли в толстых обмотках из лозы.

Михаил смог вернуться к ожерелью только через несколько дней. Шкура волка после первичного скобления отправилась дубиться, но она ведь не одна – на подходе уже ждали семь лошадиных шкур, которые тоже требовалось отскоблить, обезжирить и засунуть в чан с раствором.

И каждую ночь, каждую – Ольга форсировала события в постели, взяв всё в свои руки. И не только руки. Иногда у Михаила складывалось ощущение, что она уже в мыслях переключилась на другого мужчину. Уже мысленно давно изменяет ему с другом. А постель – как искупление, как прощальный подарок. Аналогичные звуки он каждую ночь слышал на другой половине дома. Днём парочка здоровых и двуногих членов племени шла работать «в поле»: сначала окучивали огород, потом начали совместно ставить ловушки и рыбачить. А одноногие инвалиды оставались на хозяйстве. Даже от заботы о лошадях их почти избавили: забирали всех, кроме беременной кобылы. На неё травы вокруг дома хватало, остальных пасли в степи.

Все эти дни Андрей по вечерам регулярно лез на скалу и жадно смотрел на восток. Облако появлялось ещё дважды, при этом оно практически стояло на месте. Значит, можно говорить о горе, вершина которой держит это облако, не даёт ему убегать под действием ветра. Оставалось только решить, когда же они пойдут. И спланировать сам поход.

***

Пока волчья шкура сохла, а лошадиные замачивались перед очередным этапом, мужчина приступил к работе с ожерельем. Впёрло ему смастерить что-то подобное. Если всё-таки встретится первобытное племя, то желательно иметь доказательства своей охотничьей доблести. Ну, и так – типа первобытная красота. Зайдя в мастерскую за инструментом, он увидел, что забыл кое о чём: в тисках всё ещё торчали роговые заготовки для самострела.

Михаил вытащил их и посмотрел, что получилось. Изначально загнутые дугой рога почти полностью выпрямились. Это получилось само собой, ведь для работы пришлось вставить в них палки и работать как рычагом. У рогов остался небольшой изгиб – может, градусов на десять, и только на конце образовалась небольшая, сантиметров на пять, дуга под 45 градусов к остальной части. Михаил отложил заготовки. Сегодня он всё-таки займётся подвесками. Каждый клык или коготь он отскабливал от остатков мяса, потом полировал на точильном круге, используя голенище от старого валенка вместо диска. Далее сверлились отверстия, через которые каждая деталь нанизывалась на капроновый шкурок.

Ми́хал Стеклянный Глаз, вождь племени... Какого племени, кстати? Ладно, потом придумаем. Ми́хал Стеклянный Глаз примерил готовый продукт и остался неудовлетворённым. Надо что-то придумать, чтобы каждый коготь и клык висели красиво. А то они в кучу сбились. Нужно переложить чем-нибудь. Что же... Что же...