Мотнув головой, Михаил отогнал фривольные мысли и зло уставился на выходящую их дома девушку:

– А кому сказали лежать и не тревожить ногу?

– Скучно одной, даже с книгой. – Ира помахала томиком с зажатым внутри пальцем.

– Что читаешь? – Спросил Михаил, когда планируемая любовь всей его жизни дохромала до стола и плюхнулась на лавку.

– Вот, «Неукротимую планету» Гаррисона дочитываю. Старая книжка, но как-то не встречалась раньше.

– Да, помню, как всю ночь читал, а потом на уроках глазами лупал. Немного книг так в детстве сумели завлечь меня. Потом, во взрослой жизни, ещё были, тоже с бессонными ночами, но как-то уже по накатанной.

Он сделал паузу, пересаживаясь более строго – трудно вести серьёзный разговор, развалившись по столу.

– Слушай, ты ведь уже взрослая девочка...

– Так взрослая или девочка?

– Не перебивай. Я тут серьёзные разговоры разговариваю, а ты...

Говорили долго. Пару раз Михаил сходил до коптильни, подкидывал дрова. Доводы Ира принимала, но одно дело логика, а другое – психика.

– Всё правильно говоришь, – девушка в очередной раз вытерла красные глаза и высморкалась в платок. – Ты это уже говорил, и Оля говорила. Наверно, так и будет. Но мне ещё надо подумать – решиться родить не от тебя. А я хочу, чтобы мой первый ребёнок именно от тебя. Но, чёрт возьми, вы оба правы – если я уйду от Андрея, то он уйдёт из племени, и его гены пропадут. Хотя, я всё ещё не уверена, что Оля сможет его совратить через пару лет. Хи-хи...

Ира улыбнулась сквозь слёзы, представив, как мощная почти сорокалетняя тётка пытается заигрывать с мужчиной, которого всегда прельщали молодые и маленькие девушки. Она видела фотки его бывших – все ему ниже плеча. Но по-своему Ольга красива: высокая, статная, темноволосая, гордый профиль. Настоящая казачка. А когда стала косу заплетать, так вообще – один к одному. Наверняка кто-то из предков с Кубани или Днепра. Или где там ещё казаки обитают? Только после чехарды гражданской войны и массовых переселений двадцатого века – этого уже не узнать.

– Раз уж я вышла, давай хоть шкуру поскребу. Всё равно заняться нечем. Только воду принеси. Ты хоть как-то хромаешь. А я обеими руками цепляюсь за этот костыль.

Она махнула на трезубец и добавила:

– Ещё камни наделай. Ими удобнее, чем щепками.

– Та-а-ак... Ещё не женились, а уже запрягаешь. – Усмехнулся Михаил. Но, увидев обиду на лице девушки, сразу же поднял руки перед собой:

– Ладно, ладно. Шутю я. Пошёл уже.

Обеспечив материалами будущую жену, сказавшую, что из этой шкуры она пошьёт подарок мужу, Михаил занялся рогами. Кости вылезли, хоть и с трудом – после долгой обработки киянкой и повторного замачивания. Но это только начало. Предстояло изогнуть у каждого рога кончик, чтобы не соскальзывала тетива. Сделать это надо, пока рога ещё разваренные. Снова бросив остывшие заготовки в булькающий таз, мужчина принялся выстругивать деревяшки. Михаил предполагал загнуть рога, действуя палками, как рычагами. Несколько раз примерившись, мастер подхватил горячую заготовку и похромал в мастерскую. Быстро надел обрезок велосипедной камеры на кончик рога, чтобы не повредить его, и зажал в тисках. Вставив деревяшку-рычаг, налёг на неё. Получалось плохо. Не хватало упора. И верстак не стоял на месте. Наконец, решение было найдено. Привязав верёвку к рычагу, Михаил пропустил её за верстаком. Теперь, упираясь в деревяшку и одновременно натягивая верёвку, он и сам не терял равновесие, и верстак, получая два противоположных импульса, стоял на месте. Заодно решение с креплением в конечной точке пришло само собой – просто привязал конец верёвки к раме верстака. Со вторым рогом получилось быстрее. Оставив сооружение сушиться, Михаил вернулся к разделке брёвен.

***

К приходу огородников Ирина доскоблила шкуру. Даже золой изнутри посыпала, сложив заготовку тут же на столе. Михаил за это время доконал два сосновых бревна, расколов их на осьмушки. Наружный и внутренний слой древесины он хотел просто и незатейливо обрубить топором, а потом поработать рубанком. Но сначала тесовины надо замочить и положить под пресс – выпрямляться. Наверно, стоило изначально брать сырую древесину. Но кто же знал, что ровный по виду ствол закручен спиралью. Хорошо, что немного. Может, градусов на пятнадцать-двадцать. Иначе доморощенный столяр не взялся бы править. Или оставить, как есть? Для прикладов он как раз берёзовый ствол колет. А для копья ещё найдёт. Пока снова из жерди можно сделать. Кстати, надо найти второй обломок древка. На нём драгоценные железные кольца, усиливающие оружие. Про это и спросил, но Андрей отрицательно покачал головой.

– Там сейчас полный кавардак, – пояснил замполит. – Волки, шакалы и медведица дерутся за кости. Такой цирк! Это что-то с чем-то! Шакалы выхватывают кость из кучи, которую отобрала Машка. Наверно, самые вкусные выбирала. Пока она пытается вернуть украденное, шакалы утаскивают уже расколотую ею кость и гордо удаляются с трофеем.

– Именно шакалы?

– Ну, я их так назвал. Похожи на волков, но мельче. Прям как Табаки из мультика.

– Понятно. Придётся ждать, когда эта карусель рассосётся. Жаль, заржавеет железо. Дождей нет, но туман и роса не хуже действуют. То есть, хуже, конечно – для железа. Что ещё в мире происходит?

– Да всё так же. Утром туман, в обед наблюдал за сварой в долине. Хотя... Ты знаешь... Есть один момент. В конце дня сделали перерыв, и я решил ещё раз подняться на скалу. Так вот, на востоке заметил отблеск на горизонте. И небольшое, едва заметное облако в трубу увидел. Хотя, могло показаться.

– Облако? Облако, облако, облако...

Михаил в задумчивости принялся настукивать по столешнице.

– Облако кучевое?

– Да.

– Ага... Ага... Слушай, если это горы... А что ещё, кроме гор? Где ещё здесь можно встретить облако, если сухо и дождя нет?

– Может, над большой водой?

– Большая вода – это море. Море солёное. Это хорошо. И в горах может быть что-то полезное. Та же соль, например. Я только сейчас понял: все стада идут в ту сторону. Обратно почти никого. Там наверняка соль.

– По-моему, слишком далеко получается. Не будут же животные много дней идти из-за соли?

– Ещё как будут! Просто они сделали этот путь своим постоянным маршрутом. Вон в Америке до прибытия белого человека бизоны бегали через весь континент. А насколько далеко облако – сейчас посчитаем.

Михаил начертил на вытоптанной земле дугу. На одном краю поставил короткую чёрточку с цифрой «2». Подумал, и исправил на число «0,002». Соединил вершину отрезка с дугой, продолжил за горизонт, и уже где-то там нарисовал отрезок побольше. Поставил возле него цифру «9», знаки прямого угла, и задумался.

– Ира, помнишь радиус Земли?

Та подумала несколько секунд и ответила:

– Шесть с чем-то тысяч километров. Хотя, длина меридиана почти ровно двадцать тысяч. Там пара километров сверху, если точно. Сейчас посчитаю. Считать?

– Считай. А кучевые облака на какой высоте?

– Про облака не помню... – Девушка огорчилась, что не смогла помочь.

– Я помню, – ответила Ольга. – В дождь – очень низко. От полукилометра. А в сухую погоду – несколько километров. Три, иногда четыре или выше. До четырёх с половиной.

– Sehr gut!

Михаил стёр девятку и пририсовал четвёрку, потом добавил запятую и пятёрку.

– Получается раза в два ближе. Не Гималаи же на той стороне!

– А если Гималаи? – Подколол Андрей.

– А Гималаи мы бы уже давно увидели. Там облака на середине высоты гуляют. Всё! Не мешайте мне вычислять.

Вскоре всё свободное место в центре уже заняли формулы. А когда к нему присоединилась Ирина, вычисляя радиус Земли, Ольга с Андреем вынуждены стали далеко обходить эту писанину.

***

– Так, вроде всё правильно.

Михаил разогнулся над чертежом.

– Ир, ты радиус вычислила?

– Сейчас... Почти... Готово!

– Тогда смотри: это формула расстояния до горизонта. R – радиус Земли. H – высота объекта. Подставляешь из этого списка, результат записываешь рядом. Ты начинай снизу, а я сверху.