Михаил перебирал шкаф со всякой мелочью: инструменты, мелкие детали, запчасти, сантехника. Есть! Вспомнил! Только это не здесь. Хромой вождь погрёб до дому. В серванте, в одном из ящиков валялись костяшки от сломанных счёт. Если Ольга не выкинула...

Ольга не выкинула. Деревянные кругляши диаметром около полутора сантиметров валялись у дальней стенки ящика, как он и помнил. Они прекрасно легли между деталями охотничьего ожерелья. Два цвета костяшек, расположенных симметрично, тоже хорошо смотрелись.

– Прэлэ-э-эстно! Прэлэ-э-эстно! – Голосом вороны из мультика сказал Михаил.

Он красовался перед трельяжем в новом «наряде», надетом на голое тело. Михаил пощупал бицепсы и пресс: «А ничё так, мышцы заметнее стали, и животик пропал. Клёво! А то последнее время несколько обрюзг».

– Ты чего раскаркался?.. Ого! – В дверях маленькой комнаты показалась Ира.

Так как трельяж стоял возле входа в эту комнату, то их разделял только короткий тамбур.

– Ну, ты совсем как дикарь.

Она провела ладонью по груди Михаила, от чего тот вздрогнул.

– Так, хватит. Надо держать себя в руках. Слышишь?

– Угу. Я и так пытаюсь держаться, для чего каждую ночь изматываю себя с ним. – Ирина не хотела называть бойфренда по имени. – Но этого всё время мало. Я не с ним это делаю, я тебя представляю.

Глаза девушки затуманились, а ногти впились в грудь мужчине. Михаил осторожно взял её за руки и посадил на диван. Потом осмотрел себя. Ссадины останутся. Интересно, Ольга позволит себе поверить, что это она сама накануне сделала в порыве страсти? Вообще-то, у женщин на такое великолепная память.

***

Прихрамывая, Михаил позорно сбежал от любовных отношений в мастерскую. Следовало заняться ещё одним важным делом, которое он отодвинул, удовлетворяя чувство прекрасного. Схема самострела уже вертелась в мозгах, оставалось только претворить в жизнь. Сначала требовалось соединить половинки лука. Михаил обтесал деревяшку и плотно подогнал её по форме рогов. Соединил всё это клеем и оставил сохнуть. Для основы лука, как и для приклада взял заготовленные накануне берёзовые тесины. Сухое дерево звенело под инструментом и кое-как поддавалось, оставляя полупрозрачную стружку. Просто чтобы обточить заготовку с двух концов под цилиндр ушло почти два часа. Посередине между рогами поперечина осталась квадратной в сечении – в этом месте лук будет соединяться с прикладом. Оставил лук сохнуть и взялся за самую крупную деталь. По схеме цевье и приклад вытачиваются единым блоком. Потом спереди к прикладу крепится лук, снизу – курок.

До прихода остальных он успел в черновую обтесать заготовку и радостно встретил охотников «выстрелом»:

– Пуф!

Андрей сразу же выхватил у друга приклад и примерил к плечу:

– Нормально! Эргономика, конечно, не ахти. Но стрельнуть можно.

Он тоже поводил «дулом»:

– Паф! Паф! Партизанэн! Стафайсь! Фоер!

– Дай сюда! – Мастер потянулся, расстроенный низкой оценкой изделия. – Его ещё кучу времени обтёсывать.

– Держи. Это же арбалет будет?

– Угу...

– А из чего... Эти, как их... Рога арбалета будешь делать?

– Ты не поверишь! – Выпучил глаза Михаил, пытаясь не заржать.

– Да ла-а-адна! «Рога» из рогов, что ли? Оригинально! Ну-ка. Покажи!

Андрей, не дожидаясь ответа, убежал в мастерскую.

– Осторожно, оно клеится ещё! – Крикнул Михаил его тени.

Вскоре товарищ вернулся с главной деталью самострела. Он пытался сжать лук руками. Пыхтел, но получалось плохо. Совсем не получалось, вообще-то.

– Осторожно! Сказал же, что ещё клеится.

– Ну, ладно, ладно. Всё, уже не трогаю. А как ты сгибать собираешься?

– Не знаю. Зажму в верстаке, наверно. До этого ещё пара дней.

– Ты делай, давай. Испробуем.

И, насвистывая, Андрей скрылся в доме.

Чтобы тут же вернуться с девушками, которые несли ужин. Ирина уже вполне уверенно ступала, отставив самопальный костыль, и помогала подруге с трапезой.

– Так, парни. – Сказала Ольга, как только все расселись. – Нам нужно стираться.

– Бли-и-ин... Мать... А это никак... Отодвинуть нельзя?

Михаилу всегда бесило, когда жена устраивала большую стирку. Его, как кошку, нервировало, что надо мокнуть в воде. Судя по кислой роже, Андрея такая участь тоже не прельщала.

– Одежду мы застирываем, но это всё равно не то. А ещё постельное. Думайте, парни. Время пока есть. Мучиться с простынями и пододеяльниками, стирая их вручную, не хочется.

Испортив мужчинам настроение и переложив ношу с больной головы... То есть, просто переложив с одной головы на другую, Ольга спокойно принялась за еду.

Вождь и замполит вяло ковырялись в сковородке, задумчиво выуживая лучшие куски. Аппетит явно покинул их. Наконец, Михаил отодвинулся, решив, что уже наелся.

– План есть, – озвучил он остальным свои размышления. – Есть план. Андрей, возьмёшь старую стиралку...

– Старую – это «Чайку»? – Перебила Ольга.

– Наверно. Не помню, как она называется.

– «Чайка». Вроде номер два.

– Пусть «Чайка». Там вал движка расположен горизонтально. Тебе, Андрей, надо только присоединить какую-нибудь рукоять к валу и можно крутить. Только надо колёса у ременной передачи поменять местами. Двигатель ведь работал на замедление. А нам надо ускорение.

– Ничего себе «всего лишь».

– Зато можно просто стоять и крутить. И да! Сними щётки, чтобы они зря не тёрлись.

– Может, совсем движок того?

– Не стоит. Он как маховик работать будет.

– Ок. Значит, завтра раскурочу машину. Посмотрю – что да как. Присобачу «кривой стартёр».

«Кривым стартёром» Андрей, как автомобилист, называл изогнутую рукоять, которой заводят двигатель напрямую.

– Во-о-от, – продолжил вождь. – А стираться можно прямо у бочажка. Так быстрее набирать.

– Точно! – Обрадовалась жена. – И полоскать прямо в яме.

– Не-не-не! Ты всё пеной захерачишь.

– А если только последний раз – можно? Основную пену в машине смыть. А в бочаге – остатки.

– Последний раз – ещё куда ни шло.

– Так мы с Ирой завтра готовимся к стирке?

Мужчины разом усмехнулись.

– Разбежалась! – Притормозил жену Михаил. – Хорошо, если за два дня получится переделать. А я за эти дни самострел закончу. Мне с ним спешить некуда – стрелы ещё не высохли.

– А чем тогда заняться?

– Вообще, шкуры надо разминать. Но у нас ещё лошадки появились. Их тоже надо пасти. И в одиночку это делать неудобно.

– Труднее всего с конём. – Заметил Андрей. – Может, его «того»? – Он провёл пальцем по горлу. – Зачем нам такой дикий?

– Да я тут подумал, что можно его как мустанга укротить. Те тоже дикие были.

– Не знаю. Мустанги, конечно, дикие. Но у них тысячи поколений домашних тихих лошадей.

– У них тысячи поколений боевых коней. Ведь испанцы везли не крестьянских лошадок. Так что, шанс есть.

– Может, и получится. – Согласился Андрей. – К путам Буян, вроде, привык. Не дёргается больше. И от нас не убегает. А лошадки вообще с рук едят.

– Замечательно! – Вождь потёр руки. – Зимой пойдём в поход, лошади сани потащат. Правда, не знаю, как крепление смастерить. В курсе только, что хомут делается индивидуально под каждую лошадь. При этом он так плотно садится, что его через голову продевать надо вверх тормашками, а потом уже переворачивать.

– Тоже дед рассказывал?

– Угу. Чего только не услышишь по пьяни. До сих пор помню, как рассказывал: приезжаешь на ярмарку, а там у шорника заготовки хомутов. Так он смотрит на лошадь, подтёсывает заготовку – и всё в пору.

– Ага... А подковы как же? Как без подков?

Михаил задумался. Понятно, что в этом деле мастеров среди них не найти.

– Придётся обойтись так. Индейцам ведь подковы не требовались, они не подкованные по прериям скакали. И вообще, подковы нужны для твёрдых поверхностей – в горах или на мостовой. Мы же по степи будем гонять. Короче, всё по упрощённой схеме. Шкура вместо седла, недоуздок вместо узды. И без подков.