— Ты обиделась на моего брата? — спросил он.

— Да, он плохой, — ответила она.

Бамбе стало неловко и, чтобы как-то сгладить это, он спросил Кермяш:

— А где ты раньше жила?

— Мы в городе жили, — ответила она.

— А сюда зачем приехали?

— Моя мама окончила техникум, будет в колхозе зоотехником работать.

— Я тоже в городе был, — похвастался Бамба. — Героя там видел, настоящего.

— Кого? Баа́тыра? — спросила Кермяш.

— А кто такой Баатыр?

— Баатыр — это и есть настоящий герой. У него на груди Золотая Звезда, — ответила девочка. — Он во время войны много фашистов убил. — И вдруг спросила: — А тебя зовут Бембя, да?

Бамба покраснел, смутился.

— Это его Бембей зовут, а я Бамба…

Теперь неловко стало девочке. Она посмотрела на Бамбу и очень просто сказала:

— А я всегда всё путаю. И вас вот буду путать, ведь вы одинаковые. Только ты хороший, а он плохой. — И снова задала вопрос: — А как зовут твоего папу?

— Харцха, — ответил Бамба.

— А маму?

— Болха.

Кермяш вдруг запрыгала от радости:

— А я твою маму знаю, знаю! Она у нас была, молоко нам приносила. У вас и бабушка есть, да? Она слепая…

Бамба кивнул.

— А у меня нету бабушки. А я бы любила даже слепую. И папы нету, он ушёл от нас. Мы вдвоём с мамой…

Бамбе захотелось подойти к ней поближе, погладить её, пожалеть, но он только сказал:

— Твой папа, наверное, плохой был, как Бембя… — Потом подумал и добавил: — А играть ты приходи к нам, наша бабушка тебя полюбит. Она у нас добрая…

Девочка пообещала, и они расстались.

Когда Бамба подошёл к дому, то увидел, что неподалёку стоит легковая машина. «Наверное, председатель приехал», — подумал он. В это время из дому вышла незнакомая синеглазая женщина.

«Кто это?» Бамба стоял перед женщиной, красный от смущения. Женщина улыбнулась. Улыбка у неё была добрая-добрая, как у мамы.

— Ну, здравствуй, сынок! Ты Бамба?

— Откуда вы меня знаете? — тихо спросил Бамба. — Нас все путают…

— Я всё-всё знаю, — сказала женщина. — А меня зовут Людмила Ивановна, тётя Люда.

«Тётя Люда?» — хотел переспросить недоумевающий Бамба, но сдержался, а женщина взяла его за руку и повела домой.

— Болха, вот и второй твой сын нашёлся! Вылитый брат, как две капли воды похожи!

— Где ты пропадаешь, Бамба? — спросила мама. — У нас гости, а тебя и след простыл!

— Я с Кермяш познакомился, — ответил Бамба. — Она хорошая девочка, а Бембя её обидел…

— Ну вот, опять неладно, — сказала мама. — Иди-ка знакомиться с гостями.

Она подтолкнула Бамбу, и он робко вошёл в другую комнату. Там у стены сидел небольшого роста и тоже синеглазый дядя с орденами на груди, а рядом с ним, такие же синеглазые и русоволосые, девочка и мальчик. Мальчик вскочил, протянул Бамбе руку:

— Давай знакомиться, Бамба! Я — Руслан.

Сначала Бамбе показалось, что над ним шутят. Ведь Руслан — это богатырь из знакомой сказки Пушкина! Но Бамба тут же вспомнил про письмо и от радости засиял. «Так это же дядя Ваня приехал! А его сына Русланом зовут!» Он крепко пожал руку мальчику, а когда повернулся к девочке, то снова застеснялся.

Выручила мама.

— Это Наташа, — сказала она. — А это дядя…

Но тут Бамба опередил ее:

— Дядя Ваня!..

Мужчина поднялся и протянул Бамбе обе руки.

— Правильно, Бамба! Я — дядя Ваня! Ты как — ждал меня?

Бамба вместо ответа только кивнул. И все поняли: ждал, очень ждал!

У Руслана на левой щеке было родимое пятнышко, а глаза — синие-синие, как у отца. Если бы Бамба хоть раз в жизни видел васильки, он бы их сравнил с этими цветами. Но он жил в степи и васильков никогда не видел.

Наташа была совсем большая. Она, как взрослая, вместе с матерью помогала Болхе подавать на стол тарелки, рюмки, миски с мясом и привезённые из Рязани краснобокие яблоки и грибы.

Отец расспрашивал дядю Ваню об оставшихся дома сыновьях — старшем и младшем, а потом воскликнул:

— Вон у тебя мужчин сколько! Почему же ты их всех не привёз?

Дядя Ваня усмехнулся:

— Решил, что ты испугаешься. Это ведь, друг ты мой, отряд целый. Где бы ты нас всех спать уложил?

Харцха рассмеялся.

— Ай, Иван, смотри места сколько — четыре комнаты! Нашлось бы место!

— А сам бы где улёгся? Семейка-то у нас — шесть человек!

— Сам я и в телеге спать могу. Правда, Бамба? Помнишь, как мы вот на этом самом месте в телеге спали? И хорошо было!.. А ты, Иван, разве забыл, как нам приходилось на фронте? Э, война всему научила — и хорошему и плохому. Мы с тобой теперь как железные стали…

Весть о том, что в семью Харцхи из Рязани приехали гости, за какой-нибудь час облетела всю степь. И со всех кошей к Харцхе потянулись чабаны. Пришёл и старший из чабанов, седовласый Очи́р Лиджи́ев. Он свято хранил все калмыцкие обычаи, поэтому сразу же, как только переступил порог дома Харцхи, выбрал из большой деревянной миски, полной мяса, жирную лопатку и среднюю часть ноги барана и поставил перед Иваном, а Людмиле Ивановне подал предплечную кость.

— Самому желанному из гостей, — сказал он, — самому почётному по-нашему калмыцкому обычаю преподносят лопатку, а вам, Людмила Ивановна, супруге дорогого гостя, — вот эту предплечную кость. Это наше самое дорогое угощение.

Иван и Людмила приняли угощение и низко поклонились.

Осенью тяжёлые тучи заволакивают небо. Они нагоняют тоску и скуку. В такую погоду хочется спать, и лень непрошеной хозяйкой заходит в душу. И Бембя, если бы не школа да не уроки, спал бы целыми сутками напролёт. Он теперь очень завидует бабушке: ей хорошо, ей не надо вставать утром в школу, не надо учить уроки. А ему, Бембе, мать с отцом всё время долбят в голову одно и то же:

«Учись у Бамбы, спроси у Бамбы, смотри, как Бамба хорошо выучил уроки…»

Ох этот Бамба! Без него как бы легко было! Не с кем было бы сравнивать, некого было бы в пример ставить.

Разные мысли приходят Бембе в голову. «Убежать в город, что ли? Пойти в другой колхоз и наняться в чабаны? Тогда сам себе хозяин…» Но Бембя смотрит в окно на улицу, где холодно и сыро, и по спине его начинают бегать мурашки. «Б-р-р… Дома лучше, дома теплее. Вот только школа и уроки…» Он подходит к бабушке — одна она только любит его и понимает — и ложится рядом с ней.

— Устал, внучек?

— Устал, бабуня.

— Ну полежи, отдохни.

И они подолгу лежат рядом.

Бабушка, с той поры как семья Харцхи переехала в Хар Булук, стала в доме будто чужая. Она теперь всегда хмурая, как это осеннее небо, и молчаливая, как луна. Раньше она была за главную хозяйку — готовила обед, хлопотала по дому, а сейчас будто рукой сняло с неё всё; день пройдёт, а она никому ни полслова, ни слова. Разве только с Бембей поохает. А с Бамбой она словно чужая.

— Бабуня, тебе плохо? Болит что-нибудь? — спрашивает Бамба.

А бабушка и не отвечает. Точно воды в рот набрала.

Подойдёт отец:

— Мама, что с тобой происходит?

Нет ответа.

Невестка присядет, обнимет за плечи:

— Мама, почему ты всё время молчишь?

И снова в ответ молчание.

Семья Харцхи всегда была шумная и весёлая. Когда приехал Иван Болдырев, в доме стало ещё веселее. Только слепая бабушка одиноко сидела в своём углу и у всех вызывала озабоченность.

Не прошло это и мимо Ивана Болдырева. Он сразу же заметил состояние старушки и как-то сказал Харцхе:

— Что это, брат, мать твоя от нас уединяется?

Харцха не знал, что и ответить на его вопрос.

— Старая она, вот и причуды у неё разные…

Но Иван не унимался:

— Нет, у неё какая-то скорбь на душе, чем-то она мучается. Попытался я беседовать с ней, но она не открывается. Узнай, Харцха, ты сын всё-таки…

Чудесный человек Иван! Приехал в отпуск отдохнуть, повидать друга, вспомнить о пережитом, а погулял день — и сразу же в мастерскую подался. И трактор ему надо было осмотреть, и автомашины. И всюду он находил непорядок. Очень уж любил своё дело Иван. Харцха обычно сопровождал его.