– Они все одинаковые. Единственная разница в вещах, которыми мы их наполняем. – Когда Бэт подхватила блюдца с кружками, я отчетливо услышал перестук керамики. Дерьмо. Спешно подойдя к ней, я забрал посуду, пока она не ошпарилась кипятком. Поставив барахло на стол, я обхватил ее руки, ощущая, как они дрожат. Черт, еще и ледяные. Такое чувство, что она не просто переживает из-за того, что ее брат пропал… боже, да, она как будто не в себе.

– Поговори со мной. – Прижав ее ладони к своей груди, я поймал остекленелый взгляд Бэт на себе. – Скажи, что тебя волнует. – Потому что такой взгляд бывает только у тех, кто стал очевидцем расчлененки, либо сам едва выкарабкался из нее.

– Ты не поверишь мне, если я скажу.

Не после того, что я видел на камерах и слышал от Ди-Боя.

– Поверю.

– Элиот жив. – На выдохе, произнесла она. Золотисто-карие глаза Бэт зажглись надеждой… что было противоестественно в создавшейся ситуации. Да, горем убитые родственники, частенько говорят подобное, но парень пролежал год в земле и не мог воскреснуть. Я не поверю, что человек каким-то невиданным образом, внезапно ожил… даже, если врачи ошиблись с диагнозом и его посчитали мертвым. Элиот не выжил бы после аутопсии. Парня выпотрошили, так что едва ли он очнулся. – Ты не веришь мне.

– Верю. Только объясни мне, каким образом твой брат оказался жив?

Бэт отвела взгляд, задумчиво закусив губу.

– Знаешь, – она тяжело выдохнула. – У близнецов существует очень тесная связь друг с другом. Если одному больно, то другой ощущает эту боль. Когда мой брат умер, я почувствовала, будто меня чего-то лишили. Это как сделать ампутацию здоровой конечности. Фантомная боль есть, но ты понимаешь, что там, где когда-то была рука или нога, ничего нет. Я хочу сказать, – Бэт взглянула на меня. – Сегодня, я ощутила, что все мои конечности на месте. Понимаешь?

Ээээ… таким тупым я себя еще не чувствовал.

– Давай-ка, ты присядешь. – Усадив Бэт на стул, я шагнул к столику, налив стакан воды. Про байки о нерушимой связи близнецов, мне тоже известно, но все, что она сказала – ни физически, ни практически невозможно. Протянув девушке стакан, я приткнулся задницей к столу. – То есть, ты почувствовала, что твой брат жив. – Я поджал губы. – Давно у тебя это ощущение?

– Несколько дней назад, у меня в груди было какое-то шевеление. По началу, я думала, что это от нервов, но сегодня на кладбище, я четко почувствовала Элиота. Он, как будто стоял там и смотрел на меня. – Она отпила воды. – Я не сошла с ума, Вэл. Конечно же, я не видела его, но ощущения. – Еще глоток. – Этого же не может быть, да? Мой брат умер год назад. От него ничего не осталось, и тут внезапное осознание, что он здесь, рядом. Я чувствовала его эмоции. Чувствовала, как он переживает за меня. – Бэт хихикнула. Нервный смех – первый показатель к тому, что она на грани потери рассудка. – Наверное, я схожу с ума.

Даже не знаю, как ей ответить. Согласится неразумно. Но, Ди-Бой тоже утверждал, что видел мертвеца – нашего выпавшего из гнезда, мистера Фальшивку. Теперь, вот с братом Бэт творится какая-то ересь. Если младшая сестра Анны Лэтт заявит, что и она видела свою сестру живой, тогда… я не знаю. Наш отдел можно сразу же переименовывать в «SPR»¹³⁴ и пуститься в изучение паранормальной херни.

– Послушай. Я реалист. Я вижу ужасные вещи, но их творят настоящие люди. Я не верю в потустороннее, но мне кажется, что в этом деле, действительно есть что-то, – я причмокнул. – Мистическое. – Ага, потому что на записях очевидно, что-то происходило из ряда вон выходящее, после чего, могилу Элиота разгребли животные. Ну, не странно ли это? Откуда енотам взяться на кладбище, да еще и отчаянно копать яму? Плюс, тот отпечаток руки мне не дает покоя. Так может, мы не сумасшедшие, а действительно помимо нас, существует нечто такое, о чем мы не знаем?

– До этого момента, я тоже не верила, что привидения существуют. Только, Элиот не кажется мне призраком. – Бэт глянула на меня. – Твой кофе стынет. – Когда я подхватил свою кружку, ее взгляд упал мне на руку. – У тебя кровь.

А, черт.

– Она не моя. – Я отпил уже остывший напиток. Надо было хорошенько вымыть культю, прежде чем показываться перед Бэт. Теперь, решит, что я монстр, избивающий всех подряд. – Издержки работы. – Проворчал я, но она поднялась с места, поставив стакан на стол. Затем, потянулась за сумочкой, вытаскивая из нее упаковку влажных салфеток. – Не нужно.

– Помолчи.

Окей. Хочет стереть кровь, пускай.

– Чья она? – Бэт осторожно проходилась по костяшкам, как будто боялась причинить мне боль. До чего она нежная… а я не достоин этого.

– Одного очень несговорчивого свидетеля. – Пока она была занята моей рукой, я следил за ее сосредоточенным лицом, но мысленно уже представлял, как обнимаю Бэт и целую. Я хотел переключить ее внимание на себя, а не на уничтожение моей зверской натуры.

– Все полицейские используют жестокость, в качестве рычага давления?

Туше. Неприятно, но факт. Может, не все, но я по-другому, не умею добиваться ответов. Насилие оправдывает средства и в большинстве случаев, это действительно приносит огромную пользу.

– Прости. – Бэт бросила на меня виноватый взгляд, хотя я ничуть не обиделся.

– Свидетель, которого я допрашивал – преступник. С такими, как он, только так можно узнать правду. – Бэт слишком сострадательная, а большая часть преступников не заслуживает жалости. – Не думай об этом. – Я потянулся к ее щеке. Бэт замерла, встретившись со мной взглядом. – Мне нравится, как ты заплела волосы. – Не просто нравится. Косички до сих пор вызывают во мне желание накрутить их на кулак и оттянуть назад, а потом насаживать Бэт на свой член до тех пор, пока он не отвалится.

– Это не я, а, – она осеклась, испуганно округлив глаза, будто сказала лишнее. Спешно обогнув стол, Бэт выбросила салфетку в ведро, а я… ну, я, понял продолжение фразы и мне это, пиздец как, не понравилось. Не буду называть это имя, но чертовски хочу узнать, где кабинет того гандона, который позволил себе наглость и прикоснулся к волосам моей женщины. Мне вдруг приспичило поболтать с ним, а может и размять косточки. Его. Пара тройка сломанных ребер, отбитое хозяйство и проломленный череп, меня вполне удовлетворит. – Мне нужно тебе кое-что сказать.

Я глубоко выдохнул, не желая слышать подробности того, чем они занимались, пока я лез на стену от ревности. Только не от Бэт. Я лучше послушаю, что мне расскажет говнюк, пока будет выплевывать собственные зубы.

– Спасибо за кофе. – Я двинулся к двери. – Если тебе что-нибудь понадобиться, звони. Я на связи двадцать четыре часа.

– Вэл, подожди. – Неа. Спущусь на первый этаж. Узнаю у охранника, где заседает мистер-будущий-труп, и поднимусь к нему. – Да, подожди ты. – Бэт ухватила меня за ту руку, которой я вцепился в ручку, и одернула ее, загородив собой дверь. – Ты должен знать, что между мной и Дэннисом ничего не было.

– Ты не обязана оправдываться передо мной. – Хоть слова и вселили в меня надежду, что ничего еще не потеряно, но я все еще хочу прикончить ублюдка. – Мы же не, – любовники? Мы никто друг другу, но она смотрит на меня таким взглядом, словно для Бэт это очень важно. Важно, чтобы я был уверен в том, что она не спала с Дэннисом. Да, мы целовались, я ласкал ее грудь, я завел ее и оставил распаленной, но разве этого достаточно, чтобы откровенничать со мной? Сомневаюсь, что все упирается в отсутствие секса. – Просто не надо, Бэт.

– Нет, надо. – Бэт закусила губу. – У сына Дэнниса возникли проблемы. Он пришел ко мне, чтобы поговорить об этом и я, – она пожала плечами. – Я не хотела, чтобы он оставался один в таком состоянии, поэтому предложила ему остаться. Он спал в гостиной, а я у себя в комнате. Я заперла дверь, потому что подозревала, что, – она снова замолчала, а я вскинул брови, поняв, к чему Бэт клонит.

Конечно, у сыночка появились проблемы. Он же сбил человека на дороге, а теперь ему светит тюрьма. Ублюдок захотел использовать ситуацию, чтобы переспать с ней. А за это, я вырву ему яйца и заставлю сожрать.