«Да чтоб ты провалился», — подумал про себя Брекен. Он не на шутку разозлился, и ему захотелось задать трепку летописцу. Но он лишь кивнул головой, притворившись, будто намерен последовать его совету, и повернул обратно, решив поискать окольный путь, вместо того чтобы затевать драку. Добравшись до прохода, в который свернули повстречавшиеся ему раньше летописцы, он остановился, устроился поудобнее и впервые за все время пребывания в Аффингтоне попытался интуитивно проникнуть в секрет расположения туннелей. У него тут же возникло приятное ощущение, как будто он вновь оказался в Древней Системе Данктона, покрытой мраком неизвестности, развеять который он мог, лишь полагаясь на собственные силы. Брекен всякий раз испытывал подъем духа, столкнувшись с задачей, для выполнения которой ему приходилось пустить в ход свой ум и уникальную способность ориентироваться в любом месте.

Он пришел к выводу, что какие-то события происходят к западу от грота, в котором он наткнулся на летописца. Там находились помещения библиотеки, норы, а где-то дальше, судя по рассказам Босвелла, пролегал туннель, ведущий к загадочным Норам Безмолвия. Почти не колеблясь, он свернул в боковой проход, в котором некоторое время тому назад скрылись двое кротов, надеясь выяснить, куда они направлялись, а затем узнать, куда же исчез Босвелл и чем так примечателен нынешний день.

На протяжении двух последующих часов Брекен вовсю наслаждался, обследуя древние запыленные туннели, которыми явно пользовались куда реже, чем теми, в которых ему уже довелось побывать. Стоило ему заслышать малейший шум, он тут же замирал на месте, хотя в этом отнюдь не было большой необходимости. Несколько раз ему довелось услышать шаги и монотонные голоса кротов, но он избегал встреч с кем бы то ни было, и те немногие из обитателей Аффингтона, кому случилось пройти мимо Брекена, не заметили его: он ловко прятался, используя многочисленные ниши и тени, отбрасываемые кремневыми выступами в старых стенах. Ему так понравилось прятаться от летописцев, что вскоре основная задача, которую он поставил перед собой — отыскать Босвелла, — отступила на второй план.

Впрочем, затеянной им игре в невидимку настал естественный конец, когда, в очередной раз завернув за угол, он обнаружил, что все же добился своего и добрался окольным путем до главного помещения библиотеки. Увидев там Квайра, который, как обычно, возился с книгами, Брекен почувствовал, что ему надоела и сама игра, и одиночество. Он относился к Квайру с глубоким почтением, а потому вежливо поприветствовал его и объяснил, что ищет Босвелла.

— А с чего ты взял, будто мне известно, где он? — сказал Квайр, присматриваясь к Брекену. — Постой, кажется, я тебя знаю. Ты крот из Данктона, верно? Тот самый, который видел Седьмой Заветный Камень. Ну и что такое с Босвеллом?

Брекен подробно рассказал ему обо всем, что случилось, и признался, что поведение повстречавшихся ему в туннелях летописцев повергло его в полное недоумение.

Квайр улыбнулся и пожал плечами:

— Да, они любят изображать из себя невесть что. Никакой тайны тут нет. Сегодня день, когда должна прозвучать Тайная Песнь. Ну, сам знаешь, миссия Мертона и все такое прочее. Конечно, в момент ее звучания происходит таинство, но сам факт никто ни от кого в секрете не держит. Видишь ли, вся суета связана с тем, что в обряде участвуют лишь избранные кроты числом две дюжины, а их имена заносят в книгу до того, как приступить к исполнению Песни. И вероятно, Брекен из Данктона, ты вскоре обнаружишь, что Босвелл оказался в числе избранных. Поэтому все так и скрытничают. Завтра мы все узнаем, когда Святой Крот вернет в библиотеку книгу с аккуратно вписанными в нее новыми именами. Разумеется, заглядывать туда не положено, но книга хранится на полке, и доступ к ней открыт. Собственно говоря, в этом году среди имен избранных появится немало новых, ведь многие из здешних обитателей погибли от Чумы. Поэтому у нас тут стало пустовато, как ты, наверное, заметил. После того, что тут творилось во время эпидемии, можно только удивляться тому, что осталось достаточно летописцев, которые смогут исполнить Песнь.

— А где это происходит? — спросил Брекен.

Сам я не принадлежу к числу избранных и никогда там не бывал, но знаю, что Песнь исполняется в особом зале, расположенном где-то неподалеку от Нор Безмолвия. Некоторые утверждают, что это самое древнее помещение в Аффингтоне, хотя, строго говоря, оно находится не в Аффингтоне, а ближе к Норам Безмолвия. Около двух миль пути в ту сторону… — Он взмахнул лапой, указывая на запад.

— А можно мне туда сходить? — спросил Брекен.

— Зачем? — изумился Квайр. — Никак не пойму, что за охота вам, молодым, все время бегать куда-то, когда можно многое увидеть и услышать, преспокойно оставаясь на месте. Очевидно, теперь ты спросишь, о чем я думал все годы, которые провел в Норах Безмолвия, и ты будешь не первым.

Брекен не удержался и прыснул. Квайр не ошибся. Он далеко не так прост, как кажется. Квайр тоже рассмеялся, но вскоре его смех сменился хриплым кашлем, который ему наконец удалось подавить, и тогда он сказал:

— Я думал ни о чем, понимаешь? Имей в виду, это очень трудно и удается лишь немногим.

Временами Брекен изумлялся собственной несообразительности, это случалось, когда ему удавалось связать отдельные факты воедино по прошествии столь долгого времени, что ему становилось стыдно за себя. То же самое произошло и теперь, когда он понял, с чем была связана вся эта загадочная суета. Сегодня прозвучит та самая Тайная Песнь, о которой упомянул однажды Хал-вер, рассказывая ему о Мертоне и о его миссии. А летописцем, который поведал миру о Мертоне и, как предполагается, внес первые записи в Книгу Избранных Кротов, был Линден. Но почему же никто ничего не сказал ему об этом? Тогда ему не пришлось бы тревожиться за Босвелла. Собственно, он вдруг почувствовал, что очень горд за него. Надо же, Босвелла приняли в круг избранных! Брекен даже ощутил благоговейный трепет… конечно, сегодня день особенный, ведь Песнь, которая прозвучит сегодня, на протяжении многих лет передавалась из поколения в поколение, ее исполняют лишь раз в двенадцать кротовьих лет, и она перестанет быть тайной для всех кротов, только когда Поющий Камень подаст голос семь раз подряд.

— Квайр, ты когда-нибудь слышал голос Поющего Камня?

— Да, и не один раз. Его нередко можно услышать, когда дует сильный ветер. Собственно говоря, однажды на моей памяти он подал голос три раза подряд, и после этого я решил затвориться в Норах Безмолвия, настолько значительным мне показалось это событие. Я ни разу об этом не пожалел.

— А на что похож его голос?

— Вот беда! Опять вопросы? Ты можешь расспрашивать меня хоть до посинения, но найти ответы на все, что тебя интересует, сможешь только ты сам. Не пора ли тебе уняться? Поднимись-ка лучше на поверхность земли и подыши свежим воздухом. Сходи в то место, под которым находятся Норы Безмолвия, там очень приятно погулять среди трав и деревьев.

— А как до него добраться?

— Опять за свое? Попробуй сам найти дорогу. А если завтра, когда все закончится, увидишь Босвелла, напомни ему, что он еще не все тут доделал. По-моему, он обещал мне навести тут порядок.

На этом Квайр повернулся спиной к Брекену и снова занялся книгами. А Брекен отправился разыскивать выход на поверхность земли, пребывая в умиротворенном расположении духа. Пусть он не сможет наряду с летописцами принять участие в исполнении Песни и связанных с этим ритуалах, но никто не помешает ему, если он подыщет себе спокойное местечко и обратится в этот особенный день с молитвой к Камню и упомянет в ней о Босвелле, которому в ближайшие часы наверняка потребуются дополнительные силы.

Он шел по туннелям, направляясь ко входу в систему, через который они когда-то проникли в нее с Босвеллом, с теплой улыбкой думая о Квайре. Сам того не замечая, он стал двигаться неспешно и церемонно, как двое кротов, которые повстречались ему в начале дня. Теперь и Брекен проникся древним духом благоговения, витавшим над Аффингтоном.