Сука, долго я так не протяну. Хочу касаться её без ограничений. Попробовать на вкус.

Выкуриваю вторую сигарету, но на пару не иду. Один хрен опоздал.

Перед звонком торчу возле Настиной аудитории. Едва золотистая макушка появляется в дверях, как тут же ловлю её пальцы. Она оборачивается и выдёргивает руку.

Понял. Борщу. Не утерпел.

Каждая минута без неё пытка.

Улыбаюсь и, наклоняясь, говорю так, чтобы только она слышала:

— В двести седьмом.

Выпрямляюсь и ухожу не оборачиваясь. Войдя в пустой кабинет, начинаю мерить его шагами.

А вдруг не придёт?

Дверь открывается, впуская тонкую полоску света, но я не успеваю разглядеть, кто пришёл. Замираю и жду, что будет дальше. Если препод, то включит лампы. Если какая-то парочка… Додумать не успеваю, потому что меня окутывает облако ванили и кокоса, а мягкие губы припечатывают поцелуем. Обхватываю в ответ свою девочку.

Целуемся всю перемену.

Блядь, я точно маньяк. Оторваться удаётся только со звонком, оповещающим, что время вышло.

Весь день так и таскаемся на перерывах по пустым кабинетам. Правда, Миронову после второго не караулю. Пишу сообщения. Эта ведьма зеленоглазая мне целую лекцию прочитала о личном пространстве и косых взглядах.

— Да похую мне на них! — рублю, срываясь.

— А мне нет! Хочешь, чтобы мои родители о нас узнали и заперли меня дома до самой свадьбы?!

— Блядь! Не говори мне об этом! И так таскает, сука! Не будет никакой свадьбы! Не отпущу! Не отдам!

Набрасываюсь, прижимая к стене. Луплю кулаком в бетон рядом с её головой. Раз. Второй. Третий.

Настя вздрагивает на каждом ударе, но молчит. На четвёртом кулак прилетает в её раскрытую ладонь, которую он подставила между мной и стеной.

Миронова коротко вскрикивает, но руку не убирает. Перевожу взгляд то на наши руки, то на её сосредоточенное лицо. По её запястью скатывается алая капля, и я тут же прижимаю её разбитые костяшки ко рту, слизывая кровь.

— Прости. Прости! Прости меня! Прости, маленькая! — повторяю как заведённый, проходясь языком между пальцев.

— Успокоился? — спрашивает настолько тихо, что я едва различаю вопрос.

— Прости, малыш. — тяжело выпускаю воздух.

Что я за тварина такая, если любимой девушке делаю больно?

— Я просила не давить, Артём.

— Прости. Буду сдержаннее. Но всё равно, сука, не отпущу.

— Не отпускай. Ты обещал.

Честно стараюсь высиживать на парах, но последнюю всё же игнорю. За всеми этими мини-свиданками даже покурить некогда.

Падаю задницей на скамейку и тяну никотин. С Настей расстались всего минут десять назад, а меня уже колбасит. Каждую минуту рядом быть хочу. Да какую там минуту? Ежесекундно касаться, целовать, дышать. Долбанный нарик, который крепко подсел с первой же дозы.

Однажды это меня убьёт, но мне похеру. Буду ловить кайф до ровной линии пульса.

— Хватай! — тычет мне в руку стакан с кофе непойми откуда явившийся Тоха.

— Тенкс. — с благодарностью делаю глоток американо.

Я не то что кофе выпить утром не успел, забыл, что вообще надо хоть иногда жрать. Блядь, моя идеальная девочка ведь тоже не обедала. Ну что я за мудачина? После занятий обязательно это исправлю.

— Ты где все перемены таскаешься? Хуй тебя поймаешь. — выбивает приятель.

— Где-то здесь. — тяну загадочно, а сам давлю лыбу, вспоминая, где и с кем. — А нахуя меня ловить? Соскучился, что ли? Эти пидарские темы не по мне, так что прости, братан.

— Пошёл ты, Север!

— Так чего хотел-то?

— Любопытство распирает, что у тебя там с нашей идеалочкой. — лыбится друг.

— Не НАШЕЙ, а МОЕЙ! Запомни, блядь! — психую на его фразу.

Раньше не задевало. Вся академка её так звала, а теперь я каждого урыть готов.

— Ух, ты ж, нихуя себе! А Должанский?

— Ты чего доебался, а? Сказал же, что моя, значит, так и есть. Скоро она этого урода пошлёт, и всё у нас будет заебись.

— Мне бы твою уверенность.

— Сука, не потроши меня, Арипов! — хватаю его за грудки.

— Тормози, Тёмыч! — рубит, отрывая от себя мои лапы. — Понял я, блядь! Твоя она. Твоя! Только не боишься, что потом опять на куски растаскает?

— Харе, Тоха. Это всё в прошлом. А ещё раз напомнишь об этом, живьём закопаю.

— Один раз из дерьма я тебя уже вытаскивал. Не думаю, что вывезу второй.

— Издеваешься, блядь? Сказал же: забудь. Шесть лет прошло. Я разорвал все связи с прошлым. Оставил там, где ему и место. И ты не тронь, вонять не будет.

Ещё какое-то время страдаем хернёй, перекрыв все неприятные темы. Обычно всё в себе таскаю, но сегодня многое рассказываю.

Ещё утром, когда Настю домой вёз, решили, что стоит Арипова и Заболоцкую посвятить. Если что, помогут и прикроют.

Понимаю, что пары закончились, когда на улицу начинает высыпать толпа студентов. Выискиваю глазами свою девочку. Только появляется на горизонте, цепляю взглядом. Она идёт с подругой и смеётся, явно кого-то выглядывая. Надеюсь, не женишка.

Зверь завывает за грудиной, требуя умыться его кровью. Перед глазами появляется красная пелена. Окружающий гул перекрывает шум крови, бешено разгоняющейся по венам и долбящей в мозг.

— Северов! — наконец пробивается в замутнённое сознание родной до одури голос. — Приём, приём. Вызывает земля! Ты где витаешь, Артём?

Её лицо медленно проявляется перед залитыми ревностью глазами. На нём читается явное беспокойство. Разжимаю кулаки, которые неосознанно стискивал последнюю минуту.

— Здесь, малыш.

Забываюсь, называя её так. Быстро сканирую пространство вокруг на предмет случайных свидетелей. Выдыхаю, когда понимаю, что рядом только друзья и Миронова.

— Всё нормально, Тём? — спрашивает тихо.

— Да, маленькая, всё хорошо. — тянусь к ней, но в ту же секунду сую руки в карманы джинсов.

Меня топит эйфория, когда понимаю, что моя идеальная девочка рядом. Сама подошла, наплевав на всех.

Желание прижать к себе и украсть поцелуй становится почти невыносимым. Разрывает нахрен от невозможности это сделать.

— Мы с Викой перекусить собираемся. Вы с нами? — переводит взгляд с меня на Тоху и обратно.

Не успеваю ответить, как вписывается приятель.

— Отличная идея! Жрать хочу, не могу! Куда едем?

— Мы хотели в "Суши-панду" заехать. — отзывается Заболоцкая.

— Вот за что бабы так эти ролы любят? — бурчит Арипов.

— За выражениями следи! — гаркаю на него.

— А что я сказал? — тянет с искусственной обидой, в этом весь Антон.

— Не бабы, а девушки!

— Ну, девушки, девушки… Я так и сказал: за что девушки любят ролы. — кривляется, от чего мы все начинаем смеяться.

Миронова хохочет тише всех, глядя мне в глаза. Да, уже не двести двадцать. Тысячевольтный заряд.

— Встретимся там? — спрашивает одними губами.

— Через десять минут? — хриплю, пока наши друзья о чём-то пререкаются.

— Через девять! — смеётся моя девочка и, хватая подругу, бежит к машине. — Если снова проиграешь… — доносится до меня её голос.

Не в этот раз! Дёргаю Арипова и мчусь к Гелику.

Он у меня под кожей

— Проиграла! — смеётся Артём, выскакивая из машины.

— Это нечестно! Какой-то идиот в телефоне торчал на светофоре! — улыбаюсь в ответ.

Кажется, я больше не против уступать Северу первенство.

— Эта отмазка тебя не спасёт. — хрипит он, подходя вплотную.

Понимаю, что мы слишком близко к академии и есть неплохой такой шанс нарваться на знакомых, но мне сейчас абсолютно пофигу. Северов слишком долго не касался меня.

Слегка качнувшись вперёд, оказываюсь в кольце его рук. Сиплое дыхание обжигает кожу на голове. Горячие ладони заряжают теплом. Обнимаю в ответ, стискивая на спине ткань его футболки. Просто напитываюсь его запахом. С трудом отрываю лицо от груди и заглядываю в глаза.

— Я скучала. — шелещу одними губами.

Размякшими мозгами понимаю, что это ненормально. Я даже пару часов без него пробыть не могу.