— Я приду на вечеринку.

— Ура!!!

— С Кириллом.

***

Уверена, что вам уже надоела эта фраза, но сегодня самый странный день в моей жизни.

Стою перед зеркалом в вещах, от которых у папы случился бы инсульт, у мамы разрыв сердца, а Кир сразу разорвал бы помолвку.

Всерьёз задумываюсь над этой идеей.

Смотрю в отражение и вижу там кого-то другого. Точнее, вижу там СЕБЯ. Ту самую бунтарку, которую прятала в самых глубинах все свои двадцать лет. Иногда она, конечно, выходит на прогулки и покупает странные и откровенно сексуальные вещи, такие как эти.

На ногах берцы на высоком широком каблуке и тракторной платформе.

Гулять, так до утра.

Кожаные шорты, едва прикрывающие ягодицы. По бокам разрезы, прикрытые тёмной сетчатой тканью и стянутые шнуровкой.

Идти, так до конца.

Чёрный корсет без бретелек и со шнуровкой сзади, высоко поднимающий над краем полушария груди.

В омут, так с головой.

Золотистые волосы затянуты в высокий хвост. Сегодня я их не выпрямляла, как делаю всегда, а позволила мягкими волнами рассыпаться по плечам. Из макияжа только немного туши и блеск для губ.

Я точно сошла с ума, если собираюсь выйти в этом из дома.

Да, сошла. И собираюсь, но только не так.

Хватаю чёрное платье-футляр до колена со свободным верхом и широким поясом и натягиваю поверх своего "костюма". В сумочку закидываю тушь, карандаш для глаз, подводку и ярко-красную помаду. Уверенным шагом выхожу в гостиную.

— Мама, папа, я ушла.

— Вот сдалась тебе эта вечеринка? — заводит старую песню папа. — Там все только пьют, курят, непонятно что употребляют и занимаются… всякими непотребствами.

— А эта современная музыка, ужас просто! — подключается мама. — А танцы? Двигаются так, что только шеста не хватает.

— Я там с Кириллом буду. — напоминаю об единственном аргументе, который вынуждает их смириться.

— Ещё и его туда тащишь.

— Он же взрослый, рассудительный мужчина.

— Я убежала, — говорю со смехом, — Кирилл ждёт.

И пусть мне совсем не смешно.

Молнией вылетаю из дома и иду к машине.

— Привет. — выдаю как никогда жизнерадостно. — Поехали?

— Смотрю, ты повеселела. — отвечает сдержанно и окидывает взглядом с головы до ног.

На берцах фыркает и хмурится.

Да, неидеально и под платье вообще никак не идут, но под "лодочками" я их не спрячу.

— Ну так вечеринка же, — тяну задумчиво, — повеселимся.

— Надеюсь, пить ты не собираешься? — бросает хмурый взгляд, заводя двигатель.

— Нет, конечно! — возмущаюсь искренне. Хоть здесь умалчивать не приходится. — Я вообще не пью!

— И не танцуешь?

— Под эту музыку? Никогда. — ха. — С ребятами пообщаемся вне академии и всё.

Точнее, я собираюсь всем показать, что плевать мне на их мнение. Я НЕ идеальная. Хватит! Устала. Но Кир об этом не узнает. По крайней мере, не сегодня.

Как оставаться спокойным, когда сердце раненным зверем воет за рёбрами и рвёт на куски?

— Может, харе уже? — прорывается сквозь басы голос приятеля.

— Что харе? — отбиваю ровно.

— Думаешь, она явится? — бурчит друг, заливая в горло водяру.

— Кто ОНА? — выдаю безразличным тоном и натягиваю такое же выражение на ебало.

Которое, кстати, вообще не соответствует тому бесоёбству, что бушует за грудиной.

— Хочешь, чтобы я ответил? — риторический вопрос.

— Да похуй мне. Говорил же уже. Отвали! — обрубаю зло.

Выхватываю глазами девку, которая сидит рядом, и выдаю улыбку, хотя даже мне кажется, что она больше смахивает на оскал.

Впрочем, рыжая воспринимает его по-своему. Облизывает губы и походкой дикой львицы направляется в мою сторону.

То, что надо. Через четверть часа уже буду шпилить её в одной из комнат наверху и выкину наконец из башки эту мелкую зеленоглазую ведьму.

— Аня. — тянет с улыбкой и протягивает ладонь.

Сжимаю пальцы и представляюсь:

— Артём.

Как на светском приёме, сука. Как будто никто из нас не знает, чем закончится эта ночь.

— Знаю, — рассекает, улыбаясь, и проходит кончиком языка по пухлым губам. Ничего, скоро я им найду применение получше, — Артём Северов — гроза мужской половины населения и мечта женской. — смеётся хрипловатым смехом.

— Пойдём. — выбиваю, по-хозяйски кладя руку ей на талию и подталкивая в сторону лестницы.

Мне сейчас не до церемоний.

— Может, угостишь меня для начала? — дует губы с искусственной обидой.

Ну, бля, началось.

Заказываю ей какой-то коктейль, а в себя опрокидываю стопку в надежде, что дерьмо, которое разворачивается внутри, наконец утихнет.

Тоха хмуро смотрит на нас исподлобья. Отвечаю не менее угрюмым взглядом: мол, отъебись уже, сам разберусь.

Он вздыхает, отворачиваясь. И замирает, уткнув взгляд в сторону двери, но тут же резко его отводит.

Поздно.

Дикий зверь рычит и воет, когда я вижу идеальную девочку под ручку с этим зализышем сраным, который зажимал её на парковке. Забыв о рыжеволосой, как её там… отлипаю от стойки и неровным шагом двигаю в их сторону.

— Тормози, Север, — хватает за плечо Арипов, — иначе дел натворишь. Она не одна!

— Вижу, блядь! — гаркаю, стараясь стряхнуть с плеча руку друга, но он лишь сильнее сжимает пальцы.

— Везёт же некоторым. — мечтательно тянет рыжая, напоминая о себе. — Мне бы такого жениха. Всё на свете отдала бы.

— И чем он такой волшебно-охуенный? — рычу, даже не стараясь скрыть агрессии.

— А вы не знаете? — продолжает, не замечая бешенства в моих глазах. — Это же Кирилл Должанский, самый молодой и успешный адвокат нашего города и даже области. В свои двадцать восемь уже миллионер. У него девяносто девять и семь процентов выигранных дел. До прошлого месяца считался одним из самых перспективных и завидных женихов в стране, но выпал из этого списка после помолвки. Вот и что он нашёл в нашей идеалке? — продолжает вещать, а сама всем телом жмётся ко мне.

Сууука!

Мне выть охота, когда вижу Настю рядом с этим уродом.

Она улыбается, смеётся и бросает томные взгляды на этого ублюдка, а я готов убивать. Словно сквозь пелену замечаю, как к ней подлетает подружка и они обнимаются. Как зализыш куда-то сваливает, а идеальная девочка смотрит в мою сторону и тут же отводит глаза, как будто на мерзкую жабу посмотрела.

Всё! На хрен!

Отшвыриваю от себя рыжуху, срываюсь с места и якобы расслабленной походкой двигаю к ней.

— Тормози, Тёмыч! — снова дёргает меня Тоха, но мне уже насрать.

Отрываю от себя его руку и прожигаю бешеным взглядом.

— Сам разберусь. — скриплю зубами, как заржавевший механизм. — Херни творить не буду, поздороваюсь просто. С женишком познакомлюсь, авось однажды услуги адвоката пригодятся. — выдаю мрачный смешок.

— Ты в таком состоянии только херни и натворишь! Стой, блядь! — орёт уже вдогонку, потому что я с космической скоростью пересекаю уже половину импровизированного танцпола.

Расталкиваю телом людскую массу, которой набилось слишком до хера в мрачной комнате с серыми стенами и чёрными натяжными потолками.

Чувство такое, что добрая половина академии собралась.

— Не думал, что ты явишься, идеальная девочка. — подходя почти вплотную, привлекаю к себе внимание.

Миронова поднимает глаза, и мои внутренности пробивает двести двадцать. Мотор заводится с диким рёвом и срывается с цепей. Колошматит так, что кости трещат.

— Не думал, что приду вообще? — спрашивает ровным тоном. — Или после сегодняшнего? — а вот здесь уже не пытается скрыть сквозящей в голосе иронии.

Звучит так, будто ей насрать на всё дерьмо, что я ей устроил.

Словно её каждый день едва ли не трахают перед двадцатью парами глаз.

— А сама-то как думаешь? — хриплю, потому что голос какого-то хера перестаёт слушаться. — Обычно ты по впискам не шатаешься.

На самом деле это первая вечеринка за два года, на которую Миронова является.