— И куда они делись? — спросила я тихо. Очень тихо, будто боялась потревожить сон предков. Я, кажется, догадываюсь, кем могли быть эти Древние, вершившие то, что теперь стало мифом.

— Если верить легендам, Древние ушли в другие миры, чтобы подготовить их для Создателя. Мы иногда находим останки технологий или странные артефакты, которые даже не знаем, как использовать, — отец пожал плечами. — Сама понимаешь — прошло столько лет, что правды уже не найти.

— А если читать руны? Вдруг там есть Хроники Древних, — предложила я, внимательно глядя на лицо Главы рода Войтовых. То, что какие-то Хроники на самом деле имеются, я и сама уже вижу. Но ведь этот зал — не единственное место, где предки оставили нам свою историю?

— Руны? — отец поперхнулся и странно посмотрел на меня. — Мы не знаем даже сотую часть этих самых рун. Всё, что нам доступно, мы определили опытным путём. Но эти попытки… скажем так, много людей погибло, исследуя незнакомые сочетания. Иногда даже целые острова исчезали с карты… читать руны…

Отец покачал головой и нахмурился. Ага, что-то уже начал понимать. Так я и думала: он не глупый мужчина и когда-нибудь дошёл бы до этого сам. Но я решила его подтолкнуть. Улыбнувшись одними губами, я подняла кандалы и позвенела цепями. Ну же, давай. Ты же сам заковал меня в них, а теперь они лежат отдельно, а я свободно передвигаюсь.

— Ярина… ты… ты говорила на языке Древних, — отмер он наконец. — И ты сняла блокираторы. Ярина…

— Да, отец? — я усмехнулась, но взгляд остался серьёзным. Сейчас ни много ни мало решалась не только моя судьба, но и судьба нашего Рода. — Ты хотел что-то спросить?

— Нет! Не говори мне ничего! — отец отшатнулся от меня и закрыл уши ладонями. — Я не должен знать ничего о том, как ты это сделала, слышишь⁈ Никто не должен знать…

— Твоя клятва покровителю заставит тебя рассказать обо всём, да?

Я встала и шагнула ближе. Мой голос стал тягучим и вязким. Этому я научилась у Максимилиана, когда он применял свой урезанный дар. Голос работал не только из-за дара, из поколения в поколение передавались знания о том, как управлять интонациями, тембром и прочими нюансами.

— А если я скажу тебе, что могу её снять? — теперь мой голос вибрировал низко-низко, так, будто я пытаюсь прочистить горло. — Захочешь ли ты поиграть по своим правилам с этим противником?

— Не вздумай! — вскрикнул Андрей Войтов, глядя на меня с ужасом. Это его так мои жалкие попытки подражать Максу проняли, или действительно боится покровителя? — Это игры не твоего уровня, и даже не моего.

— Я примерно представляю, какой статус должен быть у твоего покровителя. И даже предполагаю, какие ставки он сделал, — продолжила давить я. Мне нужно точно знать, готов ли отец к действиям, или же его всё устраивает.

— Кстати, я слышала твой разговор с ним. Ты обещал сдать меня дознавателям после того, как воспользуешься дарами Хаоса, — делаю ещё один шаг, скользящий, плавный. — Тебе нужен прорицатель, да? Так нужен, что ты решил использовать меня? — повышаю тон, и теперь мой голос звучит резко, словно пощёчина. — Использовать, а потом выкинуть как безродную дворняжку. Поэтому мама вышла из рода и попыталась сбежать?

— Замолчи! — отец тряхнул головой, словно отгоняя наведённый морок. — Ты ничего не понимаешь. Ты ничего не знаешь. И ты делаешь одну ошибку за другой.

Он сдулся, поник и перестал быть похожим на скалу, которой всегда мне казался. Перестал быть незыблемой опорой и стеной, за которую можно было спрятаться в детстве.

— Нам не выстоять против всех, Ярина. А именно это и случится, если мы не будем покорными и послушными.

— Я хочу понимать, во что ты ввязался, — жёстко сказала я, понимая, что оказалась права. Андрей Войтов уже сдался. Он не тот, кто сумеет вывести наш Род из разрухи. — Алтарь сопротивляется. Одна трещина уже есть, скоро появятся другие.

— Ты слишком юна, чтобы понимать…

— Так попробуй! Просто попробуй объяснить мне!

Я кричала. Громко, с жаром и пылом шестнадцатилетней девицы, в теле которой заперта сильная и опытная женщина. Я кричала так, что закладывало в ушах. Я вложила в этот крик всю свою ярость, всю боль, что до сих пор грызли душу и тело. Я кричала, и Слова моего мира загорались ярче, откликаясь на мои эмоции и подсвечивая исчерченные стены, потолок и пол.

— Я молода — это факт, но я не идиотка. Хочешь, чтобы наш Род сгинул? Хочешь похоронить нас всех и лишить Род будущего? Чего ты хочешь, отец⁈ Чего⁈

— Не знаю. Теперь не знаю. Я хотел власти — и получил её. Хотел силы — она у меня есть. Хотел славы — я достаточно повоевал, чтобы получить и её.

Отец растерянно огляделся и пожал плечами. Он не смотрел на меня, просто стоял, склонив голову.

— Я мечтал о спокойной старости, о внуках и процветании Рода, но всё пошло не так. Всё пошло совсем не так, — он вскинул голову и вперил в меня колючий тяжёлый взгляд. — И если ты хочешь узнать причину, то не меня надо спрашивать, а твою мать. Ольга заключила договор, а расплачиваемся мы с тобой. Мы и весь Род…

— Ладно… расскажи, как долго я здесь, и что там наверху происходит, — сжалилась я над отцом, из которого будто вынули стержень и лишили того, что было смыслом его жизни.

От рассказанного я впала в небольшой ступор. Оказывается, я почти двое суток провела под алтарным залом. За это время отец и брат завершили войну с родом Свиридовой. Причём инициатива была именно брата.

Отец готовился к нападению задолго до объявления войны, так что наша армия только ждала отмашки, чтобы выступить. Поэтому, когда Свиридова внезапно объявила нам войну, нужно было всего лишь подождать, когда у неё закончатся боеприпасы. И силы алтаря хватало на полноценную защиту вплоть до второй линии, а моё решение напитать его ни на что особо не повлияло.

Да, неприятно осознавать, что все мои усилия были напрасными. Я уничтожила глушилки и обездвижила большую часть войск, но основное сражение произошло позднее. Именно поэтому отец приказал отступать — у него был готов план.

Уже после того, как я поиграла в войну и чуть не погибла, Николай повёл армию в имение Свиридовой и забрал по праву сильного её земли, когда гвардия сдалась. Сама баронесса успела сбежать вместе с особо приближёнными, а её покровитель не захотел вмешиваться. Судя по оставленным в спешке документам, Свиридова мечтала заполучить шахты, которые находились на границе наших земель, и вместе с ними жилу ронанта.

Коленька неплохо натренировался в виртуальных сражения и буквально ворвался на земли несостоявшейся мачехи, сметая всё на своём пути. По крайней мере, отец был уверен, что именно игры стали причиной такой хорошей подготовки сына. Я же считала иначе, но промолчала.

Раз уж брат решил разыграть карту идиота, я подыграю. Главное, чтобы он не вредил роду, не вступил в Африканскую Коалицию и не продал нас врагам. Остальное — их с отцом отношения. Пусть продолжают проверять границы и мериться силами.

Когда-нибудь наступит день смены Главы, а я постою в стороне и понаблюдаю, чтобы решить, чью сторону занять. Сейчас меня волновало, почему отец оставил меня под огнём артиллерии. Именно это я и спросила, когда он замолчал, изучая надписи на стенах.

— Я не знал, что ты вышла за вторую линию защиты. Когда я активировал купол, думал, что ты вернулась в дом, — отец посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.

— Как Глава ты должен был убедиться, что все под защитой алтаря, — упрекнула я его.

— Я не знаю, что с тобой делать, — тихо сказал отец.

— Просто позволь мне быть рядом, — попросила я.

— Нас будут проверять. Уверен, что предостаточно свидетелей того, как младшая Войтова выступила во время битвы, — отец покрутил печатку рода на пальце и отвернулся. — У сильных стихийников редко рождаются слабосилки, но у каждой стихии есть свои… ответвления.

— Вроде льда у водников?

Я знала, что скажет отец: моё управление растениями — одна из разновидностей магии земли. Я прочитала всё, что можно на эту тему, даже выбрала подходящий факультет в академии.