Всё пылало. Я знала, что пришёл конец этому миру. Огонь, смерть и тлен — вот что я видела.

Рушились дворцы и храмы, осыпались прахом короли и их армии. И среди этого хаоса шёл мужчина. Опасный, дикий и, кажется, бессмертный.

Он простирал руки — и сотни людей падали ниц, растворялись, становились пеплом под его ногами. Этот мужчина сражался мечом и огнём. Он был весь окутан белым пламенем, тем, который принадлежит лишь богам.

Вот он протянул ладонь — и огненный шквал расплавил землю, а мужчина пошёл дальше, собирая кровавую жатву.

Миру конец. Мир обречён.

Эта мысль билась в моей голове, пока я смотрела на того, кто равен богам. На того, кто играючи уничтожал легионы и их правителей. Того, кто одним движением пальца мог убить любого.

Я задержала дыхание, когда расстояние между нами сократилось. Мужчина словно искал кого-то, шарил взглядом по сторонам. Но я знала, что он не увидит меня. Не в этом мире. Не в мире моих видений.

Было очень сложно уговаривать себя, но я пыталась. Это всего лишь сон! Ещё одно видение из тех, что являются время от времени. Я сжала кулаки и принялась молиться Всевидящему. Это просто сон…

Мужчина вдруг замер, поднял голову и… посмотрел на меня. Он посмотрел на меня! Но это невозможно! Это сон!

Губы мужчины раздвинулись в хищном оскале. Он улыбался будто безумный, глядя прямо на меня.

— Я нашёл тебя!

Он бросился вперёд, а я замерла испуганным зверьком, пытаясь осознать, что сейчас произошло. Никто и никогда не видел меня во снах. Это невозможно.

— Запомни моё имя! Я приду за тобой, — прокричал мужчина, растворяясь вместе с видением. — Кир-Ахшар! Запомни!

Я захлебнулась криком и проснулась. Ухватилась руками за амулет и сжала его дрожащими пальцами. Что-то не так. Слишком быстро эффект амулета перестал действовать. Видения снова вернулись.

Бросилась к зеркалу и сдёрнула с него полог. Глаза сияли. Сияли тем самым божественным огнём, которое я видела у мужчины. Хаос набирает силу.

Несколько мгновений я смотрела на своё отражение, подсвеченное проклятым сиянием. Схватив расчёску, со всего маху ударила по зеркалу. Ещё раз. И снова. Вархово стекло даже не треснуло.

Я словно и сама обезумела, подхватив эту заразу от мужчины из моего сна. Я долбила по зеркалу до тех пор, пока не услышала глухой звук. Тонкая трещина зазмеилась по блестящей поверхности. Наконец-то! Ненавижу зеркала. Ненавижу свой дар, ставший для меня проклятьем.

Расчёска сломалась, и я взяла подсвечник. С каким же удовольствием я разбила это зеркало. Пусть теперь отец только попробует притащить ещё одно.

Подхватила один из осколков и поднесла его к лицу. Так-то лучше. Глаза почти перестали светиться, но нужно что-то ещё. Я обернулась и посмотрела на свою комнату. Н-да, папуля постарался — ничего бьющегося в моей спальне не было. Разве что…

Я прищурилась и оценила балдахин над кроватью. Подойдёт.

Тяжёлая ткань не поддавалась, и мне пришлось приложить усилия. Столбики кровати трещали, но стойко держали удар, а вот розовый шёлк не устоял под напором моего безумия. Я содрала балдахин, выдрала вместе перекладинами и принялась рвать на куски.

Я успокоилась, только когда дорогой китайский шёлк превратился в груду рваного тряпья. Тот же осколок показал, что сияния больше нет. Отлично. Теперь можно впускать шпионов отца.

Распахнув дверь, встретила два взгляда: испуганный — служанки и подозрительный — телохранителя. Отец не пришёл, но его наверняка уже разбудили и доложили об очередном приступе его драгоценной дочурки.

Пусть так, пусть считают меня безумной. Так даже лучше. Так они не знают, как мне страшно.

— Уберись там, — хрипло приказала служанке и вернулась в комнату.

Завернувшись в халат, уселась на диванчик и принялась думать. Отец наверняка пришлёт целителя душ — убедиться, что я не сошла с ума. И если раньше я не возражала, то теперь не позволю шариться в моей голове. Почему-то я боялась, что они увидят моего ночного гостя.

Кир-Ахшар. Я покатала на языке имя мужчины и вздрогнула, вспомнив его взгляд и улыбку. А ведь имя у него не местное. Я бы даже сказала, не из этого мира. Неужели я действительно увидела гибель чужого мира? Таких сильных видений у меня ещё не было. Точнее, таких реалистичных и пугающих.

Надо возобновить тренировки. Расслабилась я в последнее время, вот и получила по носу. Вархов дар… Если я буду громить комнату с такой регулярностью, имперская служба безопасности не станет спрашивать разрешения. Безумие дочери мага земли из первой сотни может стать опасным для окружающих. И плевать, что родовой дар едва теплится в ладонях.

Как бы в тайной канцелярии не заинтересовались моей тушкой и не прислали менталиста вместо целителя душ. С них станется. Обзовут одержимой и закроют в своих подземельях. А вот когда они узнают, какой у меня дар…

— Колум! — крикнула я.

— Госпожа, — телохранитель приоткрыл дверь, быстро оглядел комнату и поклонился.

— С сегодняшнего дня я начинаю тренировки с мечом, — я подумала мгновение и продолжила. — Регулярные ежедневные тренировки не отменяю, это будет дополнительно. Извести наставника, что я буду учиться бою на двух мечах.

— Но, госпожа, это… — Колум попытался отговорить меня, будто я сама не понимаю, как тяжело мне придётся.

— Я не спрашивала твоего мнения, — жёстко одёрнула я его. — Два меча, плюс ежедневные тренировки. Я начну через два часа, Матвей должен быть готов.

Такой они видели меня не часто. В основном — после таких снов, которые появлялись, стоило мне расслабиться. И ладно бы только сны. Я начинала светиться. Каждый раз после видений мои глаза предательски горели, и унять это свечение помогали только тренировки.

Тело и воля едины. В слабом теле не будет сильного духа. Мои брат и отец проводили на полигоне не меньше двух часов в день и столько же в зале для магических дуэлей. Жаль, что мне закрыт доступ в зал. Нет, войти я могу, никто не запретит, но толку от этого не будет.

Я не стану боевым магом пока не подготовлю тело. Третий ранг позволяет разве что выращивать цветочки в саду и формировать клумбы. Никаких метаний земляных копий или земляного вала. Эта задержка в магическом развитии беспокоила не только отца, но и меня.

Мой род — маги земли, мне же досталась лишь жалкая его разновидность. По крайней мере, именно так думают все. Но они не знают, что мой дар — это не отголосок родовой магии земли, а прощальный подарок из прошлого. Из той жизни, в которой я всё потеряла.

Ночное видение всколыхнуло почти утихшую боль, напомнив мне, как легко умирают слабые и как мало нужно для того, чтобы уничтожить целый мир. Расслабилась, почувствовала себя в безопасности и чуть не забыла о своих планах.

Да, я не мечтала стать боевым магом земли. Ведь мой дар — магия природы, магия жизни. Я не смогу забрать чью-то жизнь, даже если сильно захочу. Кто-то посчитает это слабостью, но не я.

В родном мире силы у меня было даже с избытком. Здесь же… я решила быть просто девочкой со слабым даром. Решила просто жить. Мне хватило битв и убийств в прошлой жизни. Если я снова пойду по тому же пути, на моей душе появится клеймо. Клеймо убийцы, которое однажды уничтожит внутренний свет. А эта цена слишком высока.

В родовых книгах Войтовых писалось о слабосилках вскользь, с пренебрежением и укором, мол, самая слабая разновидность магии земли — умение повелевать растениями. Будто растения — всего лишь зелень под ногами. Но это же сама жизнь, как она есть.

В этом мире у меня всего два пути — выйти замуж или поступить в академию магии. Если видения продолжатся, я не пройду через арку на входе. Кристалл сразу выявит проклятый дар прорицателя и тогда весь род ждут долгие годы испытаний, допросов и проверок, ну а буду болтаться в петле. Адептов Хаоса всегда казнили публично, чтобы люди видели, к чему приводит интерес к запрещённой Великой Силе.