Я осмотрелась по сторонам. Николай притащил меня в малый зал для встречи гостей. И он ещё что-то говорит про официоз! Я хмыкнула. Как бы он ни притворялся, истинное лицо скрыть не так просто.

— Ярина, я хотел узнать о вашем самочувствии, — заговорил Алексей, усевшись в кресло напротив и повернувшись так, чтобы оказаться ко мне правой стороной. Неужели стесняется шрамов? — Но уже вижу, что вам лучше.

— Да, спасибо, — я улыбнулась и помахала забинтованной рукой. — Откройте мне одну тайну, — мой заговорщицкий тон почему-то заставил парня напрячься. — Как вы так быстро оказались у нас во время вторжения тварей?

— Никакой тайны нет, — Алексей расслабился и даже улыбнулся. Чего он боялся? Что я стану выспрашивать про родовые секреты? — Я подписал контракт с Корпусом.

— И?

— И нас разместили в Тугольске, — сказал он. — Когда поступил приказ об оказании помощи роду, на землях которого случилось вторжение тварей, мы немедленно выехали.

— М-м-м… так вы прибыли по приказу сверху, — я задумчиво поскребла ногу над гипсом. Как-то быстро среагировали военные, будто заранее знали, что случится это вторжение.

— Мне ещё пять лет придётся делать всё по приказу, — Алексей выпрямился и даже лицо перестал отворачивать. — Я второй наследник, после военной академии Корпус — самый логичный вариант. Насколько мне известно, второй наследник Войтовых тоже в Корпусе.

— Да, Михаил сразу после школы подписал контракт на десять лет, — я кивнула и посмотрела по сторонам.

В этом зале я редко бывала — у меня не бывает официальных гостей, которых нужно принимать со всем церемониалом. Здесь всё было чересчур. Шторы из дорогого китайского шёлка были чересчур тяжёлыми и помпезными. Массивная мебель из красного дуба вызывала ощущение, что я маленькая среди этих громадин. Даже кресло, в которое меня усадил брат, больше походило на мини-диван.

— В Корпусе хорошие наставники, и обучают они не хуже, чем в академии, — продолжил тему Алексей, совершенно не замечая моей невнимательности. — Уверен, что ваш брат превзойдёт выпускников академии.

— Я не стала бы загадывать так далеко. Ему ещё шесть лет служить, — вежливо отозвалась я, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из душной комнаты. Хотя со сломанной ногой мне придётся долго ковылять, а то и прыгать, как горная коза, на одной ноге.

— Зато после обучения в Корпусе он сразу получит офицерское звание, — да что ж он такой неугомонный? Нет бы сменить тему и рассказать что-то интересное.

— Так ведь и вы, кажется, капитан, — выдавила я, приглядевшись к нашивкам на плечах парня. — И это через три года после академии.

— Эти три года мы не бездельничали, а сражались, — он сжал кулаки и встал. — Даже Николай и Семён не стали откупаться от практики, а они первые наследники.

— Но они оказались не так амбициозны, — я кисло улыбнулась. — И это логично.

Этот разговор казался мне пустым. Я снова начала задыхаться. Хотелось на воздух, простым проветриванием тут не обойтись. Раз уж у меня появился извозчик, готовый таскать меня на руках без потери репутации, стоит воспользоваться его помощью.

— Прошу прощения, кажется, я вас утомил, — Алексей склонил голову в поклоне и выпрямился, явно ожидая, что я опровергну его слова.

— Я ещё неважно чувствую себя, — сказала я, ничуть не соврав. Мне было плохо. Казалось, что стены давят на меня, сжимаются и хотят раздавить. — Спасибо за визит и беспокойство.

Алексей вежливо попрощался и вышел из зала, а я тут же набрала номер брата. Если он не вытащит меня из этой помпезной комнаты, где даже люстры сверкали так ослепительно, будто сделаны не из цветного стекла, а из драгоценных камней, я пойду сама. Буду прыгать или держаться за стены. Если надо — то и поползу.

Брат вихрем ворвался в зал, посмотрел на моё бледное лицо и хмыкнул. Подхватив меня, он быстрым шагом направился к выходу из поместья. Я вдохнула прохладный воздух, почувствовала головокружение и прикрыла глаза. С чего вдруг такая вялость? Неужели я настолько слаба, что после обычного перелома нужно валяться в постели?

— Эй, кроха, ты чего? — спросил Николай, усевшись на лавочку и не выпуская меня из рук.

— Кроха, да? — я улыбнулась, вытаскивая из памяти воспоминания Ярины. — Я и забыла… ты меня так называл… когда? Сколько мне было?

— Лет до восьми точно, — ответил брат, усаживая меня рядом. — Потом ты стала изображать взрослую.

— Точно! В восемь отец подарил мне платье как у мамы. Тот же цвет и фасон.

— Ага, вот умора была, — он легонько толкнул меня в плечо и рассмеялся. — Ходит такая сопля по поместью и кривляется, изображая важную даму.

Мы замолчали. Слишком много мамы было в этих воспоминаниях. Наверное, Николаю очень не хватает её. Я прижалась к его боку и задумалась о том, как странно всё выходит. Раньше он был очень дружен с Яриной, а теперь я изредка получаю порцию братской любви, когда Николай приезжает домой в отпусках между практикой.

Отец тоже изменился. Раньше я думала, что всё дело в том, что я не очень достоверно изображаю Ярину… потом уже я догадалась про его покровителя, сопоставила некоторые факты. Он боялся меня. Точнее, боялся того, во что я могу превратиться. Сознательно отталкивал дочь четыре года и отстранялся всё сильнее с каждым днём.

— Эй, кроха, у тебя телефон вибрирует, — Николай подул мне в ухо и вытащил из моего кармана телефон. — О, вот и твои подружки!

— Не отвечай! — я не успела забрать телефон, а брат уже принял видеовызов.

— Яра! — взвизгнула Аня, когда Николай направил камеру на моё лицо. — Ты в порядке?

Я вздохнула и принялась отвечать на вопросы. Света с умным видом расспрашивала меня про тварей и отряд из военного Корпуса, отправленный нам на помощь. А потом ненавязчиво поинтересовалась, с какой стороны пришли твари, и не было ли поблизости от нас спонтанных разломов.

Мне очень не понравился интерес Светы к возможным разломам. Она прекрасно понимает, что если в наших горах найдут фульгуриты, начнётся бойня. Да, не какая-то локальная война с нашим родом, а самое настоящее истребление Войтовых, которое будет одобрено с самого верха. И при этом Света всё равно решила спросить о направлении тварей… а когда я пожала плечами, она спросила ещё раз.

Хороши же подружки! Собственно, именно поэтому я и сказала, что твари шли со всех сторон, были разного вида и вообще вели себя так, будто их кто-то долго гнал несколько километров до наших земель.

Света быстро сменила тему и уточнила о состоянии моих отца и брата, которым пришлось устранять последствия взрыва в шахте. Покосившись на Николая, я ответила, что брата, кажется, контузило. По крайней мере, выглядит он ещё более тупым, чем раньше.

Ощутимый тычок в бок я проигнорировала, продолжая трещать с девочками о всякой ерунде — после того как они увидели моё уставшее лицо, все серьёзные вопросы отпали сами собой.

Николай морщился, но стоически исполнял роль подставки для телефона. Хотя я думала, что он сбежит уже после обсуждения нового гардероба. Потом я вспомнила про ювелира, который создавал для меня уникальные украшения, и попросила Свету переслать мне договор, чтобы заключить с ним контракт. Сама я в юридических и бюрократических тонкостях не очень разбиралась.

Девочки отключились, убедившись, что со мной всё хорошо. Я же попросила брата отнести меня обратно в комнату. Сидеть на холодной скамейке не хотелось, да и свежим воздухом я уже надышалась.

В комнате я доковыляла до шкафа и достала до сих пор «не найденный подарок» от Николая. Если бы не Ахашши, я бы так и думала, что кулёк со сладостями под подушкой — единственная благодарность за спасение его жизни. Сейчас же я держала в руках бархатную коробочку с вензелями. Герб Мышкиных отливал золотом.

Раскрыв подарок, я ахнула — на шёлковой подушечке лежала заколка в виде цветка лотоса. Лепестки из розового золота с россыпью маленьких бриллиантовых капель были выполнены просто изумительно. Стержень из розовой древесины умнини был очень ярким — самый дорогой оттенок среди пород этого дерева.