- Поможешь?

- Смотря в чем, неужели дядька жениться не хочет? Сколько вы уже вместе? Двадцать лет.

- Молчи, слухи пойдут. Это у вас, у магов, да, тем более, в Империи с этим все просто. Ты не думай, я тебя вовсе не осуждаю. Но у нас-то все совсем по-другому, сама должна помнить.

- И?

- Помоги мне, пожалуйста. Ты же все можешь. Это же такая мелочь.

- Ближе к делу. Чем смогу - помогу. Но ребенка трогать не буду, даже и не проси.

- Совсем одурела?!

- Тише ты, услышат.

- Мне замуж надо идти, пока срок небольшой. Дядька твой только рад. Души во мне не чает с тех пор как… все так сложилось. К коровам и то ходить не дает. Это еще хорошо, что в окрестностях ни одного мага не живет.

- А я тут при чем? Денег на свадьбу дам, даже не думай. И на приданое малышу.

- Денег у нас сейчас много, только шерсть с овец продали. Я же не могу первая замуж идти, имея дочку на выданье, осудят. Скажут, что у тебя счастье ворую, дорогу закрываю.

- Мама, нет!

- Пожалуйста. Сочетайся ты с этим Грегором или с эльфом со своим обычным крестьянским браком без алтаря, как все тут сейчас делают. Для вас, для магов, это же ничто, я спрашивала у умных людей.

- Ну, допустим.

- А следом я, прямо в тот же день. Староста деревни обряд и проведет завтра. Дочь?

- Ладно. А жениха ты мне как предлагаешь выбирать?

- Бери Грега. А вообще, кого дядька определит. Этот же брак - пустышка для магессы, ауры он не свяжет, только для вида, для местных. Постоишь пять минут, ручку проколют над чашей и все. Гуляй дальше.

- Такой брак ни с кем ничего значить не будет! Хотя для надёжности лучше взять все-таки Грега, он тоже маг. С ним такой брак меня, точно, ничем не свяжет. А с эльфом? Кто его знает. Но его уговорить проще. Хотя, и Грег возражать не станет.

- То есть, ты согласна?

- Можно подумать, что я могла решить как-то иначе?

- Спасибо! – мамочка бросилась меня обнимать, - А где ты платье-то так извозила? В чем завтра пойдешь? Ох, как была девка бедовой, такой и осталась.

- А проверка на девство - кристалл над аркой для новобрачных? Мне что-то тут вспомнилось. Может выйти довольно неловко, дядя расстроится.

- Он потеряется завтра утром, этот кристалл, обещаю. Скажем, что сорока утащила.

- Хорошо.

Шерли

Распахнула глаза навстречу раннему солнцу. Мамочка уже вскочила и совсем по-девчоночьи протирает кулаками глаза. Деревянный дощатый пол после ночи холодный, а сквозь щелочку в раме окна чудится, что в дом проползает туман.

- У тебя глаза еще совсем не открылись.

- Угу, - сидя кутаюсь в одеяло и отчаянно пытаюсь не откинуться на кровать обратно.

- Не отступишься, помнишь, о чем мы вчера говорили?

- Не отступлюсь, не бойся. Я все понимаю, сама имею свои тени в прошлом.

- Надеюсь, хоть небольшие.

- Как у всех.

- Поклянись, что не откажешься, просто я очень боюсь за свое счастье. Мы с твоим дядькой так долго ждали, пока ты выйдешь замуж, не заводили малыша, стереглись. А оно вон как вышло, сам завелся и нас не спросил. Хорошо, если мальчик. Ты точно увидела?

- Точно. Аура мужская и полноценная, но магом он, конечно, не будет. Просто хороший здоровый малыш.

- То, что я и хотела. Самый лучший малыш у меня будет. Долгожданный. Я ведь твоего дядьку с самого детства любила. Он меня и старше всего-то ничего, на два года, ну ты и так все это знаешь. Так что, поклянешься?

- Булавку дай какую-нибудь, поклянусь, - я зевнула спросонья, - мне за ритуальным кинжалом надо в куртку лезть, а я глаза открыть не могу.

- Это обязательно?

- Клянутся всегда кровью, - мама подала свою брошь, красивую, в форме цветка папоротника с мелкими жемчужинами вдоль края листа. Легонько я кольнула подушечку пальца. Надеюсь, об этой клятве мне не придется жалеть.

- Клянусь сочетаться сегодня с ... с кем-нибудь браком до того, как солнце сядет за горизонт.

Кровь вспыхнула и поднялась столбиком дыма. Мама ахнула.

- Все?

- Да. Иди, отковыривай тот злосчастный кристалл. А я немножечко поваляюсь, - мама подошла, обняла за плечи, притянула лицом к своему еще мягкому плоскому животу, поцеловала в макушку, заправила выбившуюся прядку за ухо.

- Не переживай, я все сделаю как надо. Ты же догадываешься, что это не первая моя шалость?

- Мама?

- В нашей семье у всех женщин скверный характер, как у тебя. И у меня такой был в юности. Когда меня посватали за твоего отца, я сбежала из дому, хотела всем отомстить любой ценой. Ох и зла я была! Что угодно готова была сотворить, чтобы только никогда не дать провести над собой обряд. Бежала, куда ноги ведут.

- Мама?

- Долго бежала. Хотела и себя убить, и жениха, много чего хотела, благо ножа не взяла. А мимо проезжал маг, сильный маг. Что ему разбитная деревенская девка, сбросившая с себя платок к его дорогим сапогам. Я ему такой тогда показалась, глаза полыхают, коса расплелась. Матери я все сказала сама поутру, как вернулась. Ночь. Сладкая то была ночь, отравленная ядом молодой буйной крови, ни о чем я не пожалела ни разу. Кристалл тогда тоже сорока уволокла, бабушка твоя меня научила, да клятву с меня взяла. Жених так ни о чем никогда и не узнал, а через восемь с половиной месяцев родилась ты. Поняла?

- Мама? Ты же всегда была такой скромной.

- Молодость. Время творить великие безрассудства. Ни разу ни о чем не пожалела, веришь? Если бы не та ночь, такой дочки у меня никогда бы не было.

- Ты уверена? Бывает же, что и в простых семьях рождаются маги!

- У тебя глаза цвета той самой хмельной ночи, с россыпью вокруг зрачка золотых искр от маленького костерка в дымном осеннем поле.

- Как его звали?

- Мэш. А имени рода он мне не назвал. Поваляйся, - мама легко улыбнулась, - я блинов напеку, да сбегаю к старосте. Благословите, великие боги, сорок.

Мэш. А я все гадала, откуда у меня такой дар. Непозволительно огромный, как у детей аристократов, и то не у всех. Ну, мама. Нет, не мне тебя, конечно, судить. Да и обижаться мне не на что, если по-честному. Кем бы я была, если б не эта твоя шалость. Но мир радикально перевернулся. Передник, платок, домашнее платье, крынка молока в руках, чисто прибранный дом, круги домашнего сыра на кухне – все это моя мама. Как, оказывается, бывает зыбка реальность, если не знаешь, что скрыто от посторонних глаз за мишурой скромного сельского быта. И это у нас в селении, где, считай, все на виду. М-да. Уснешь тут. Ну, мама! Если бы ты могла только предположить, что мне удастся разузнать, к какому роду принадлежу, когда доберусь до столицы. Всего-то надо сходить в академическую библиотеку и затребовать артефакт и списки родов. Вот тебе и безродная девка в Академии магии. А ведь ребята в шутку предлагали проверить, мало ли мой далёкий предок принадлежит к великому роду придворных магов. Это был второй год обучения, как сейчас помню, да я отказалась. Я смогла поднять зомби, выехав на силе дара, на природном упрямстве, а вся остальные, кто в тот день пытался, нет. Ну, мама! Мне будет, чем заняться. Глаза у меня с искорками. Вот и верти теперь в голове, у кого из знакомых мне сильных магов глаза такие. А если это кто-нибудь из моих бывших преподавателей? Сильных магов сравнительно мало. Теперь я знаю, куда надо было смотреть мужчинам - в глаза. Сейчас гадать было бы проще. Во дворе еще что-то непонятное бряцает, и кто-то тяжело и прерывисто дышит. Может, корова телиться решила? Надо бы выйти, взглянуть, а то и помочь, раз уж я встала. Какое все-таки счастье, возвращаться домой иногда, но не жить здесь. Спасибо, мама за то, что вытянула мне счастливый билет. Сороки - дело такое.

Надела на себя платье и вышла во двор. Как много хочется сказать, и совсем нет подходящего слова, хоть одного, чтобы его публично произнести. Демона, черта, шресса и прочих здесь поминать нельзя. А других слов у меня не осталось.

Кузнец сжимает в руках меч и наступает на почти безоружного, не считая игрушечного ножа, Адриана.