Ее сердце ударилось о ребра. Это был он. Глеб «Дима» Мозалев. Собственной персоной. Направлялся прямо к ней.

Вживую он был еще сексуальнее.

Она видела бесчисленное множество его фотографий в Интернете и просмотрела по меньшей мере две сотни интервью на Ютубе. И она думала, что все это подготовило ее к встрече с ним в реальной жизни. Она была неправа.

Он был крупнее, выше и более властный, чем она ожидала. По сравнению с ее ростом в сто пятьдесят семь сантиметров он возвышался над ней. Лучи солнечного света проникали сквозь окна и освещали его лицо, как будто Мать Природа была его личным инженером по освещению. В его глазах цвета молочного шоколада были золотистые искорки, которые в реальной жизни казались еще более гипнотическими. Его густые светло-каштановые волосы были коротко подстрижены, но она могла сказать, что они были волнистыми, и у нее зачесались пальцы от желания дотронуться до них. Еще были татуировки, которые покрывали его предплечья и бицепсы, придавая ему еще более сексуальный вид, граничащий с откровенно опасным.

Самым безумным было то, что наиболее впечатляющей чертой в нем была не его внешность, хотя от его вида с нее легко могли слететь трусики. Это было нечто большее. Дело было в том, как он держался, направляясь к ней медленными, целеустремленными шагами. Он имел абсолютно властный вид. Крошечные волоски у нее на затылке встали дыбом. Все ее тело вибрировало от влечения, похоти и желания.

Она изо всех сил старалась не обращать на это внимания. Она была здесь ради Данила. Несмотря ни на что, она не могла позволить гормонам затуманить ее рассудок. Анна услышала голос Алисы у себя в голове:

— Ты хотела знак? Вот твой знак!

И, святые макароны с сыром, он был настоящим знамением.

Черт. Сердце Глеба колотилось все сильнее с каждым шагом по направлению к женщине, которая, как он надеялся, была блогером, пришедшим на встречу с ним. Незнакомое чувство начало нарастать у него в животе, а ладони покалывало. Только когда он остановился перед этим потрясающим, захватывающим дух созданием, он понял, что это было.

Нервы.

Он нервничал.

Когда он начал проходить химиотерапию, люди спрашивали, нервничал ли он из-за лечения. Нет.

После того как он уложил бандита с пистолетом, его спросили, был ли он напуган или нервничал. Ответ был тот же — нет.

Перед боем с Нуньесом его бесчисленное количество раз спрашивали, нервничает ли он, и ответ всегда был — нет.

Он столкнулся со всем этим лицом к лицу и оцепенел. Он закрылся. Воздвиг барьер вокруг своих эмоций.

Он сделал это не нарочно, это просто случилось.

Но с каждым сделанным шагом он чувствовал, что возвращается к жизни. Он ощутил, как рушатся эти барьеры.

Его ноги перестали двигаться, когда он оказался перед ней. Кристально чистые радужки цвета морской волны, обведенные темно-синим ободком, смотрели на него снизу вверх, и он уловил связь, которая была настолько сильной, что казалась осязаемой. Как будто это было что-то, чего он мог коснуться.

Он слышал, как люди говорили о том, что при виде того самого человека весь остальной мир исчезает, но думал, что они просто преувеличивают. Что они повторяли что-то, что услышали в фильмах или прочитали в книгах. Но это было реально. Это было то самое ощущение, которое он сейчас испытывал.

На подсознательном уровне он знал, что на земле есть другие люди, другие существа, но в тот момент единственное, что для него существовало, — это они двое.

— Привет. Я — Глеб.

Напряжение в его голосе заставляло слова звучать, как наждачная бумага.

— Я знаю.

Ее подбородок опустился в легком кивке, а ее и без того большие голубые глаза стали еще больше.

— Ты Рена? — спросил он.

— Я… эм…

Ее идеальные брови нахмурились, отчего между ними образовалась очаровательная складочка.

— Обычно меня зовут Анна.

— Анна. — Глеб повторил ее имя с таким почтением, словно встретился с матерью Терезой.

Она снова кивнула, и на этот раз ее губы приоткрылись, когда она медленно выдохнула. Это было очень незначительное движение, но он почувствовал, как сила этого действия пронеслась сквозь него. Волна ощущений затопила его от простого движения ее дыхания.

Пытаясь взять себя в руки, Глеб постарался вести себя настолько нормально, насколько мог. Это потребовало гораздо больше усилий, чем ожидалось.

— Ты не хотела бы присесть?

Она снова нахмурила брови, и замешательство затуманило ее ясные голубые глаза.

— Эм…

Выражение, промелькнувшее на совершенных чертах Анны, заставило его на мгновение замереть.

— Ты здесь, чтобы встретиться со мной, верно?

У нее перехватило дыхание, и она немного поколебалась, прежде чем ответить, как будто он задал ей вопрос с подвохом.

— Да.

Анна была гораздо более сдержанной, чем любой интервьюер, которого он когда-либо встречал. Скорее всего, потому, что она не была профессиональным репортером, а также потому, что тема была слишком эмоциональной.

— Отлично. Давай присядем.

Он протянул руку, и когда она прошла мимо него к маленькому столику, в воздухе разнесся свежий цветочно-цитрусовый аромат. Он закрыл глаза, вдыхая его.

Он никогда не был большим поклонником ароматов. Но сейчас все было иначе. Ее аромат был цитрусовым, легким, воздушным и свежим. Так же, как и ее глаза, ее запах притягивал его.

Когда он рос, одна из его любимых историй, которую читала ему мама, была о сиренах, которые очаровывали моряков своей красотой и голосами. Став взрослым, он узнал, что их намерения не были чистыми, но ребенком он всегда хотел встретиться с одной из таких сирен. Не с теми опасными существами, которыми, как он теперь знал, они были, а просто с кем-то, перед кем он был бы бессилен.

Раньше он мечтал узнать наяву о том, каково бы это было, и теперь он знал.

Анна грациозно опустилась на стул, который он выдвинул для нее, и когда он скользнул на свое место за столом напротив нее, у него возникло желание наклониться вперед, просто чтобы еще раз вдохнуть ее аромат. К счастью, разум взял верх, и он воздержался.

— Ты голодна? — спросил Глеб. Он увидел Симу, выходящую из вращающихся дверей, ведущих на кухню, и, задавая вопрос, начал поднимать руку, чтобы привлечь ее внимание.

— Нет, — ответила Анна. Она покачала головой, облизывая свои идеальные губы.

Логически он понимал, что это было непроизвольное невинное действие, скорее всего, нервная привычка. Но его тело восприняло это иначе и отреагировало так, как будто это была самая эротичная и соблазнительная вещь, которую он когда-либо видел. Возбуждение нарастало в нем, и он знал, что, если не возьмет на себя ответственность за это взаимодействие, то оно будет не единственным, что нарастет. Он был примерно в пяти секундах от демонстрации того влечения, которое она в нем пробудила.

— Ну, я как раз заканчивал.

Он вытащил бумажник и положил купюру рядом со своей тарелкой. Когда он это сделал, его колено задело ее под столешницей. Это был самый короткий контакт, и между ними было два слоя джинсовой ткани, но это никак не ослабило удар электрическим током, который пробежал по его ноге прямо к тому месту, которое он пытался уберечь от пробуждения.

Ему нужно было отвлечься. Если бы он остался сидеть в этом замкнутом, довольно интимном пространстве с Анной, он не смог бы встать, не опозорившись.

— Сегодня прекрасный день. Не хочешь прогуляться?

— Эм…

Ее щека впала, как будто она кусала ее, сжимая перед собой сумочку.

— Или мы можем поговорить здесь, — внес поправку Глеб, увидев, как неловко ей стало от его предложения. — Меня устраивает любой вариант, где бы ты ни хотела провести интервью.

Затем, после того как его обязательства будут выполнены, он планировал выяснить, какие у нее планы на сегодняшний вечер, на завтра, на выходные и, возможно, даже на всю оставшуюся жизнь.