Он поднял бокал с пивом, сделал глоток и попытался выбросить Анну из головы. Он сводил себя с ума, и ради чего? Мяч однозначно находился на ее стороне. Его телефонный звонок и три текстовых сообщения прочно закрепили это положение.

Он оглядел бар.

Наблюдая, как люди смеются, пьют и танцуют, он понял, что это чувство вернулось. Пустота, зиявшая в его груди, как дыра, снова овладела им. Он был окружен людьми, но чувствовал себя изолированным. Одиноким. Впервые он ощутил это, когда вышел из кабинета своего врача после того, как ему поставили первоначальный диагноз.

Он никогда не забудет тот день.

Светило солнце, и это был прекрасный двадцатиградусный день. Восемь человек ждали на пешеходном переходе, который вел от медицинского корпуса к автостоянке. Глеб стоял посреди них и смотрел на их лица, по-настоящему смотрел. Если бы он сейчас закрыл глаза, то смог бы видеть их всех. Там было трое мужчин и пять женщин. Все они разного роста, национальности и возраста. Некоторые разговаривали по своим телефонам, другие казались нетерпеливыми, и там была пара, обсуждавшая, что заказать на ужин этим вечером — пиццу или суши.

Когда он вглядывался в лицо каждого из них, на него снизошло озарение. Никто из них понятия не имел о новостях, которые ему только что сообщили. Как изменилась его жизнь в мгновение ока. Никто из этих людей не знал его. И он их не знал. В тот момент он подумал, что пустота пройдет, когда он снова окажется рядом со своей семьей и друзьями, но этого так и не произошло. Это чувство просто оставалось внутри. В течение многих лет.

Но после того как он провел утро с Анной, пустота исчезла… Он получил небольшую передышку от этого, а теперь тупая боль одиночества вернулась.

Глеб понятия не имел, увидит ли он когда-нибудь Анну снова. Но теперь, когда он испытал кратковременное облегчение от этой тяжести и боли, он мысленно решил, что найдет способ вернуться в такое состояние снова. Она показала ему то, о чем он и не подозревал, что это возможно. Он был убежден, что всегда будет нести в себе эту пустоту. Общение с Анной показало ему, что это не так. Так что все, что ему теперь нужно было сделать, — это поработать самостоятельно, чтобы добиться того же результата.

Он всегда твердо верил, что, какими бы замечательными или ужасными ни были люди или обстоятельства в жизни, то, что ты чувствуешь, зависит только от тебя. Никто другой не несет ответственности за то, чтобы сделать тебя счастливым.

Глеб поставил свое пиво и встал, готовый вернуться к парням, которые пришли сюда сегодня вечером, чтобы отметить начало его работы в пожарной части. Ему предстояло познакомиться с целой новой семьей. Больше не надо прятаться в углу. Пришло время начать жить. Не притворяться, что живешь. А по-настоящему жить.

Направляясь к бару, он положил свой телефон обратно в карман. Смеясь, он подумал про себя, что, возможно, Анна была ненастоящей.

Может быть, она была ангелом, посланным показать ему, что он не должен жить с этой темной пустотой внутри. Затем он сразу же услышал голос брата в своей голове, говорящий: «Только ты мог подумать, что единственная возможная причина, по которой женщина не заинтересовалась тобой, — это если бы она была неземным существом».

Улыбаясь про себя, он пробирался между столиками. Он был всего в нескольких метрах от комнаты с бильярдными столами, когда почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом. Он повернул голову и посмотрел через плечо, и его грудь сдавило так сильно, что он не мог сделать вдох. То, что он увидел, выбило из него дух.

У входа в бар стояла Анна в красном платье, которое подчеркивало каждый изгиб ее тела и заставляло его теорию об ангеле разбиться вдребезги.

Она была настоящей. Она была горяча, как сам грех. И она была здесь.

Еще до того, как за Анной закрылась дверь, она почувствовала внезапный прилив смущения. Окинув взглядом бар, она увидела, что все присутствующие одеты гораздо более небрежно, чем она. Большинство были в джинсах и обрезанных шортах; несколько женщин были в лосинах и майках.

Нервно вздохнув, она взглянула на себя и нервно провела руками по лифу своего красного платья-майки в рубчик, чтобы расправить все складочки. Оно было приталенным, с подолом, доходившим ей чуть ниже колена, но имевшим тенденцию сбиваться в кучу, из-за чего она не носила его с тех пор, как забеременела. Такие платья и младенцы плохо сочетались друг с другом. Но ей нравилось, как оно облегало во всех нужных местах, подчеркивая ее изящные изгибы. Она сочетала платье с черными сандалиями-гладиаторами и чувствовала себя на миллион долларов, когда смотрелась в зеркало в ванной, прежде чем покинуть свои апартаменты.

Может быть, ей стоит вернуться и переодеться? Или, может быть, ей просто следует наплевать на то, подходяще она оделась или нет, и придерживаться своего плана встретиться с Глебом и рассказать ему о Даниле?

— Привет. Глубокий мужской голос пробился сквозь голоса, перекрикивающие друг друга в ее мозгу.

Когда она подняла глаза, то увидела стоящего перед ней симпатичного парня лет двадцати с небольшим. Он пристально смотрел на нее, и она почувствовала приятный прилив уверенности от его внимания. Ей это было совсем неинтересно, но было приятно чувствовать, что у нее все еще есть магнетизм.

Может быть, это платье, в конце концов, было неплохой идеей, подумала она.

Она пыталась придумать, как быть дружелюбной, но не заводить его, когда он наклонил к ней голову. — Ты загораживаешь выход.

— О, извините, — она метнулась в сторону, позволяя привлекательному парню и девушке, висящей на его руке, выйти из помещения.

Улыбка появилась на ее лице, когда она опустила голову и подняла руку, чтобы коснуться своих щек, которые, она была уверена, были такими же красными, как и ее платье.

Уставившись на свои туфли, чтобы немного прийти в себя, она поняла, что уже очень давно не разговаривала с кем-либо старше девяти лет.

Она сделала себе мысленную пометку начать проводить больше времени со взрослыми. В парке были мамы, которые всегда были дружелюбны и открыты к общению.

— Я вижу, все-таки сработала обратная психология.

По ее коже пробежали мурашки. На этот раз, подняв глаза, она встретилась взглядом не с незнакомцем. Золотистый взгляд Глеба был прикован к ней. Анна почувствовала, как от этого пристального взгляда воздух вокруг нее накалился.

В первый раз, когда Анна увидела отца близняшек, он был на сцене и пел со своей группой. Она все еще помнила тот электрический разряд, который пронзил ее, когда его глаза нашли ее в толпе. Она почувствовала, как этот импульс пробежал по всему ее телу, словно ток, бегущий по венам.

Это было то самое чувство.

Ранее днем она провела с Глебом по меньшей мере час и могла бы подумать, что его сексуальная привлекательность теперь будет менее сильной, потому что она уже столкнулась с ней. Но все оказалось наоборот. Ее тело реагировало хуже — или лучше, в зависимости от того, как на это посмотреть, — чем в первый раз.

Точно так же, как тогда, когда он подошел к ней в кафе, Анна была поражена его отчетливой аурой альфа-энергии. Осматривая бар, она заметила, что он был заполнен мужчинами, некоторые из которых, возможно, были такими же неотразимо красивыми, как Глеб. Однако ни один из них не обладал той особой властностью, достоинством и харизмой, которые казались уникальными.

— Привет, — слабым голосом произнесла она.

Приветствие прозвучало неубедительно по сравнению с его вступительным словом, но, как она уже поняла, ей катастрофически не хватало опыта, когда дело касалось общения со взрослыми.

— Я рад, что ты пришла. Его кривобокая ухмылка вызвала поток ощущений, пронесшихся сквозь нее.

Она просто кивнула в ответ. Кокетливое подшучивание было не совсем тем, в чем она преуспела на этом этапе своей жизни. Ее сильные стороны ограничивались сидением с трехлетними детьми, раскрашиванием и игрой в принцессу. Ничего из этого она сейчас не могла использовать.