Бутылка открылась и наполнила стаканы тёмной, шипящей жидкостью. Макс вцепился обеими руками и начал жадно пить, а когда стакан опустел, отложил его, закатил глаза и растянул губы в блаженной улыбке. И так провёл несколько минут, пока брат не окликнул его.

- Ну что, закончим работёнку?

- А то!

Братья вернулись к работе. Пололи, граблили, собирали мусор, подметали, давили колорадских жуков, пересаживали цветы, поливали огурцы и помидоры, срезали лишние листки у капусты, побеги у клубники. Дамир всё показывал Максу, что нужно поливать только тёплой водой и только под корень, чтобы не повредить стебли.

Чуть позже они начали наперегонки колоть дрова и, как правило, у Дамира выходило быстрее и качественнее, а Макс прежде чем расколоть хоть одно полено трижды мазал и затем ещё минуту стучал поленом об землю, пока оно не раскалывалось. Вот вам и ЗУН, с разницей в один год. Дамирова горка колотых дров росла, как тесто на дрожжах. И в то же время он успевал объяснять и показывать Максу, что стоять нужно не очень близко, расставить ноги пошире, топор держать за самый конец и широким размахом делать быстрый, точный удар, а если топор уйдёт слишком глубоко, перевернуть и ударить обухом через плечо.

Работу закончили к вечеру. Это был хороший, продуктивный день, а что может быть прекраснее осознания проделанной работы? Смотреть в предзакатное небо и любоваться чисто убранным полем, прополотыми, окученными и политыми грядками, слушать приятную музыку и потягивать прохладный квас, а потом зайти домой, принять тёплый душ, отужинать, посмотреть славное кинцо, а после лечь в постель и сладко уснуть.

Макс расплылся в улыбке. Но тут Дамир выдал:

- Прогуляемся в лес?

- На ночь глядя?!

- А чего дома сидеть? Погода атас!

- На великах?

- В топку их. Десять минут и мы уже будем на месте. Лучше пешом, а? - Предположил Дамир.

Макс вздохнул, но долго его уговаривать не пришлось. Они приняли душ, переоделись, поужинали, предупредили родителей и отправились в путь-дорогу.

И был это не просто путь, а путь, что обозревает всю твою жизнь. Вот солнце склоняется всё ближе к горизонту, а лучи всё багровее, но скрытое за облаками оно даёт ощущение, что сам небосвод начал плавиться и кровоточить.

Теперь все улицы в городе красно-оранжевые. Макс и Дамир уже прошли первый перекрёсток на своей Белогвардейской улице. Впереди оставался солидный отрезок, что поднимается и ведёт к улице, за которой раскинулся лес, по которой они сегодня и возвращались. Это даже не отрезок, а целая сетка воспоминаний…

Гурьба мальчишек, собирающихся вместе, чтобы обменяться игрушками, видеокассетами, поколесить по городу…

Первые друзья, первые соперники, вместе бегают, вместе играют, что-то придумывают, что-то изобретают. Совместные походы на пасху, сбор яиц везде, где только можно, не только по домам и квартирам, но ещё обход всех ларьков и магазинов.

Сбор цветмета, стекла и макулатуры, чтобы затем сбагрить всё это побыстрее, получить заветную денюжку и скромно отметить в ближайшей кафешке или кино.

И всё было своим: свои правила, игры, кодекс чести… Прятали свои клады друг у друга в огороде и даже капсула времени, зарытая где-то в лесу, в давно забытом месте.

Вот к чему вела эта дорога, а ещё к магазину. Первому магазину приколов и розыгрышей, совсем простому по сегодняшним меркам, но тогда, для нас, мелкой ребятни, это была настоящая лавка чудес, и всё-то в ней продавалось, и статуэтки, овеянные востоком, необычные копилки, всякие светящиеся и визжащие штуки, подушки-пердушки, маски для Хэллоуина, настольные игры и, конечно же, петарды. Ох уж эти петарды… Как они взрывались, да и сейчас взрываются в новый год, когда зимними ночами на пустых заснеженных улицах проводились эксперименты.

Теперь всё это куда-то ушло, но оставило столько приятных воспоминаний…

Макс и Дамир пересекли второй и третий перекрёстки, и теперь слева на них взирали несколько чуть наклонённых полянок.

Ныне на лыжной базе есть ограждённые футбольные поля с искусственным газоном, но тогда, многие годы назад, для любого ребёнка лёгкий склон, где, случалось, паслись козы, был лучшим местом, чтобы собраться вечерком и поиграть футбол. И неважно, сколько людей, а отличать команды можно по надетой футболке и голой груди, и это было важно, ведь частенько сюда стекались совершенно незнакомые ребята, мальчишки, девчонки, здесь всем были рады.

Вот к чему вела это дорога, но что она значила сама по себе? Зимними днями в выходные от школ, с самого утра и до обеда, бывало, устраивались гонки. По широкой высоко поднятой в сравнении с остальными улице на санках-ледянках скатывались по четыре гонщика, и у каждого был свой помощник, который разгонял и давал направление, гонщику же оставалось лишь рулить всем телом и удерживать равновесие, чтобы не улететь в сугробы кювета.

Всё это оживало в памяти при одном только взгляде, пока Макс и Дамир шагали по улице, озарённой багровыми лучами предзакатного солнца. И путь предстоял солидный. Путь, овеянный воспоминаниями.

Рядами шли дома и гаражи, где иногда попадались частные мастерские, парикмахерские, шиномонтажки, мастерские сварщиков. У редких домов снаружи были пристроены загоны для кур и другой мелкой птицы. Люди крутились, выживали как могли.

Так Макс и Дамир вышли на улицу, где за полосой шикарных особняков их ждал лес, но братья предпочли свернуть направо, чтобы спуститься к лыжной базе и пройти через неё. По этому спуску Макс ходил в школу, а Дамир защищал его от своры собак. На пути встречалась колонка, облюбованная водителями и ребятами, что прямо висели на ней, упиваясь студёной водицей после своих тренировок. Максу нравилось спускаться, как бы погружаясь в место, ведущее ко всем таинствам Бугульмы, полное надежд, тщаний и возможностей.

Но сейчас братья остановились на золотой середине многообещающего этого распутья, там, где они ещё не достигли крутого спуска Сокольской горы, но уже стояли напротив чёрного забора лыжной базы. Выждали, пока проедет поток автомобилей, и вошли через распахнутые, решётчатые двери.

Вымощенная плитами дорога посреди газона вела к административному зданию лыжной базы. В нём выдавались лыжи, имелся тренажёрный зал с бассейном, где занимались каратисты и всякие культуристы, а на втором этаже была гостиница для приезжих спортсменов и кафе, где можно недорого позавтракать или отобедать после летних пробежек или зимних катаний на лыжах.

Дамир и Макс обошли это здание, и попали на гигантскую площадку, расположенную перед лесом. Она делилась на секции, в одних можно было поиграть футбол, в других баскетбол и волейбол, а в прочих были турники, брусья и всякого рода перекладины.

А за всем этим богатством уже открывался лес. Макс вдохнул свежий воздух и тут же вспомнил, как хорошо здесь кататься на лыжах зимними вечерами, особенно в метель. Морозный ветер и пурга обдувают, гонят тебя со всех сторон, а снежинки щиплют лицо, когда повсюду темень, и только оранжевый свет фонарей освещает твой путь. Ты словно борешься за свою жизнь, набирая скорость, дьявольски устаёшь и промерзаешь! А потом можно заглянуть в кафе, перекусить, испить горячего шоколада под тихую приятную музыку и согреться.

Но и летом здесь загляденье, пробежаться с утреца под сенью деревьев, в прохладной тени, в свежести и покое, наслаждаясь пением птиц.

Макс не заметил, как они углубились в лес и взобрались высоко по дороге, остановившись на одном из поворотов лыжного пути. И вдруг сошли с него, с асфальта на траву, меж сосен, глядя куда-то вниз, там вдалеке стоял домик, а во дворе кудахтали куры и кукарекали петухи. Из сараев доносилось мычание. И Максу вспомнилось, что когда дедушка был жив, по утрам они гнали коров к пастуху, затем отправлялись в лес и учились косить, и так до самого вечера, обедая прямо на месте, и уже вечером отправлялись встречать Нюру и Бурёнку. А по прибытии домой, бабушка учила их доить коров, собирать куриные яйца и кормить скотину.