Всего в двух шагах, что разделяли их, земля вдруг задрожала, и на неё обрушился дрожащий столб белого света, из которого вышагнул Дамир. Он улыбнулся и выпустил волну, что отбросила Ранзора далеко и надолго, вырвала с корнем деревья, содрала целые пласты земли, и всё сдиралось и улетало прочь. Дамир подхватил Макса, Тэссу и со всех ног помчался в противоположную сторону, гонимый целью выжить, что позволяет бежать быстрее ветра и обгонять рок.

Ранзор рычал где-то вдалеке, глядя на убегающих букашек, он вытянул руки, сцепил в замок и потянул на себя. Гигантский пласт грунта, по которому бежал Дамир, поплыл назад. Дамир стал петлять из стороны в сторону и, выбежав с этого отползающего куска, кинулся бежать ещё быстрее. Ранзор утягивал пласты один за другим, всё резче и резче грубыми рывками возвращая добычу. Но Дамир был слишком шустр, лих и резв, и словно шальной ветер вырывался из любой ловушки, но всякий раз скорость его снижалась. Тогда деревья потянулись к нему своими ветвями, заградили путь, обмотали ноги, а затем обхватили и Макса, опутали его икры, колени и поползли выше.

Ранзор подходил всё ближе и ближе, но вдруг замер. Его передёрнуло. Он закричал и схватился за глаз, что совсем недавно был ранен сестрицей. Он снова кровоточил, и все прежние раны вновь раскрылись. А вокруг возникло облако дыма и пепла и силуэты давно сгинувших призраков, сквозь которых Ранзор увидел, как Дамир высвобождается из пут, убегает, становится почти неразличимой точкой.

Ранзор закричал и стал посылать ветви ещё и ещё, всё больше и больше, но тщетно. Что-то разрывало тело изнутри, невыносимая боль и бессильная ярость. Осколки пробудились. Вот только кем?! Что-то чуждое и совсем чужое. Ранзора трясло и скрючивало.

- Я же поглотил пустоту! Так не должно быть! Остановись! Ты убьёшь нас!

- Это война за собственные мысли, спасение души, моей души! И эта цель оправдывает любые средства! Зря ты выбрал это тело, ох зря! - Произнёс голос и навсегда затих.

И все остатки последней воли нашли каждый из осколков и направили прямо в сердце. Ранзор упал. Нутро раскалилось. Кости трещали. Плоть тлела и рассыпалась пеплом. Глаза вспыхнули холодным могильно-голубым светом. И жалкие потуги воли не останавливали разложение. Тело и разум предали его, как и весь мир… Никто не возжелал принять истину. Столько потраченных впустую сил. Столько нереализованных планов. Какой глупый и бессмысленный конец…

Над его тлеющим телом стояла Азалия и разрезала вены на своём теле. А затем склонилась над Ранзором и легла на него. Обхватила руками голову и стала целовать, сливаясь с ним в пепельном поцелуе, заливая его чёрной кровью и размазывая её всей своей выстраданной израненной плотью.

Так она целовала и обнимала его, пока они оба не утопли в черноте.

Стены, потолок и пол в каменном коридоре были расписаны иероглифами, рунами, клинописью, какими-то шифрами и неизвестными формулами. Все письмена сияли голубым светом и перешёптывались, отчего тело наполнялось покоем, а сознание ясностью.

Тэсса преодолела коридор и вошла в просторный зал так же расписанный блеском голубых чернил. Пахло мелиссой. Тэсса прошлась вдоль пустых капсул, парящих прямо в воздухе.

Лишь одна из них, что находилась в самом конце, окутанная ярко-фиолетовым светом купола, была занята. В ней лежало коматозное тело Макса. У его повреждённых ног стояла Пандора и всё так же занималась лечением, без перерывов на сон и отдых, с тех самых пор, как они заявились. Она водила руками по куполу, перебирая тончайшие материи света, и он то мутнел, то становился ярче, иногда рябил. Над головой Макса находилась вытяжка в виде тонкой лазерной сетки, она поглощала красные искры, когда они вспыхивали и вылетали из Макса.

Тэсса глядела и не понимала. Что же она натворила? Где оступилась или свернула не туда? Почему при всех её силах она несёт такие потери? Никто теперь её не окликнет и не одарит нежным взглядом. Не даст сильного мужественного наставления. Остался лишь этот холодный одинокий свет, а впереди тьма и почва, что уходит из-под ног. Как продолжать борьбу? Кто отругает за ошибку? Осадит за проступок? Ещё вчера это была целая вселенная, а теперь руины, под которыми лежат останки твоих родных и близких, а значит, вместе с ними погребена твоя лучшая часть души. Всё вымерло и опустело. И сердце стало льдом, плавающим в мёртвых водах. И каждый шаг сомнение. Не лучше ли остановиться и повернуть назад? Ведь впереди лишь доказательства собственной немощи. Здесь в Эдеме я могла бы укрыться надолго. А если повезёт, хворь сюда вообще никогда не доберётся. И я забудусь в чтении, выращивании цветов и винограда, чтобы настаивать дивное вино, растворюсь в искусстве и познании мира, скроюсь от всех невзгод, спрячусь от всей боли и печали в бесконечном летнем деньке, где солнце никогда не садится, а потому тьма не имеет власти. Именно сейчас в момент благоговейной тишины, когда ничто меня не принуждает, я могу просто уйти. Уберечь сердце от ножей. Закрыться в себе и слиться с планетой, в ту часть её души, где я смогу познать все радости, счастье и веселье былого, нынешнего и грядущего, этого хватит до скончания времён. Нужно лишь выбрать…

Внутри купола раздался тихий стук, световая оболочка вздрогнула и тут же прояснилась, но оттуда успел выскочить одинокий звук. Биение, что разрезало чувственную глухоту, эту темницу и жизнь со всей её энергией стала просачиваться сквозь трещины.

Тэсса схватилась за собственное сердце, оно колотилось готовое выпрыгнуть из груди от возбуждения и напряжения в поиске эмоциональной разрядки. И как же Тэсса невзлюбила этот жар, смятение и боль от прилива жизни, но никогда бы не посмела от них отречься.

Тэсса впервые смогла поднять взгляд на Макса, лежащего в капсуле. Его больные ноги, руки, торс, всё было повреждено ядовитыми путами, но главное сердце вновь забилось. И она слышала его мелодичный отыгрыш в своей груди. Если бы она только смогла ему помочь, но силы отвергли её. Всё изменилось. Анима, ядро и даже собственная природа, на которую она всегда могла рассчитывать. Таков был исход спустя две недели?

Но прежде Макс пребывал даже не в коме, а лежал мёртвый и не испускал дух лишь потому, что механизмы лазарета – скрытые затаённые силы этого места – удерживали его. Хвала Пандоре. Её изобретательности. В тот чёрный день она открыла нам портал в Эдем, и мы едва успели донести Макса, ещё бы чуть-чуть и его нельзя было спасти. Одна неделя на высасывание яда и вот теперь потребовалась ещё одна, чтобы начать вытаскивать Макса из комы.

Тэсса вздохнула. Это место, овеянное детскими воспоминаниями, наполнилось скорбью и утратой, где она не могла даже заплакать, всё в ней застыло. Во что превратился Эдем? Убежище для больных изгнанников?

Сердце Макса наконец забилось, но вся остальная вселенная так и осталась там, где замерла, в одной гиблой точке на оси координат времени и пространства. Вдруг у Макса дёрнулся мизинец, пусть и случайно, но и от одной искры может случиться взрыв.

Из тени, что накрывала стену, с кресла сорвался Дамир и подбежал к куполу.

- Макс? Макс?! Ты меня слышишь?! Отзовись! Подай мне знак! - Дамир кричал, и взгляд его, как и всё последнее время был прикован лишь к брату, а голос после долгого молчания звучал недостаточно выразительно и громко, был высок и истеричен.

Когда же он не дождался ответа, стал прижиматься и бить по куполу в истошном вопле и молотя ладонями, колыхая и волнуя свет.

- Дамир! Остановись! Это повредит и тебе и лечению! - Воскликнула Тэсса.

Но Дамир не успокоился, и тогда Тэссе пришлось отдёрнуть его. За это он наградил её злым взглядом исподлобья и крепко сжатыми губами. Он медленно и напряжённо поднял руку так, словно она весила целую тонну, и указал пальцем на Тэссу.