К тому же, подбирая комбинацию программ, Риддл исходил из того, чтобы все они ложились на уже имеющиеся факторы недовольства, благодаря чему, с течением времени, произойдет их врастание и растворение в личностях магов. Уже через несколько месяцев после внедрения, по прикидкам Темного Лорда, найти их окажется попросту невозможно.

Питер же, посланный в Хогвартс под видом крысы, должен бы установить артефакты в гостиных факультетов, библиотеке, нескольких местах, где, как помнил Том, ещё в его времена студенты собирались для попоек, и даже в спальнях старших курсов. После этого, Петтигрю периодически возвращался в замок, наблюдая за происходящим и, при необходимости, меняя выработанные артефакты на новые.

Каким же было удивление Тома, когда там появился в начале некий Квиррелл, якобы одержимый его духом, а затем и весьма характерный дневник-артефакт, напоминающий самый натуральный крестаж. Причем, подслушавший разговоры Поттера и Грейнджер Питер, доложил Лорду о том, что в замке ещё и почти открыто ползает василиск, окаменяя студентов.

Обеспокоенный судьбой части своей души, Лорд был вынужден связаться с Малфоем, потребовав предоставить артефакт, когда-то отданный ему на хранение. Что удивительно, Люциус в тот же вечер принёс его, лично явившись к Риддлу. В конечном итоге, Питер попросту стер часть воспоминаний у Грейнджер, а вот с Поттером дело не пошло. По какой-то причине его разум оказался инертен к заклинанию Обливиэйт. Да и закладки, что создавались артефактами, на него ложились не все – полностью реализовалось лишь то, что должно было вызывать недоверие к Альбусу, повышало обучаемость и создавало тягу к знаниям.

Выслушав тогда Питера, Риддл попросту махнул рукой на Поттера. Судя по всему, он и без помощи Темного Лорда не слишком любит Дамблдора и точит на директора зуб. В крайнем случае, его всегда можно убить – начиная с прямого столкновения, и заканчивая ядом в еде. На долгосрочные планы Тома он повлиять не в состоянии, а в процессе их реализации окажется один не только против Лорда Судеб и Пожирателей Смерти, но и лояльного Тому, благодаря закладкам, населения.

-Что прикажете делать далее, Повелитель? – осторожно спросил Питер, глядя на довольно щурящегося после очередного стакана виски Темного Лорда.

-Свяжись с Люциусом, - усмехнулся Том, - Выясни всё ли готово к оправдательному процессу по делу Блэка.

-Повелитель? – опешил Питер, - Но, ведь, он никогда не служил Вам и всегда являлся Вашим врагом?

Усмехнувшись, Риддл решил разъяснить своему слуге ситуацию:

-Во-первых, он жертва наших врагов. Не только мы можем работать с чужими умами… Альбус делал это десятилетиями. Одним из результатов его… творчества, скажем так, стала ситуация, в которой Сириус умудрился разругаться со своей матерью. Как ты знаешь, именно она была тем человеком, что помог мне вернуться в число живых. И я теперь хочу выполнить обещание, что дал ей перед своим возрождением. Кроме того, когда мы вычистим его мозги, вылечим его тело и поможем полноценно обучиться магии… Скажи, помня своего школьного друга, на чьей он будет стороне? Особенно, если предоставить ему все те документы, что дали нам целители и менталисты Вальбурги по поводу меня?

Некоторое время Питер сидел молча, что-то обдумывая, а затем хмыкнул:

-Для нас он не перестанет быть врагом, но и Дамблдора с большим удовольствием сотрет в порошок. Только, Повелитель, вы заблуждаетесь на счет его обучения, - добавил Петтигрю, - Он никогда не согласится стать вашим учеником.

-Посмотрим, Хвост, посмотрим, - усмехнулся Том.

* * *

В Хогвартс-экспрессе мы с Гермионой ехали лишь в компании Невилла, решившего присоединиться к нам. Мальчик выглядел задумчивым и бросал на нас осторожные взгляды, словно бы не решаясь задать какие-то вопросы, мучающие его. Помогать ему начать беседу ни я, ни Грейнджер не торопились. Гермиона предпочла уделить внимание книге по чарам, а я пытался вдумчиво изучить копию пособия по работе алхимика. Проблемы с изготовлением зелий и алхимических составов стали для меня полнейшей неожиданностью. Учитывая, что в прошлой жизни я в этой области мастером не был, но и полнейшим профаном тоже не являлся, данный факт нервировал. Всё же, имея за спиной опыт самостоятельного изготовления полезных для боевых магов препаратов, мне казалось, что здесь сложностей не возникнет. Увы, но ситуация оказалась плачевной.

Как бы я ни бился, но получающиеся составы были далеки от идеала и улучшить их качество у меня не выходило, как я ни старался. Сколько бы раз не отрабатывались рецепты самостоятельно или в аудитории, но результат всегда оставался одинаково отвратительным.

Снейп, однажды умудрившийся заявиться ночью в класс, где я как раз заканчивал очередную попытку изготовить кроветворное зелье, даже не стал меня штрафовать или назначать отработки. Преподаватель лишь пролистал толстую тетрадь, где были записаны все моим попытки достигнуть нужного результата, покосился на полученную в результате моих стараний бурду, и, хмыкнув, произнёс:

-Можете не стараться, Поттер. Алхимия и зелья – не ваш случай. Тем более, сейчас, когда ваша энергетика ещё не пришла в норму после знакомства с ядом василиска и слезами феникса… После них у вас ещё долго не получится сделать что-то… не ядовитое.

-Всё так плохо? – поинтересовался я, с ненавистью глядя в котел, содержимое которого имело вместо ярко алого темно бурый цвет.

-Куда хуже, чем вам кажется, - покачал головой Снейп, - Вам и раньше не стоило надеяться на что-то более-менее внятное по данному предмету, а теперь путь в алхимию для вас закрыт… Во всяком случае, в ближайшие годы.

В голосе преподавателя не было ни злорадства, ни усмешки – лишь голая констатация факта. Только после этого я оставил попытки освоить предмет алхимика глубже учебного курса. Какой в этом смысл, если даже сугубо учебные составы выходят такими, что их просто уничтожают? Оставалось лишь зубрить теорию, дабы сдать экзамены. Практику мне, в виду травмы энергетики, должны выставить автоматом – удовлетворительно.

С одной стороны, данный факт меня печалил просто в силу того, что я понимал – без высоких оценок в дипломе я могу оказаться после Хогвартса попросту без работы, ибо ни одно учебное заведение меня не примет. С другой же стороны, кто сказал, что мне стоит зацикливаться именно на Аврорате и ДМП, куда собирался направиться мой «реципиент»? Обладая знаниями о магии иного мира, я мог бы запатентовать в здешнем Министрестве десятки самых разных заклинаний и ритуалов, создавать на продажу более-менее сносные артефакты, работающие по совершенно иным принципам, нежели местные… Но, именно что «мог бы». Даже для подобных вещей требуется диплом, без которого не получить лицензию на разработку заклинаний, чар, ритуалов и артефактов. Его можно получить двумя путями – поступить в учебное заведение уровня академии или сдать в таковом заведении экзамены по протекции одного из здешних обладателей титула мастера в профильном направлении магии. В обоих случаях нужны деньги. Очень большие деньги. И если обучение в той же Оксфордской Академии Чародейства стоимость года равна трём тысячам галлеонов, то в Кембридже цена уже в два раза выше. Если же говорить о сдаче экзаменов на получение диплома по протекции, то в кассу обоих заведений надо заплатить более сорока тысяч всё тех же полновесных золотых монет с изображением дракона. Сколько нужно отсыпать искомых кругляшков мастеру, что решится рискнуть своей репутацией и подаст документы в эти заведения, думать уже не хотелось.

Проблема заключается в том, что в сейфе, к которому у меня и доступа-то нет, сейчас находится, если не врет полученная год назад у гоблинов выписка, одиннадцать тысяч галлеонов, десять из которых уйдут на оплату обучения в Хогвартсе, а оставшиеся – на покупки школьных принадлежностей и одежды. Фактически, закончив учебу в вотчине Дамблдора, я окажусь нищим бездомным, если не считать, конечно, того, что для меня сделали Вернон и Петуния. А они поступили достаточно… человечно? Наверное, так.