— Ты, Афелис, конечно, не обижайся, но твоя наивность воистину запредельная! Лихнисты плохие, причём не просто плохие, а такие же плохие, как все предыдущие власть имущие! Потрясающе… Слушай, тебе ведь и правда кажется, что всё зло этого мира от власти? Мол, свергнем сейчас тиранию, и уж тогда заживём, да?
Торину не было нужды дожидаться ответа, поэтому стоило Афелису открыть рот, он сразу продолжил:
— Хорошо, давай немного пофантазируем. В самом деле, чем ещё заняться посреди гор из трупов? Вот представим, что вся власть действительно досталась народу, то есть каждый живёт так, как хочет. Представили? Красота, правда? Все счастливы, каким-то волшебным образом нашли друг с другом общий язык, повсюду изобилие еды, летают розовые единорожки... Не надо тратить уйму ресурсов на бюрократию, пахать из-под палки в поте лица на поле, мануфактуре или того хуже фабрике. Настоящая утопия!
— Торин, я…
— Товарищ Торин! — моментально поправил человечка кто-то из телохранителей, но Вождь дал верному воину знак не вмешиваться. Столь простодушного мятежника он сумеет заткнуть и без помощи посторонних:
— Увы, мой дорогой друг, в реальности всё будет выглядеть совсем по-другому. Ну вот прямо совсем-совсем! Лишившись связующей общество власти, народ сразу разобьётся на групки, начнётся грызня за ресурсы. Это только кажется, что мир огромен, на самом деле плодородных земель не так много, не говоря уже об ископаемых, которые всем так нужны. Да и земля сама по себе мало чего нам даёт, её требуется вспахивать, засеивать, обрабатывать, собирать урожай. За стадом тоже нужен уход. Охотниками все опять же не станут, а если и станут, то быстро истребят всякую живность. Ничто не даётся даром, мой друг, и на любые блага, особенно готовые к потреблению, всегда будет претендовать целая прорва желающих. Хорошо жить хотят все, а вот смогут немногие. Чем больше независимых групп, тем больше будет кровавых конфликтов из-за того, что у соседей есть что-то, чего вам не хватает. Этот исторический этап все расы уже проходили.
Товарищ Торин повернулся к столпившемся вокруг него воинам:
— Ребята, хотите вернуться в каменный век, самое свободное-пересвободное время? — задал он риторический вопрос, вызвав взрыв грубого хохота. — Я тоже не особенно жажду, как-то успел привыкнуть к удобствам цивилизации. Думаете, они с неба берутся? Кто-нибудь из вас представляет себе весь процесс изготовления хотя бы примитивной домашней утвари, не говоря уже о сложных механизмах, таких, например, как паровые машины? В следующий раз, когда окажетесь в необитаемых горах или глухом лесу, попробуйте сделать себе из природных ресурсов качественный нож. Покажете потом, что у вас получилось.
Торин обвёл рукой тронный зал:
— А города? Знаете, сколько невидимой работы требуется для поддержания в порядке даже небольшого провинциального городка? Возведите хотя бы в том же самом лесу самостоятельно домик, поживите в нём пару годиков. На севере вам точно эта затея не слишком понравится. А в городе куда более основательных домов сотни и тысячи, к тому же нужно построить и содержать не только здания, но дороги, колодцы, водостоки... Или, нафиг всё это, переезжаем в деревню дышать свежим воздухом?
Это предложение уже не казалось столь абсурдным, как прежнее, но восторга тоже не вызвало.
— Для обеспечения комфортной жизни расплодившегося за последние три тысячи лет населения планеты требуются сложные производственные цепочки, самоорганизация хорошо работает только в маленьких обществах, застолбивших за собой удачную территорию. Более того, я открою вам ещё одну тайну: в чем более массовом порядке вы производите что-то, тем дешевле получается конечный продукт. Создать всего один нож из стали выйдет чудовищно дорого. Выковать сотню, в пересчёте на каждое изделие, получится гораздо дешевле, а себестоимость при выплавке миллиона ножей окажется совсем крошечной. Но для организации производства такого масштаба нужны бюрократы, иначе вы просто запутаетесь и не сделаете вообще ничего. Учёт, друзья мои, чем сложнее процессы, тем важнее своевременный и точный учёт! Вы знали, что бухгалтерию придумали гномы?
Лихнисты с умными лицами закивали, словно на самом деле знали такие подробности, а не услышали только что от своего не в меру разговорившегося повелителя.
— Но вернёмся к тому, с чего начали: бесконечной грызни всех со всеми. Без сильного внешнего арбитра кровопролитие при конфликтах станет нормой даже в близком окружении каждого разумного существа. Чего далеко ходить за примером, вспомните, как до вторжения Третьей Орды, многочисленные человеческие королевства постоянно воевали друг с другом. А если бы не существовало корольков, то ещё и внутри государств резали б соотечественников почём зря. Теперь поднимаемся на межрасовый уровень: вы же понимаете, что какие-нибудь орки так вообще никогда ничего, окромя своих шалашей, не построят, а благ им хочется, как и всем? Я же говорю, неоднократно проходили всё это! — Торину захотелось сплюнуть, но снова помешал шлем. — Нравится это кому или нет, но монополия на насилие должна быть только у кого-то одного. Если каждый будет пытаться решать проблемы с помощью грубой силы, то убийствам не будет числа! Неспроста население всю историю постепенно объединялось во всё более крупные сообщества, будь то ханства, королевства, царства или империи — все устали от «свободы» непрестанно грызть глотки друг другу. Народ давно делегировал право на насилие власти. К сожалению, в большинстве случаев местечковая власть быстро начинала использовать это право в собственных интересах. Но даже это было лучше прежнего кровопролития по каждому поводу. Разного рода монархии надолго стали основной формой правления во всём мире. Пока не появился лихнизм…
Даже сквозь узкую прорезь в забрале Торин видел, с каким восхищением смотрят на него воины. Небось думают, что зря пропускали лекции по лихнизму мимо ушей, вот как оно всё оказывается непросто! А они-то считали право власть имущих наказывать кого вдумается само собой разумеющимся.
— И чего такого кардинально изменил твой лихнизм? — ехидно спросил человечек, на которого тирада товарища Торина не произвела должного впечатления.
Досадно, но ничего удивительного. Скудный ум не в состоянии оценить по достоинству оказанную ему великую честь.
— Лихнизм, — процедил Торин сквозь зубы, — монополизировал право на насилие уже на межрасовом уровне. А также, в свою очередь, ограничил право власть имущих на насилие над народом. Вернее, не столько ограничил, сколько более равномерно и справедливо распределил. Теперь ключевые решения принимает не один лишь абсолютный монарх, но Товарищество. Большая группа лучших представителей всех слоёв общества. Отныне нет прямого наследования и сумасбродства аристократии, никогда не знавшей бытовых трудностей. Все власть имущие выходят из народа и в народ же направлены их устремления. Перед законом все равны, основные ресурсы принадлежат не горстке жадных ублюдков, а всему обществу! Вот что изменил НАШ лихнизм. Он сделал мир гораздо более справедливым.
От продолжительной лекции на повышенных тонах у товарища Торина запершило в горле. Он был вынужден сделать в своих рассуждениях паузу, которой не преминул воспользоваться коварный мятежник:
— На словах всё выглядит просто чудесно. Мир во всём мире. Справедливость. За небольшим исключением, почти полное равенство. Настоящая утопия… Вот только в реальности всё выглядит совсем по-другому. Хана, короля, царя, императора заменил Вождь. Высокопоставленные товарищи превратились в новую аристократию, а все эти пафосные заявления про отсутствие наследования — не более чем сказки для обывателей. Важным лихнистам ничего не стоит протолкнуть своих бездарных отпрысков на все тёпленькие местечки у власти, и хотя дворцы и усадьбы принадлежат теперь не им, а государству, фактически все блага получают только те, кто находится у главной кормушки. Выбиться кому-то с низов сейчас не больно легче, чем раньше. А учитывая тотальную промывку мозгов и борьбу с инакомыслием, возможно, что у рядового гражданина стало ещё меньше шансов. Ты не можешь просто взять и начать свой проект или дело, всё должно быть согласованно сверху, и эти же верхи присвоят себе все заслуги.
