Никс недоверчиво окинул взглядом барона, невольно отмечая всё то, о чём говорил Самар.

— Подчинись. Мы ему мешать будем!

Никс коротко выругался и скомандовал:

— Все в клетку, живо!

Приказ был исполнен, сам капитан последним запрыгнул на платформу, вцепляясь пальцами в прутья решётки и болезненным взглядом провожая худощавую фигуру, направившуюся к ужасающей пасти червя.

Но вот он скрылся из вида, потянулись мучительные минуты подъёма. Стоило только платформе оказаться наверху, как Никс выгнал всех из лифта, а сам бросился к лебёдке, принялся неистово её крутить. Как только платформа вновь достигла дна, он метнулся к шахте, закричал:

— Барон, делай, что ты там хотел, и прыгай! Мы вытащим! — и то, что он обращался к барону на «ты», да ещё и неоднократно, нисколько его сейчас не волновало.

Только вот упрямый мальчишка не стал спасаться на платформе, а пополз вверх по цепи. Никс сначала принял его за идиота, но когда червь с хрустом закусил металлическим основанием клетки, мужчина резко потерял уверенность в своём плане: а если бы они не успели поднять барона с нужной скоростью?

Вдруг лебёдка заскрипела и начала сама по себе крутиться в обратную сторону, как будто заглотивший платформу червь начал засасывать и цепь.

— Держите её! — заорал Никс до срыва голоса и первым схватился за ворот, тут же подоспели остальные. — Барон!

Мужчина чувствовал, как дрожит цепь, натянутая до предела. Раздавшийся вдруг особенно громкий визг червя вынудил воинов зарычать от боли. Но они продолжали удерживать цепь от разворачивания, ни один не разжал рук.

— Как бы не лоп… — договорить Самар не успел, его слова потонули в грохоте.

Ворот внезапно провернулся совершенно беспрепятственно, воины посыпались друг на друга.

Пространство озарилось белым светом, исходящим из шахты. Его яркость нарастала с неимоверной скоростью, делая нестерпимым, свет как будто разъедал глаза.

Оглушивший Никса грохот заставил сознание поплыть, как от хорошего удара в ухо. Где-то в голове засвербело, раздавшийся сначала еле заметный звон всё усиливался, в глазах задвоилось

— Это был гром! — хохотнул Самар. — А вот сейчас будут мо-о-о-о-олни-и-и….

Слова старого воина звучали растянуто и отдалённо, будто он был в одном полёте стрелы. Разряд хлестанул с такой силой, что, казалось, гора едва не раскололась надвое. Свет залил глаза, но даже без зрения Никс ощутил, что волосы по всему телу встали дыбом. Он был уверен, что у остальных также.

Кое-как проморгавшись, командир первым кинулся к лифтовой шахте, но успел увидеть только то, как тело паренька полетело вниз вместе с оторвавшимся куском цепи.

Глаза молодого барона были белыми, светились магией, он падал на сомкнутую в судорогах пасть червя. Свет гас во мраке шахты, будто лучина, брошенная в колодец.

— Даст, чтоб тебя! — Никс в сердцах ударил руками по перилам ограждения шахты.

Тут со стороны входа послышался топот, в маленькое расширение ворвался Оркис.

— Где господин⁈

Никс сгорбился, продолжая буравить взглядом неподвижное тело барона, которое тёмным пятном выделялось на белёсом теле червя.

— Стоп, — глаза Никса вдруг расширились. — Он не двигается.

— Никс, где барон⁈ — Оркис подбежал к ограждению. — Что вы тут⁈..

Но клмандир развернулся и встряхнул управляющего за плечи:

— Червь не двигается, ты понимаешь? Барон действительно его либо оглушил, либо убил! — и тут же в его голову пришла идея. — Верёвку сюда!

Оркис, видя нестабильное состояние командира воинов, молча передал ему требуемое. Никс тут же связал самозатягивающийся узел, на ходу накинул петлю на остов лебёдки и прыгнул вниз. Отталкиваясь ногами от стенок шахты, он прыжками спускался всё ниже, пока не достиг туши червя. Его пасть частично закрылась, и барону повезло упасть именно на этот участок.

— Как же тебе повезло, что этот монстр уже заполнил собой больше половины шахты, а то тебя ж по земле бы тонким слоем размазало, — хрипло рассмеялся Никс, нащупывая упрямо бьющуюся жилку на шеё парня. — Живой!

Оглядевшись, мужчина заметил наполовину вырванную широкую доску из обрамления шахты. Поднатужившись, выломал её полностью, положил. Осторожно передвинул на неё бессознательное тело парня, стараясь не слишком его шевелить: мало ли что молодой барон сломал при приземлении. Не хотелось бы сделать из него инвалида.

Быстро зафиксировал парня верёвкой, обвязал себя и крикнул:

— Эй, Валис, Самар, поднимайте!

На то, чтобы преодолеть остатки шахты вместе с грузом, ушло минут семь. Но вот Никс смог выбраться из шахты в основной штрек, вытащил доску с бароном за собой. Оркис потянулся было взять у командира его ношу, но Валис оттёр его плечом, не давая приблизиться к капитану. Никс сам встал на ноги, поднял бесчувственное тело барона и твёрдой походкой направился вон из штрека.

Смотря на бледное лицо мальчишки, капитан и сам не понимал, как так получилось, что его жизнь и жизни его людей теперь зависят от этого малолетнего барона. Вот этот сопляк, что сунулся за ними в смертельно опасное дело, теперь является единственным шансом на нормальное существование. Для них и, что более важно, для Мийи. Только с его помощью Никс сможет выполнить клятву и сберечь её жизнь.

Лисица перемещалась скачками, бесшумно прыгая по крышам домов. Её сердце было пропитано страхом, он подгонял лапы нестись всё быстрее и быстрее. В зрачках то и дело отражалась полная сфера бледной луны. Перемахнув через городскую стену, лисица ускорилась, держа перед глазами один ориентир — горы.

Уже через час она оказалась на холме перед входом в шахту. Для её острого лисьего взгляда оставшееся расстояние не было преградой. При ней через явно недавно обваленный проход в штреки выбралась группа людей. Один из них особенно выделялся тем, что нёс на руках доску, на котором дежало безвольное тело господина.

Лисица сверкнула янтарными глазами, на фоне луны чётко вырисовались девять огромных пушистых хвостов, живущих своей жизнью.

Вдруг лисица выгнулась, закружилась, хвосты закрутились, закутывая её в меховой кокон. Уже через несколько секунд на землю ступил не зверь, а прекрасная девушка, ловящая свет луны ровной смуглой кожей. Она была прекрасна фигурой и ликом, будто сошедшая с картины художника, и абсолютно нагая.

Взмах руки — и трава поползла в её сторону, извиваясь, словно клубок змей, поднялась по телу и соткалась в лёгкое платье, севшее по фигуре так, что столичные модницы локти бы пооткусывали от зависти. Она поочерёдно подняла ноги, трава гибко скользнула по ним, превращаясь в босоножки.

Девушка быстро направилась вниз к группе мужчин, что окружали того одного, который продолжал держать тело молодого господина.

Обволакивающая темнота была абсолютной. В ней не было звуков, запахов, мыслей. Но вдруг где-то вдалеке мелькнула молния. Лишь короткий отсвет, но он создал брешь в поглотившем меня «ничто». Темнота вокруг неожиданно начала редеть, разъедаемая яркими лучами света.

Вспышка!

И вот я снова смог ощутить себя чем-то целым, а не растворённой в темноте сущностью. Первым, что стал воспринимать, вернувшись в осознанный мир живых, стали звуки. В уши проник невнятный бубнёж в разных тональностях, но постепенно он обретал чёткость, интонации, имена, которые принадлежали голосам. Рядом со мной кто-то яростно спорил.

— Да как ты смеешь⁈ Неотёсанный мужлан!

— Леди, да я вас знать не знаю, а ему жизнью обязан! Мало ли, на кой вам молодой барон понадобился? Он сейчас и отбиться-то, чуть что, не сможет. Беззащитный он, не видите что ли⁈

— Значит, по-вашему, от меня мужчины руками и ногами отбиваются⁈

— Я ж не осуждаю, — начав потихоньку различать голоса, я отчётливо услышал проникновенный голос Никса. — Одинокая девушка в лесу — так и свихнуться можно. Мы вам благодарны, леди, но шли бы вы своей дорогой, милая. Не к добру это, девушки просто так по ночам в горах не шастают. Ещё и в одиночку! А по деньгам мы позже рассчитаемся.